Я покорю Манхэттен - Джудит Крэнц

Значит, про отделку надо забыть, подумала она. Необходимо найти для своего журнала другое лицо, изменить его, как бы это сказать, концепцию. Да, ей нужна именно новая концепция, решила Мэкси, почти вальсируя в толпе, заполнявшей Пятую авеню. В своем красном мини, с улыбкой, играющей на губах безупречной формы, она не могла не обращать на себя восхищенных взглядов прохожих. Новая концепция. Свежая, оригинальная идея – вот ее спасение! И больше ничего не надо…

Когда Эли позвонит ей вечером, она скажет ему, что завтра утром он должен объехать все газетные киоски Манхэттена и купить по одному экземпляру всех журналов. Прежде чем изобретать свой журнал, первым делом надо узнать продукцию журнального рынка.

– Ма, – с мягким укором произнесла Анжелика, – ну когда ты перестанешь себя мучить? Я больше уже не могу.

– Такое уж мне дерьмо досталось, детка.

– Ма, по-моему, неприлично употреблять такие выражения в разговоре с маленькой девочкой.

– Для приличий у меня сейчас нет времени. Хочешь, чтоб с тобой сюсюкали, поищи себе кого-нибудь другого. Я работаю.

– Послушай, ма, зачем ты все время это мне говоришь?

– Затем. И хватит хныкать… У других девочек матери работают – и ничего страшного.

– Матери работают! – взорвалась Анжелика. – Да ты же стала ненормальной, прямо робот какой-то сумасшедший!

– Иди поиграй в «Счастливый случай».

– Я серьезно, ма. Ты уже три дня сидишь взаперти с этими журналами, ничего не ешь, читаешь до упаду, а во сне скрежещешь зубами…

– А ты откуда знаешь?

– Да вчера вечером ты свалилась прямо на кипу своих журналов. И я сама слышала скрежет.

– Ничего, небольшой стресс, Анжелика, это нормальное явление.

– Но ты же всегда избегала стрессов, ты их ненавидишь. Кончай, ма!

– Стрессы – это часть человеческой жизни, детка, разве тебе это неизвестно? Может, ты еще слишком молода, но если верить тому, что я читала, все наши женщины живут в условиях невыносимого стресса. И он становится все сильнее и сильнее с каждой минутой, даже пока мы сидим здесь и тратим время на разговоры. А сейчас уходи и не мешай мне работать.

– Учти, ма, я позвоню Тоби, и мы определим тебя в психиатрическую больницу.

– Для этого нужно заключение трех врачей, а врачи, чтобы ты знала, заняты тем, что строчат в журналы статьи про стресс, поэтому вы никого не найдете, кто бы стал тратить на меня время. Но попытка – не пытка…

С трудом сложив по частям свое долговязое тело, Анжелика наконец присела на пол рядом с Мэкси, как бы прикрывая ее собой. Три дня назад, когда Эли появился в квартире с первой пачкой журналов, ее мать бросилась к ним, как ребенок, горящий желанием поскорей узнать, какие подарки ему подарили на Рождество. Она устроилась у себя в новой библиотеке со светло-серыми зеркальными стенами, вдоль которых тянулись бесконечные ряды заставленных книгами полок, и большими креслами, обтянутыми мягкой белой кожей. Мэкси открывала каждый из номеров с предвкушением чего-то необыкновенного, жадно листая страницу за страницей – от корки до корки. Покончив с очередным журналом, она подкладывала его к соответствующей стопке, которые начинали расти вокруг нее. Эли между тем все приносил и приносил новые пачки – и стопки все росли и росли.

Постепенно первые радостные ожидания сменились подавленностью. К обеду она выглядела несколько отчаявшейся, а к концу дня ее охватила уже настоящая ярость – и теперь ярость эта достигла, кажется, новых высот. Журналы все еще продолжали поступать, и рассыпавшиеся стопки заполнили помещение библиотеки, кроме пространства у дальней стены под окном. При этом часть журналов тут же отправлялась обратно с изрядно уставшим Эли: журналы для мужчин, спортивные, специализированные издания – по компьютерной технике, для автолюбителей, меломанов, а также еженедельники, посвященные политике, кино, «мыльной опере», гомосексуализму, аэронавтике и бизнесу.

На третий день Мэкси расчистила для себя место на красно-белом ковре ручной работы и сидела там, скрестив ноги, в окружении журнальных стен.

– Пока что мне еще не попадался журнал для лесбиянок, – задумчиво произнесла она совершенно выпотрошенным голосом.

– Ма, ты что, хочешь сама такой издавать?

– Может, только для него и остался рынок у нас на Манхэттене.

– Ты думаешь, лесбиянки станут покупать его в киосках? – удивилась Анжелика.

В этот момент она услышала, как открылась входная дверь. Наверняка, подумала Мэкси, опять Эли с новой партией этих треклятых журналов: судя по походке, вошедший был мужчина.

– В стране, где пятьдесят девять миллионов одиноких и такой журнал, как «Невеста», по словам редактора, читают больше трех миллионов человек, лесбиянок должно набраться достаточно, чтобы обеспечить нам тираж, – ответила Мэкси, стараясь говорить как можно рассудительнее и мягче.

Обе они, сидя на ковре, были так погружены в изучение журнальных дел, что не заметили, как в дверях библиотеки выросла фигура мужчины, остановившегося в небрежной позе, опершись о косяк. Насмешливый наклон головы, выдававшийся вперед подбородок, скептическое выражение глаз, определенно воинственный вид светло-пепельных волос, которые стояли на голове ежиком, – все это выдавало в пришельце человека, глядевшего на окружающий мир с известной долей презрения. Одет он был во все кожаное, такое потертое и ветхое, что, казалось, оно вот-вот рассыплется на куски; с шеи свешивались три дорогих фотоаппарата фирмы «Никон». С улыбкой, одновременно понимающей и нежной, взирал он на сидевших внизу Мэкси и Анжелику: обе казались ему явно забавными, и к обеим он, кажется, испытывает расположение (чувство, которое в его душе вызывали явно весьма немногие люди).

– Могу ли я, леди, предложить вам подписаться на «Жизнь подростка»? – тихо произнес он.

– Джастин! – воскликнула Мэкси, вскакивая с ковра и устремляясь навстречу объятиям брата, не обращая ни малейшего внимания на рассыпавшиеся журнальные стопки. – Негодяй, где ты, хрен тебя дери, болтался целый год, говнюк ты чертов, дорогуля мой милый?

– Ну-ка, дай мне самой с ним разобраться! – завопила Анжелика и, крепко обхватив дядю, попыталась взобраться по нему, как это делают обезьяны: именно так она поступала в детстве, но теперь попытка чуть не закончилась падением Джастина под тяжестью повзрослевшей племянницы. К счастью, он все же сумел вовремя высвободиться из цепких рук и сам обнял за плечи оба что-то лопотавших существа, пребывавших в радостном возбуждении.

– Дайте мне вас как следует рассмотреть! – скомандовал он, и они тут же притихли, повинуясь его голосу. – Что ж, по-прежнему самые лучшие в королевстве, – произнес он после нескольких секунд молчания, внимательно изучив сестру и племянницу.