Чужак. Сапсан и нетопырь - Север Снег

— Эй, парень, где здесь можно найти гостиницу поприличнее?

— Тебе переночевать, или надолго? — деловито осведомился юный житель столицы.

— Надолго.

— Тогда тебе в гостиницу ни к чему, — рассудительно объявил тот. — У моей мамки есть комната на съем, она как раз свободна. Чисто, тихо, отдельный ход с улицы.

— Ну, так веди. Тебя, кстати, зовут-то как?

— А Луцием кличут. А тебя?

— Дар.

— Ты чо, с Раменья?

— Ага. — Дар решил не уточнять.

— Наемник? Ух ты, какой у тебя шар здоровый на цепи! Покажешь потом, а? Ну пошли, тут рядом!

Мальчишка крикнул приятелям: "Я щас, только наемника провожу!" и зашлепал босыми пятками по мощеному переулку, круто поднимавшемуся по склону холма.

Домик и комната для постояльцев Дару понравились. И хозяйка тоже — молодая симпатичная женщина, вдова по имени Наста. Муж ее был рыбаком и год назад утонул во время шторма. Теперь она зарабатывала случайной поденной работой и сдачей внаем мансарды. Дом был от казны — тесть, ветеран войны, получил его от властей лет десять назад и отдал сыну, а сам перебрался в деревню, к родственникам. Прошлый жилец прожил год, но уехал как раз пару дней назад. Дар быстро, поторговавшись для вида, только чтобы не внушать подозрений, договорился на сто денариев в месяц, включая стирку и уборку в комнате. У него было с собой около тринадцати тысяч — после всех закупок в Тарке и после того, как он уговорил друзей взять хоть немного, из вырученного за посох, "на карманные расходы". Теперь осталось решить еще один вопрос. Крупные деньги в империи те, у кого не было своей виллы с охраной и крепкими подвалами, держали, как правило, в двух местах — в отделениях Торговой гильдии или в банках. Банки все были либо мерканскими, либо с преобладанием мерканского капитала. Многие имперцы из-за этого к банкирам обращаться не любили. Дар тоже был вполне согласен с афоризмом: "Еще вопрос, что является большим преступлением — ограбить банк или основать банк". Но держать крупную сумму дома Дар не собирался — не потому, что он хоть в чем-то не доверял хозяйке, а для того, чтобы не вводить во искушение припортовую шпану.

Дар не имел пока оснований плохо относиться к мерканцам. Единственный известный ему более-менее хорошо мерканец — караванщик Джозайя Хигс, был Дару скорее симпатичен. И еще Деций, караванный целитель — у того были те же характерные черты и кто-то в разговоре называл его мерканцем… Да и к банкам Дар был привычен — из-за их распространенности в его мире. Поэтому, устроившись и разложив вещи, он выяснил у квартирной хозяйки адрес ближайшего банка и отправился туда.

Припортовое отделение банка "Морской альянс" встретило нового вкладчика двумя скучающими охранниками внушительного телосложения, обвешанных амулетами и оружием с ног до головы, дверью и стенами, способными сделать честь пограничному форту, и услужливыми клерками. Когда Дар заявил о сумме своего вклада, услужливость возросла еще на пару градусов. Дару предложили несколько вариантов выгодного размещения средств под проценты, но он предпочел беспроцентное хранение, но зато с возможностью быстро снять средства со счета или получить их в другом городе или стране по аккредитиву. Что-то подсказывало Дару, что такая возможность окажется нелишней. Оставив себе тысячу денариев на текущие расходы, Дар вернулся домой — уже темнело. Около дома он полюбовался на Полог богов — здесь, в географическом центре империи, он выглядел как-то ярче и переливы красок были сочнее, чем в других местах, и улегся спать с приятным ощущением, что наутро ему предстоит много интересного.

— Приветствую тебя, дорогой друг! Рад, что всё же навестил меня, старика!

— Мэтр, мне не так-то просто выбираться на эти встречи. Так что ваша ирония…

— Ну, что ты, дорогой друг, какая ирония! Я действительно рад каждой нашей встрече — они познавательны и полезны… Так что ты можешь рассказать новенького?

— Остатки сети Пата Бьюкенена выловлены. Как вы и предполагали, он действовал с негласной санкции кого-то из капитула "Сторожевой Вышки". Но сам мало что знал.

— Ладно, это уже дело прошлое. А наша сеть не вызывает интереса?

— Нет, про нее никто пока не слышал. Вы, мэтр, умеете подбирать людей получше этого Бьюкенена…

— Было бы странно, если бы я умел что-то делать хуже этого дурака… Жаль, дорогой друг, что ты не можешь непосредственно воспринять благость наших обрядов.

— Меня вполне устраивают и деньги…

— Да, вот твоя обычная плата… Больше ничего?

— Еще вчера прибыли двое приезжих из Тарка, утверждают, что бежали из Безымянного замка. Девушка-волшебница и легионер. Девушка, кстати, племянница мэтра Гистоса. А легионер тоже не прост — младший сын Тарсейского князя. Сам шеф ими занимался.

— Что? И ты молчал?! Это — точные сведения?

— Вполне — я сам их встречал в порту. Девушку взял под опеку ее дядюшка, но Вульпекс уже договорился с ним, что он привезет завтра племянницу "для беседы". А легионера я сразу отвез к нам, шеф его допрашивал часа три, и велел держать под постоянным наблюдением. Он сейчас в казармах комендантской когорты.

— Это важные сведения, держи меня всё время в курсе. В экстренном случае — по каналу номер три. Ты заработал дополнительную премию… Вот, держи.

— Благодарствую, мэтр. Мне пора!

— Иди! И пребудет с тобой сила Фта!

Бледный молодой человек в небогатой, но тщательно подогнанной одежде, которую с равным успехом мог носить наемник, мелкий купец или чиновник, сидел напротив толстяка с трусливо бегающими глазками. Вечерний бриз с моря нес прохладу на веранду духана, но толстяк потел и дергался, словно его поджаривали на сковородке… И смотрел он на собеседника так, как будто тот поджаривал его собственноручно. Хотя молодой человек всего лишь передал ему привет от их общего знакомого, мэтра Никроция Гарма…

— Это будет очень непросто выяснить, — бубнил толстяк, дернувшись в очередной раз. — И привлечет ко мне лишнее внимание. Да и денег будет стоить немало…

Малокровному юноше разговор явно надоел. Он вытащил из кармана небольшой увесистый мешочек, и бросил на стол, перед толстяком.

— Вот тебе деньги. И даю времени три дня. Иначе будешь объясняться с Хозяином. Лично. Что-нибудь еще непонятно?

Толстяк облился новой порцией пота. Но мешочек взял и, облизав губы, сказал:

— Я сделаю всё, что можно. Вы где говорили, что остановились? Куда доставить сведения?

— Я ничего тебе не говорил. Через три дня я сам тебя найду. И молись своим богам, чтобы тебе было, что сказать тогда.