История похитителя тел - Энн Райс

Через несколько секунд узкий яркий коридор опустел. С едва заметной торжествующей улыбкой Дэвид позвал меня следовать за ним. В руке он держал ключ от каюты Королевы Виктории. Мы пересекли проход, и он вложил его в замок.

Каюта была огромной и разделялась на два уровня с помощью четырех-пяти покрытых ковром ступенек. Кровать стояла на нижнем уровне и была в беспорядке, под покрывалами лежали взбитые подушки, чтобы создавалось впечатление, будто в ней кто-то крепко спит, беззаботно натянув на голову одеяло.

Верхний уровень вмещал в себя мини-гостиную и двери на веранду, задернутые плотными шторами, почти не пропускавшими свет. Мы проскользнули в апартаменты, включили верхний свет и закрыли дверь.

Кипа подушек на кровати ввела бы в заблуждение любого, кто заглянул бы внутрь из холла, но при ближайшем рассмотрении верхом изобретательности не являлась. Просто неубранная кровать.

Так где же наш дьявол? Где сундук?

– А, вот он, – прошептал я. – По ту сторону кровати.

Я было принял его за какой-то столик, потому что его полностью скрывала декоративная ткань. Теперь же я рассмотрел, что это большой металлический рундук, обитый латунью, очень блестящий и достаточного размера, чтобы в нем без труда поместился человек, лежащий на боку с поджатыми коленями. Плотная декоративная ткань, несомненно, держалась на месте с помощью клея. В прежние века я и сам пользовался этой уловкой.

Остальное было в безупречном порядке, хотя шкафы буквально раздувались от дорогой одежды. Быстрый обыск ящиков стола не дал нам никаких важных документов. Очевидно, все требуемые бумаги он носил при себе, а сам скрывался в сундуке. Насколько мы могли определить, в комнате не было спрятано ни драгоценностей, ни золота. Но мы обнаружили стопку проштампованных почтовых конвертов, с помощью которых дьявол избавлялся от награбленных сокровищ – все довольно толстые и большие.

– Пять абонентских ящиков, – сказал я, перебирая конверты. Дэвид записал все номера в кожаную записную книжку, сунул ее обратно в карман и взглянул на сундук.

Я шепотом попросил его вести себя осторожнее. Демон может чувствовать приближение опасности даже во сне. Не вздумай трогать замок.

Дэвид кивнул. Он молча встал на колени рядом с сундуком и осторожно приложил ухо к крышке, поспешно отпрянул и уставился на нее с неистовым, взволнованным выражением лица.

– Все в порядке, он там, – сказал он, не сводя глаз с сундука.

– Что ты услышал?

– Биение сердца. Пойди, послушай сам, если хочешь. Это твое сердце.

– Я хочу посмотреть на него. Встань вон там, подальше.

– Думаю, тебе лучше этого не делать.

– Но мне хочется. К тому же мне нужно оценить замок – на всякий случай.

Я подошел к сундуку и, увидев его вблизи, понял, что он даже не заперт. Либо он не умеет делать это телепатически, либо не утруждает себя. Стоя сбоку, я опустил правую руку и резко толкнул латунный край крышки. И отбросил ее к стене. Она с глухим стуком ударилась о панель, но не закрылась, и я понял, что вижу перед собой массу мягкой черной ткани, сложенной свободными складками и полностью скрывавшей содержимое. Под тканью ничто не дрогнуло.

Никакая сильная белая рука к моему горлу не потянулась!

Стоя по возможности дальше, я протянул руку, схватил ткань и мгновенно отдернул черный шелк. Мое смертное сердце безнадежно грохотало, а я, отстраняясь на несколько футов от сундука, чуть не потерял равновесие. Но тело, лежавшее теперь на виду, поджав колени, как я и предполагал, и обхватив их руками, не двигалось.

Загорелое лицо оставалось неподвижным, как у манекена, глаза закрыты, а на похоронной обивке из белого шелка горел знакомый профиль. Мой профиль. Мое тело, облаченное в официальный черный вечерний костюм – по-вампирски черный костюм, если хотите, – с жесткой белой манишкой и глянцево-черным галстуком вокруг шеи. Мои волосы, распущенные, густые, золотистые при тусклом освещении.

Мое тело!

А я трясусь в смертной оболочке с черным, шелковым покрывалом, свисающим с моей дрожащей руки, словно плащ матадора!

– Быстрее! – прошептал Дэвид.

Когда слово это слетело с его губ, я увидел, что согнутая рука в сундуке зашевелилась. Локоть напрягся. Ладонь на подогнутом колене расслабилась. Я немедленно швырнул ткань обратно и увидел, что она скользнула на место тем же бесформенным покрывалом. И быстрым взмахом пальцев левой руки я оттолкнул крышку от стены, так что она с глухим стуком захлопнулась.

