Эпоха мертвых. Москва - Андрей Круз

Значит, когда человек превращается в зомби, он перестает быть пищей, но когда зомби погибает – он снова включается в меню. Потрясающе. Безотходное производство, не пропадает ничего. Но все же, какова система опознавания? И почему трупы начинают жрать не сразу, а лишь через какое-то время?

Единственный вопрос – усиливаются ли от такой пищи мертвяки? Если мутируют, то это очень, очень плохо. Может быть, это их «поумнение» и «ускорение» такую причину и имеет? Если бы было свободное время, то я бы поставил эксперимент, вот честное слово. Поймал бы живого мертвяка, подсунул ему убитого, и посмотрел, что из этого получится. Но времени для этого не было, надо было ехать дальше.

Рано утром третьих, считая с нашего прибытия в форт, мы выехали за ворота. В честь праздника, так сказать, Первомай все же, день мира и труда и еще чего-то. Так вот его и отмечаем. Хотя, некая небольшая пьянка в форте сегодня планировалась, нас на нее приглашали остаться, да я не стал. А то так и будем по маршруту следования застревать у каждой бутылки.

Поскольку у нас прибавилось людей, то я загнал сестер (в качестве дополнительной кары за их опрометчивое желание присоединиться) в кузов грузовика, приказав контролировать тылы. «Уазики» же шли впереди, построившись уступом. Преследования мы не слишком опасались, а вот напороться на завал или толпу мертвяков вполне могли.

Но город встречал нас в основном пустыми улицами, лишь кое где мы встречали отдельных зомби. Мы старательно держались широких улиц, не останавливались, не приближались ко въездам во дворы и даже к окнам домов. Что тоже было верным, потому что какая-то тварь все же прыгнула на нас из окна, но промахнулась, приземлившись примерно в метре за вторым «уазиком». А когда с машин открыли огонь, то длинными мощными прыжками унеслась во двор. Тоже мутант, бывший человек, но разглядеть даже толком не успели. А на будущее, наверное, надо каким-то прикрытием от атак сверху обзаводиться для «городского транспорта».

Вскоре город сменился дачным пригородом, а еще немного погодя мы выехали на дорогу, идущую через лес. Я встретил загородный пейзаж вздохом облегчения. К нему мы уже привыкли за время путешествия и определили главное – чем глуше место, тем безопасней. Поэтому мы с трассы в этот лес сразу же и свернули. Первая остановка, дозаправка и завтрак. Из форта мы выехали не жравши, надо наверстывать, а заодно и с картой еще раз свериться.

Завтракали по быстрому, банальными бутербродами с тушенкой, слава богу, что хоть хлеб был свежий – в промзоне уже и пекарню наладили, и запасы муки нашлись. Понятно, почему «кремлевским» так хотелось промзону под себя подмять, самим то что полезное сделать – проблема, тут производственники нужны, не только чиновники с ментами.

Запили завтрак водой, потоптались у расстеленной на капоте карты. Предварительно мы маршрут прикинули, как и раньше – извилистый, как путь пьяного удава, но зато в обход всех крупных населенных пунктов и без выездов на центральные дороги. Хотя, здесь крупных населенных пунктов уже и не ожидалось, до самой Вятки. Да и с второстепенными дорогами получалась проблема. Их почти что и не было, только так, местами. Густотой населения эти места не отличались, вот и хватило для организации сообщения одного не слишком широкого шоссе, железной дороги (Транссиб между прочим, не хухры-мухры), ну и ответвлений от главной трассы. Впрочем, на сегодня у нас еще маршрут проселками найдется. А дальше… как говорили в Одессе, будем посмотреть.

Я снял координаты точки, где мы находимся, в системе глобального позиционирования. Уже и Америки то нет, которая эти спутники запустила, а они все работают. Сколько еще проработают в будущем? Год? Два?

Распределились по машинам в прежнем порядке. Танька за руль головной, я рядом с ней уже не с карабином, а с СВУ-АС, автомат в креплении под рукой, у нас за спиной – Кэмел с АКМ. Во второй машине за рулем Вика, Сергеич с пулеметом и Леха с «Тигром». Отделение оружия, если пользоваться американской терминологией, а по нашенски говоря – огневой поддержки. Шмель за рулем грузовика, а в кузове – сестры Дегтяревы, которым назад смотреть велено. И там самое безопасное место в колонне – за грузовик мы больше всего трясемся. Может быть, им там от бочек и бензинчиком пованивает, но ничего страшного. А для лучшей вентиляции им сбоку в тенте окошки открыли. Так что пусть сидят на сложенных в стопку походных матрасах на полу кузова – так целее будут. При нападении мы именно их прикрывать будем.

