Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна - Алиса Чернышова

— Да, — отозвалась Ирейн. — Я понимаю.

Получилось на удивление хрипло.

— Вот и хорошо, — сказал Казначей. — Я не нравлюсь вам, и вы мне тоже, потому я могу не выбирать выражений. Ваше отвращение для моего друга, как отрава, сводящая с ума, лишающая уверенности. Если ваше сердце, сбоящее и перегруженное, остановится прямо сейчас — он умрёт вслед за вами. Вы обвинили его в предубеждениях, но ответьте мне на один вопрос. Он принял вас такой, какая вы есть, не так ли? И попытались ли то же самое сделать вы?.. Опять же, не отвечайте мне — скажите себе. Засим всё — благо, кажется, госпожа Медведей жаждет преподнести вам какое-то лекарство. Выздоравливайте, моя Княгиня. 

Вторя словам дракона, раздался стук, а пару мгновений спустя дверь распахнулась, впуская Фло с подносом.  

— О, — сказала она, — я прервала нечто интимное? А что, как по мне, магия слегка промахнулась: из вас двоих получилась бы просто потрясающая пара.

Они шарахнулись друг от друга, как нашкодившие дети. До Ирейн с большим запозданием дошло, как близко они только что были. 

— Не дай боги!!!

— Вот, — сказала Фло предовольно. — Вы даже разговариваете хором. А какое единодушие! Восхитительно.

Казначей поглядел на неё так внимательно, что Ирейн приготовилась храбро помереть, спасая Лебедь.

Или слегка помочь дракону, ибо заслужила — за такие-то шуточки! Подумать только — этот серый скот в пару. Достанется же какой-то несчастной подарок, прости Коша... 

— Я, с вашего позволения, вас оставлю. Моя Княгиня, вам достаточно позвать любого из нас, если возникнет нужда. Почтенная госпожа, вас, я надеюсь, проинструктировали: любое применение заглушающих чар будет воспринято нами, как агрессия. 

— Проинструктировали, — хмыкнула Фло. — Куда ж мы — и без инструкций? 

— Вот и славно, — отозвался Казначей прохладно. — Прошу, не утомляйте княгиню — она слаба. Моё почтение. 

Ирейн посмотрела ему вслед в некотором ступоре. Вот как, скажите на милость, можно понять это существо?

— Драконы, — сказала Фло. — Тебе ещё вменяемые попались, надо сказать. Давай Вету, а сама выпей вон того отвара — должно полегчать. 

— Да, — сказала Ирейн. — Фло... 

Она запнулась. 

Есть вещи, которые прояснить нужно, но не хочется; есть вопросы, ответы на которые лучше не знать. Тем не менее, даже понимая, что идёт на поводу у Казначея, она не могла этого не сделать.

— Фло, я хотела у тебя спросить... 

И снова запнулась. Фло, уже весело поившая радостно запищавшую при виде её Вету молоком, бросила на Ирейн косой взгляд.

— Не стесняйся, что бы там ни было, — сказала она. — А то я уж подумаю, что мою храбрую девочку подменили.

И впрямь, что-то она слишком расклеилась! Это же всё-таки Фло, а не неведомая волшебная жуть. 

— Скажи, пожалуйста, — трактирщица — или все же княгиня? — старалась всеми силами правильно подобрать слова. — Правда ли, что некоторые ведьмы приносят в жертву детей, чтобы быть красивыми? В смысле, ты не подумай, я тебя не подозреваю, но...

— Вон оно что, — усмехнулась Фло. — Понимаю. Казначей надоумил?

— Да, — сказала Ирейн, чувствуя, как под действием отвара отступает плохое самочувствие. — Я понимаю, что это ерунда, прости...

— Да почему сразу — ерунда-то? — новоявленная пара Медведя была спокойна, как бревно. — Всё правда. И многие ведьмы, переродившиеся в нечисть, действительно убивают своих дочерей, внучек или учениц, дабы обрести вечную красоту. И, предупреждая твои вопросы: нет, я никогда бы не смогла. Но да, я об этом думала. 

Ирейн замерла, потрясенно глядя на Фло. «Сколько раз, склоняясь над колыбелью...», «Входило ли нежитеведение в курс обязательных дисциплин...», «Знаешь ли ты, что на самом деле...»

— Ирейн, — сказала Фло серьёзно. — Скажу ещё раз: я не смогла бы этого сделать никогда, но искушение — было. И я, догадываюсь, как ты относишься к поступку своего дракона, но не будь излишне строга. Я сожрала за свою жизнь больше двух тысяч мужских сердец...

— Сколько?! 

Нет, она могла представить, что их было пять, семь. Но — две тысячи?!

— Да, — сказала Фло. — Я жила долго и совершила много ужасного. И правда в том, что ты действительно рисковала, беря меня под свой кров. Да, я люблю тебя, как дочь. Но для некоторых существ, подобных мне, это ещё ничего не значит, потому — не злись на дракона слишком сильно. Он не мог заглянуть в мою голову и убедиться, что человеческое во мне перевешивает голод. 

Ирейн сжала губы, призывая себя к спокойствию. Это — Фло, её Фло, что бы там ни было. И да, Казначей — первостатейная сволочь, но в чём-то прав: они оба многое могут простить своим.

— Ясно, — сказал она, снова отхлёбывая лечебный отвар. — Спасибо, что ответила честно. Эта фея... она сильно тебя обидела?

Ответом стал тихий смешок и полный сомненья взгляд раскосых глаз.

— Милая, — протянула Фло, — не знаю, как это объяснить, потому просто поверь на слово: меня не так уж и легко обидеть. Можно даже сказать, что это я обижала несчастную бабочку.

— А почему ты называешь её бабочкой?.. Хотя, не важно. В смысле, эта рыженькая выглядит, как немощь, но я слышала, что феи немного сильнее, чем кажутся. 

— Я тоже, — скромно отметила Фло, — сильнее, чем кажусь. Знаешь, тебе вообще стоит уяснить, что волшебные создания, да и вообще все вокруг, часто не те... и не то, кем кажутся.

— О, это я уже поняла на собственном опыте, — кивнула Ирейн.

И призадумалась. Казначей сказал — нежитеведение. Неужели и впрямь существует такая наука? И, если так, значит, есть и другие. 

Те, что изучают драконов, оборотней и прочих нелюдей. А ещё — эти их законы, о которых говорил Серый. И, так уж и быть, историю. 

Если она хочет, чтобы её близкие были в безопасности, она должна найти способ и разобраться во всем этом, понять. Вникла же она как-то в налоговые законы, цены на сырьё и прочий подобный бред воспаленного сознания крючкотворов! Неужто другое окажется в разы сложнее — если попытаться?