Слава Богу, она не зажала декоративную наружную ткань, – та упала как раньше, прикрывая незапертый замок. Я отодвинулся от сундука, меня почти тошнило от страха и изумления, и я почувствовал, что Дэвид ободряюще пожал мою руку.

Мы вместе долго стояли молча, пока не удостоверились, что сверхъестественное тело вернулось в состояние полного покоя.

Наконец я собрался с силами, чтобы еще раз спокойно осмотреться. Меня до сих пор трясло, но при этом задачи, лежащие впереди, волновали меня не меньше.

Несмотря на толстый слой синтетических материалов, эти апартаменты по любым меркам могли считаться шикарными. Они представляли собой тот вид роскоши и привилегий, который доступен лишь очень немногим смертным. Как он, должно быть, ею упивался! Да, только посмотри на эти изысканные вечерние костюмы! Черные бархатные смокинги, плюс одежда более знакомого стиля, даже оперный плащ, в этом он себе не отказывал. На полу шкафа – выставка блестящих ботинок, в баре – великое разнообразие дорогих напитков.

Он что, заманивал сюда жертвы на коктейль, чтобы сделать свой глоток?

Я взглянул на длинную стеклянную стену, вполне различимую благодаря полоскам света, пробивавшегося наверху и по сторонам штор. Только теперь я понял, что комната выходит на юго-восток.

Дэвид сжал мою руку. Разве не благоразумнее пока что уйти?

Мы сразу же ушли с сигнальной палубы, так больше и не повстречав стюарда. Дэвид держал ключ во внутреннем кармане.

Теперь мы спустились на пятую палубу – самую последнюю палубу с каютами, хотя и не самую нижнюю на корабле, где нашли маленькую внутреннюю каюту мистера Эрика Сэмпсона, которого на самом деле не существовало, а в ней – еще один сундук, ожидавший, когда в него попадет тело, лежащее наверху, после того как оно снова будет принадлежать мне.

Приятная комнатка без окон. Конечно, дверь закрывалась на обычный замок, но где же остальные, которые Джейк по нашей просьбе принес на борт?

Для наших целей они оказались чересчур неуклюжими. Но я заметил, что дверь практически нельзя будет открыть, если я задвину ее сундуком. Он преградит путь надоедливым стюардам или же Джеймсу, если он сумеет после обмена выйти на охоту. Сдвинуть дверь с места у него не получится. Да, если вставить сундук как клин между дверью и концом койки, то ее никто не откроет. Отлично. Итак, эта часть плана осуществилась.

Теперь надо продумать маршрут от каюты Королевы Виктории до этой палубы. Поскольку схемы корабля висели в каждом холле и фойе, с осложнениями мы не встретились.

Я быстро осознал, что самый выгодный маршрут проходит по лестнице А. Возможно, это единственная лестница, ведущая напрямую, без разрывов, с той палубы, что была под нами, на пятую палубу. Едва мы добрались до подножия лестницы, как я понял, что мне будет легче легкого спрыгнуть с самого верха по шахте, образуемой перекрестами перил, на это самое место. Теперь пора подняться по ней до спортивной палубы и посмотреть, как на нее попасть с нашей верхней палубы.

– Да, дорогой мой юноша, вам это по плечу, – сказал Дэвид. – Я же проеду восемь пролетов на лифте.

Когда мы встретились в тихом солнечном фойе «Королевского Гриля», я уже продумал каждый шаг. Мы заказали пару джинов с тоником – напиток, который я нашел довольно сносным – и повторили весь план до мельчайшей детали.

Всю ночь мы будет ждать в укрытии, пока Джеймс не решит удалиться от приближающегося дня. Если он появится рано, мы подождем критического момента, пока не нападем на него, откинув крышку сундука.

Дэвид наставит на него «Смит-и-Вессон», мы вдвоем постараемся вытолкнуть его дух из тела, и в этот момент я ринусь внутрь. Время решает все. Он будет чувствовать опасность приближения солнца и понимать, что в вампирском теле оставаться не получится; но нельзя дать ему ни малейшей возможности причинить кому-нибудь из нас вред.

Если первая атака потерпит поражение и возникнет спор, мы должны прояснить для него всю уязвимость его положения. Если он попробует уничтожить кого-то из нас, на наши неизбежные возгласы и крики сразу же придет помощь. А труп останется в комнате Джеймса. И куда деваться самому Джеймсу? Весьма сомнительно, что он знает, как долго после восхода солнца он сможет оставаться в сознании. Я был полностью уверен, что он никогда не дожидался предела, как часто делал я.