Сингулярность (сборник) - Алексей Васильев

«Несолидно она шефа копирует, совершенно несолидно. Ей бы больше пошло добавить в речь слез и истерики… Наверное, час так щебетать будет…»

– У вас губная помада размазалась.

Секретарша мигом умолкла, быстро глянула в зеркальце.

– Сказано – немедленно, значит, немедленно! – и раздраженно прервала связь.

– Позже… – Он поджал губы, сдерживая страстное желание выругаться. Словно соглашаясь с настроением хозяина, заурчал и затрясся холодильный шкаф, внутри жалобно зазвенели пробирки.

– Ну ты че не идешь-то? У меня таких сотрудников сотня! Что ты себе позволяешь? – Экран заполнило огромное недовольное лицо начальника. Красное и обрюзгшее, как сырое мясо в кетчупе, брови грозно стиснули кожу в вертикальные морщины… это он может, может.

– Адам Петрович, я же сказал – идет процесс синтеза, требующий постоянной корректировки. Даже говорить по связи, извините… – Ученый быстро пощелкал тумблерами, приник к окулярам, и быстро забарабанил по клавиатуре, и снова к окулярам…

– Ты мне тень на плетень не наводи! – недовольно бухнул начальник. – Каждый день одна и та же хрень у тебя! А на-гора выдаешь лишь очередную серию нежизнеспособных бацилл. Пару раз выдал случайно особо вредных вирусов, коими заинтересовались вояки, и только! Но мы же не этим занимаемся!

Славутич вскочил, воинственно выпятил подбородок, приподнялся и начал раскачиваться на носках, готовясь выстрелить убойным ответом. Но начальник вдруг хмыкнул.

– Ну, ладно, ладно, мастер… не надувайся! Заканчивай процесс, не тревожу более…

Славутич еще несколько секунд сверлил взглядом погасший экран. Тяжело выдохнул и сделал несколько быстрых приседаний.

Адреналин – глюкоза – инсулин. Глюкозу нужно сжечь движением, раз уж мышцам не дали ухватить начальника за горло и свирепо приложить раз сто о стену. Иначе поджелудочная садится, диабет приближается…

Все, все, следующий образец!

Опять та же история! Славутич раздраженно хлопнул по колену.

Может, и правда идея бредова изначально? Попытка превратить взрослого в младенца – специализированную клетку в базовую. Совмещение универсальности и специализации… Но ведь чувствуется, ощущается нечто… только бы понять еще что – он откинулся на спинку кресла.

Неожиданно челюсть распахнулась, аж что-то хрустнуло под ухом, и из недр тела вырвался протяжный с подвыванием зевок. Опасливо глянул на монитор, самое время ему включиться, чтоб начальник узрел очередной казус, подтверждающий, что «ну никто-никто, кроме него, не работает». Уф, не на этот раз. Обвел взглядом помещение.

Лаборатория, как он громко называл личный закуток пять на три, с трудом выбитый у начальства под кабинет, загромождена стеллажами, шкафами и шкафчиками. Повсюду разнообразные штативы и тысячи разнокалиберных пробирок с аккуратно налепленными пластырями, расписанными разноцветными фломастерами. Запахи спирта и формалина пропитали помещение. Центрифуга с прозрачным верхом, холодильник, термошкаф… Он раздраженно смахнул резиновые перчатки в урну. Достаточно на сегодня работы, уже голова не варит. Высокий штатив-держатель для огромных пробирок качнулся – на дырчатом диске платформы повис раздраженно брошенный халат. Канареечно-желтый, да с какими-то рюшечками и финтифлюшками, призванными то ли выказывать заботу правительства, то ли спонсоров от кутюр… неуместный, как фрак среди промасленных роб.

Звучно скрежетнул несмазанный дверной замок. Шаги звучно разносятся по длинным коридорам. Круглые лампочки дежурного освещения слегка подсвечивают начавшую лысеть макушку.

– Припозднились вы сегодня, Станислав Владиславович. Как обычно, впрочем, – дружелюбно скрипнул старый вахтер.

– Да, и вам до свидания, – буркнул ученый, привычно вздрагивая от хлопка могучей дверной пружины.

Дорога всегда пролетала дремотно-незаметно, то же самое и на этот раз. Очнулся, только когда автоматическое такси громко и требовательно пискнуло, дескать, приехали! Славутич хмыкнул, приложил кредитный перстень, дверь быстро откинулась вверх. Такси радостно «на дорожку» выпалило рекламу стирального порошка, еще бы, всю дорогу сдерживалось – кнопку рекламы-то Славутич отключил, едва занял сиденье. Проезд подорожал вдвое, зато можно спокойно подремать.

Палец привычно ткнул в сенсор, замок чуть задумался, сличая в памяти кожные узоры, и радушно распахнул дверь, дескать, заходи, жилец дорогой… В посвежевшей за час дремы голове вновь закрутились гены, репликации, белки, аминокислоты. Вдруг эта причудливая круговерть замерла и сложилась в красивую комбинацию. Он метнулся к подоконнику на лестничной клетке, развернул веер клавиатуры и быстро-быстро начал набивать последовательность аминокислот, поглядывая на виртуальный экран.

От работы вдруг отвлекло настойчивое жужжание. Уборщица возит поломойную машинку туда-сюда так же назойливо, как лет тридцать назад – швабру. Хотя нет, несправедлив. Тогда они так и норовили тряпкой по ногам врезать. А эта ничего… лучше стали уборщицы, приятнее. Впрочем, судя по пустому взгляду, моет на автопилоте, мыслями же далеко. Да и здесь уборщица… а еще на паре работ может быть учительницей и психологом.

Ладно, не рабочий здесь кабинет, чтоб бурчать. Комп в карман и бегом вверх, энергично хватаясь за перила. Восьмой этаж, для моциона нужно, с сидячей-то работой.

«Надо бы велосипед купить. Жаль обязательно пока держать мышцы в тонусе. Все в организме взаимосвязано, и мозг очень зависит…» Скрипнула дверь, настойчивые и, в сущности, ненужные мысли прервала жена, повисла на шее:

– С днем рождения!

– Э?

– Что «э»? Опять забыл? Проходи, юбиляр!

Длинный стол загроможден яствами, в середине, словно цирк шапито среди высоток, между бутылками стоит круглый торт. Толпа вразнобой поднялась и хором грянула: «Хеппи бездей ту ю!» Явно, чтоб не скучать в ожидании, приняли «для сугреву». Так что «Хеппи» звучал бодро, но уже слегка заплетаясь. Вон особо согретые поздравленцы уже запели пятый раз, ухватившись соседям за плечи и раскачиваясь, как им кажется, в такт мотиву.

– Спасибо, спасибо…

Пока слушал, сосчитал сорок свечей, о боже, дуть… выковыривать… И улыбку, улыбку надеть обязательно. Пришел бы через пару часов, спели бы ничуть не смущаясь, «Хеппи бездей» на мотив «Черного ворона». Бывало уже: «Ты не вейся, хеппи бездей…»

Станислав усмехнулся на этот раз искренне – глобализация на марше, а нравы все те же. Только обычаи мутируют и преобразуются похлеще микробов.

Глава II

Взззжжжж! – циркулярка отхватывает очередную рейку. Дача, деревья с начавшей желтеть листвой, недоделанная веранда, штабель кирпичей, и собачья будка возле, откуда хладнокровно взирает наемный сторожевой пес.