Снова двинули лесными дорогами, в привычном уже порядке. Наш «уазик» шел впереди, отрываясь от полукилометра до километра от второй машины, постоянно проверяли связь. Леха еще и сканером по частотам бегать не забывал, но ни на что подозрительное пока не натыкался. Если сказать точнее – мы вообще ни на что не наткнулись за первый день движения. Эфир молчал.

Ближе к наступлению темноты мы нашли по карте заброшенный пионерский лагерь, и решили завернуть туда для ночлега. Найти его оказалось несложно, туда вела совсем развалившаяся асфальтовая дорога, такая узкая, что на ней, наверное, две машины бы не разъехались. Сразу за асфальтовой корявой лентой начинался густой кустарник, а уже за ним выстроились высокие сосны.

Мы подъехали к нему не вплотную, встав поодаль от въезда и загнав наш вездеход в кусты. Я взял СВУ, вышел из машины и тихо прошел к самому краю кустов, посмотрел на лагерь, окруженный потемневшим от времени деревянным забором. Все вокруг забора заросло кустарником, некоторые доски прогнили, но все же он образовывал вполне цельную ограду вокруг территории, где между высокими соснами стояли длинные деревянные дома с двускатными крышами – корпуса лагеря.

Я достал бинокль и первым делом навел его на дорогу перед воротами. Асфальт здесь рассыпался уже давным давно, через него проглядывали пятна обнажившейся почвы. Если кто проехал в лагерь или выехал из него, то следы обязательно останутся. И что бы вы думали? Я их нашел. Вполне четкие на влажном после недавнего дождика песке следы покрышек. Восьмикратный бинокль приблизил их мне почти под самый нос. Машина въехала на территорию лагеря, и либо не выезжала обратно, либо выехала другим путем.

– Кэмел, в лагере кто-то есть. Одна машина, предположительно что-то вроде «жигуля».

– Иду.

За спиной тихо зашуршали кусты, Василий присел рядом.

– Туда въехали, обратных следов нет. – показал я ему на след.

– А может не въехали, а выехали?

– Нет. – сказал я. – Видишь яму перед самыми воротами? След чуть глубже с нашей стороны – колесо опустилось, подвеска сжалась, и оно вдавилось глубже. А на той стороне след уже с песком. Колесо в яме испачкалось, и об край асфальта песок счистился.

– Похоже…

– Проверить надо территорию. Пошли.

– Пошли.

«Лешего» бы натянуть следовало, леса пошли хвойные и маскировку эти костюмы давали оптимальную. Морды то по-прежнему очками-масками закрыты, красить не надо, а «лохматки» не помешали бы. Минус нам. По погоде одеваемся, а не по задачам. С другой стороны, «леший» поверх всего затрудняет доступ в разгрузку, да и со шлемом вместе его носить неудобно. А шлемы с брониками не снимаем в дороге, а они – черные, как будто для американского SWAT сделаны. У нас я даже не видел, чтобы кто-то в таких ходил.

Сначала в бинокль проверил все, что видно в ворота и над забором. Ничего не обнаружил, вроде бы. Но это ничего не значит, территория лагеря большая, стен много. Василий вскинул АКМ, наведя его на ворота, прикрывая, а я, пригнувшись, перебежал через открытое пространство и присел возле левого воротного столба. Навел кургузую снайперку на угол ближайшего от меня корпуса, осмотрел все вокруг. Никого пока. Вроде бы.

– Чисто.

Тихие шаги сзади, Василий тоже выбрался на позицию. Присел ненадолго, затем перебежал к корпусу. Присел возле окна, затем аккуратно заглянул внутрь. Перебрался к левому углу, возле которого вырос пышный кустарник, и присел, почти слившись с ним.

– Чисто. – сообщил он через пару минут, оглядевшись.

Мой ход. У меня в поле зрения никого. Я перебежал к правому углу корпуса, задержался на секунду, снова огляделся, затем вдоль стены, хоронясь за кустами, проскользнул к крыльцу. Крыльцо резное, пышное, вокруг все те же кусты, потеряться на фоне всего этого – проще некуда. Присел, положил карабин на перила. Никого.

– Чисто. Наблюдаем.

Это значит, что Василий так и сидит на своей позиции, а я пройдусь еще разок прицелом или биноклем по тому, что вижу. Теперь забор не мешает, и видно больше. Я поднял к глазам прицел, повел им по всей панораме. Опаньки, а это что? Нет, вроде ничего… это тень качающейся ветки на стене корпуса внутри. Падает через окно туда, а я ее вижу отсюда. А так – никого.

– Чисто. Пошел. – скомандовал я.

В эфире только дыхание слышу. Затем пауза и доклад: