Эолин - Карин Рита Гастрейх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разделив травы на девять пучков, Акмаэль разложил их вокруг Эолин. Он подозвал ее брошенный посох, положил его рядом с ней и опустил на него ее холодные пальцы. Взяв ее другую руку в свою, он прижался губами к ее лбу. Затем он положил ладонь ей на сердце и процитировал стихи Тиренделя, выученные наизусть много лет назад:
Эхекат Эхекату
Элаом мен дю
Сепуенем манэ
Элаом мен ду
Нум морте
Нум морте а вэте
Фэом сэмтуэ
Эхекат Эхекату
Травы загорелись. Горький дым обжег горло.
Акмаэль закрыл глаза, глубоко вздохнул и повторил заклинание. Его голос впал в постоянный ритм, его дух сосредоточился на одной цели.
Земля сдвинулась. Тонкий рокот раздался под травой, когда деревья направили к нему свои корни. У колен проросли побеги. Листья и стебли ползли по его туловищу, грубые древесные лозы расползались по спине. Когда они закончили обнимать его тело, тонкие конечности проложили извилистую дорожку вниз по его руке к Эолин. В тот момент, когда они коснулись ее, нежные новые почки увяли и почернели.
Акмаэль ощутил ужасающее притяжение земного ядра, первобытную силу, которая напрягла его кости до предела. Доверившись растениям, которые поддерживали его, он позволил своему духу упасть в бездну.
* * *
Сильные конвульсии сотрясали Эолин, когда дух вырывался из тела. Она падала невесомо через бесформенный мир, пока чернота не окутала ее мягкими объятиями, и она поняла, что Боги говорили.
Время маг закончилось. Судьба освободила ее. Аромат зимнего шалфея витал вокруг ее духа тонким облаком. Не поддаваясь печали, она воодушевилась мыслью, что Гемена ждала по ту сторону, вместе с матерью, отцом и Эрнаном.
Вспомнив, чему ее научила Гемена, Эолин запела песню перехода. Ее голос звучал приглушенно в густой тьме, лишь бормотание в вечной ночи. Она остановилась и прислушалась к тишине. Вскоре в пустоте стал слабо слышен голос Гемены, сопровождаемый матерью и отцом Эолин. Их мелодия плыла по щупальцам света, вплетаясь в бледную луну, пойманную за массой облаков.
Пока Эолин двигалась под их песню, пейзаж вокруг нее приобретал форму, заполненное камнями место, где воздух не двигался. Земля превратилась в тропу, которая вилась среди крутых скал и над бесформенными долинами.
Поющая луна остановилась на вершине следующего пика. Но когда она достигла его, голоса стихли, и свет опустился в долину внизу. Хотя время больше не удерживало ее, путешествие казалось бесконечным, эфемерный шар всегда убегал к горизонту.
Сомнение начало проникать в сердце Эолин. Тревога ускорила ее шаг. Наконец, во время одного подъема ей удалось коснуться шара, но тот полностью исчез.
Эолин остановилась и не шевелилась. Неуверенность переполняла ее дух, истонченный битвой и смертью. Ее близкие отвергли ее? Осудила ли ее неудача ее в глазах Гемены? Неужели ее слабость заставила Кайе отвернуться?
Она попыталась начать песню заново, но мелодия ускользнула из ее памяти. Узел страха стал плотнее. Она попыталась ослабить его, но не было ни живой земли, в которую можно было бы укорениться, ни воздуха, которым можно было бы наполнить легкие, ни огня, пылающего в ее сердце, ни крови, бегущей по венам. Элементы, которые наделяли ее силой в мире живых, не быть доступны здесь, даже для подавления ее страха.
«Заблудшие души, — сказала ей однажды Гемена, — слышат сомнение, как тихий колокольчик, зовущий их на пир».
От земли поднимался маслянистый туман. Эолин в страхе отступила. Она чувствовала, как мертвецы скользят по коридорам ее разума, духи в различных состояниях разложения, жаждущие обновления, которое она предлагает, жаждущие жизненной силы, которая замедлит их неизбежное падение в небытие. Старшие души мелькали тенями на краю ее сознания, молодые возникали как бледные отражения их человеческого облика. Вместе они двинулись к ней. Она могла слышать их тоску, чувствовать их желание поглотить ее магию как тихий шепот, медленно тянущийся сквозь ночь.
В отчаянии она побежала. Но какое убежище можно было найти в Преисподней? Какой уголок ее разума мог отгородиться от них?
Направляясь к широкой равнине, Эолин инстинктивно искала безопасные воспоминания своего детства: деревню из детства, дом Гемены, глубокие складки Южного Леса. Каждое убежище откликнулось на ее зов, представляя себя серыми тенями, но Потерянные души уничтожили все. Они разрушили ее деревню, вытоптали сад Гемены и медленными уверенными ударами свалили вековые деревья.
Они окружили Эолин и ее дух. Они заключили ее в свои объятия и потащили к себе. Крючки их голода вонзились ей в душу деликатным пощипыванием крошечных пиявок. Она попыталась закричать, но голос не звучал в ее горле. Она попыталась убежать, но ее конечности были парализованы.
Внезапное движение вывело ее из оцепенения. Мимо пронеслось пятно серого меха. Она услышала низкое рычание и увидела, как в темноте сверкнули глаза.
Узнав Волка, Эолин вырвалась на свободу и бросилась за ним. Зверь увел ее в лес, к берегу небольшого ручья, где он скрылся в своем логове. Эолин последовала за ним, запечатав вход тем немногим, что у нее осталось. Хотя Волк уже исчез, ее охватило облегчение. Дрожа, она поблагодарила. Где лучше спрятаться от тьмы, если не в темной дыре?
Глухой крик разнесся по пустошам снаружи, прервав ее передышку. Что-то врезалось в ее убежище. Запечатанный вход разлетелся на тысячи дымчатых осколков, которые растворились в небытии.
Если бы в этом месте можно было задержать дыхание, Эолин задержала бы его тогда. Перед ней раскачивалось на длинных светящихся конечностях неземное существо, его хищные глаза затерялись в зияющих впадинах, а отвисшая пасть превратилась в открытую яму. Атаковав ее пронзительным воем, демон Наэтер прыгнул вперед, обнажая длинные изогнутые когти.
Эолин отпрыгнула от его досягаемости и рухнула в пустое пространство. Ей открылся небольшой проход в конце убежища. Охваченная ужасом, она убежала в его глубины.
* * *
Дух Акмаэля укоренился в пустоте. Ночь была густой, мертвецы — зловеще неподвижны. Он не слышал песни о переходе, плывущей через бездну, не видел далекого свечения, указывающего на светлую душу маги. Только отчаяние охватило его сердце и сделало его холодным.
Он все еще мог рискнуть использовать больше магии, если хотел найти ее.
Тирендель писал, что без силы живых элементов маг в Подземном мире должен расходовать свой собственный дух, чтобы сотворить даже самое маленькое заклинание. Это уменьшало его шансы вернуться целым, и магия пробуждала мертвых.
Но сидеть здесь, не зная, когда и откроется ли путь, в страхе, что, пока он медлит, она погибнет,