Клуб холостяков - Даниэла Стил

– Не знаю, – сказал он, откладывая сигару. – Я сам не знаю, что говорю. Давай спать. – Они снова занимались любовью, а потом уснули, не возвращаясь к болезненной теме.

Утро наступило слишком быстро. Подъем наметили на шесть, и, когда Кэрол встала, Чарли еще спал глубоким сном. Проснулся он только тогда, когда она уже приняла душ и оделась. Он лежал в постели и долго смотрел на нее. У нее мелькнула мысль, что они видятся в последний раз. Она ничем не разочаровала его за время отдыха, не висла на нем, не вязала по рукам и ногам, не диктовала свои правила и условия. Что же его так терзает, ведь она не требует от него никакого ответа, она не задает ему вопросов. Но сейчас Кэрол ясно видела в его глазах испуг, а еще вину. Зловещие признаки.

Чарли провожал гостей, он стоял на палубе, провожая взглядом катер, увозивший их на берег. На прощание он поцеловал Кэрол и заглянул ей в глаза. У нее было ощущение, что это прощание навсегда. Она так и не услышала от Чарли, когда его ждать домой. Решила, что лучше не допытываться. Ей казалось, она стоит на краю пропасти и, сделай она один неверный шаг, неминуемо полетит вниз.

Чарли похлопал Адама по плечу, обнял и расцеловал Мэгги. Та извинилась, что доставила хлопот своей морской болезнью. Все дружно благодарили гостеприимного хозяина.

Катер уносил их к берегу, Кэрол обернулась и смотрела на Чарли. На входе в порт она надела черные очки, чтобы никто не заметил ее слез.

Глава 25

В Нью-Йорке жизнь Адама и Мэгги завертелась в ускоренном темпе. У Адама появились три новых солидных клиента, дети заявили, что хотят видеться с ним чаще – тем более что они познакомились с Мэгги, – а у отца Адама случился сердечный приступ. Спустя неделю старика выписали домой, и мать звонила Адаму по десять раз на дню. Почему он у них так редко бывает, неужели ему плевать на отца, что с ним вообще такое? Вот брат приезжает каждый день. Адам раздраженно напомнил, что брат живет от них в четырех кварталах.

У Мэгги тоже голова шла кругом. Она готовилась к экзаменам, подошел срок сдачи сразу двух рефератов, а еще она в поте лица трудилась в «Пирсе-92». Адам твердил, что ей надо найти работу поприличнее. А еще после возвращения Мэгги на две недели слегла с гриппом.

На работу вышла, не успев до конца поправиться. Нельзя было больше пропускать, иначе ей грозило увольнение. Как-то вечером, когда Мэгги еще была на работе в баре, Адам приехал домой и обнаружил записку от горничной, где сообщалось, что она не сможет продолжать у него работать. В квартире было неубрано. Адам знал, что Мэгги придет усталая, и решил сам вынести мусор и перемыть посуду. Он вытряхнул мусор из ведерка в ванной в большой пластиковый мешок и уже собирался завязать узел, как что-то бросилось ему в глаза. Ярко-синяя палочка. Ему доводилось такие видеть, но это было давно. Адам остановился, осторожно выудил ее из мешка и уставился в изумлении. Так и стоял, глядя на свою добычу, потом бросил обратно и завязал мешок. Он был мрачен. Мэгги пришла домой и застала его чернее тучи. Она пожаловалась на усталость и сразу легла.

– Неудивительно, – проворчал Адам. Он как раз заканчивал пылесосить.

– Чем это ты занимаешься? – спросила она.

– Горничная уволилась, представь себе.

– Ты мог бы этого не делать, я сама уберусь.

– Неужели? Это когда же?

– Попозже. Адам, я ведь только что вернулась, и вообще, в чем дело? Что ты носишься по квартире с таким свирепым видом?

– Я не ношусь, я делаю уборку! – зло бросил он.

– Зачем?

Тут он повернулся к ней с красным от ярости лицом:

– Затем, что если я не буду это делать, то могу кого-нибудь убить, а мне не хочется, чтобы ты попала под горячую руку.

– А что тебя так допекло? – У нее был трудный день, к тому же ее подташнивало.

– Ты. Я зол на тебя. Ты меня допекла!

– А я-то чем провинилась? Не я же велела горничной увольняться!

– Ты когда, интересно знать, собиралась мне сообщить, что беременна? Почему ты от меня утаила? Только, ради бога, Мэгги, не ври, я видел твой тест в мусоре, и он был положительным! – Адам был вне себя от возмущения. – Когда это случилось?

– Думаю, на Иом-Киппур, – тихо произнесла она. После этого они все время соблюдали осторожность. Это был единственный раз, когда они потеряли бдительность. Потом все время принимали те или иные меры, правда, это уже было излишне, но они еще и не догадывались.

– Отлично! – Адам грохнул пылесосом об пол. – На Иом-Киппур. Моя мать права. Надо было пойти в синагогу, а не звонить тебе. – Он упал в кресло, а Мэгги расплакалась.

– Это подло!

– А не подло – забеременеть и мне ничего не сказать? Когда ты собиралась признаться, а?

– Я только сегодня утром узнала. Я боялась, что ты рассердишься. Сегодня вечером я собиралась сказать.

И тут до него вдруг окончательно дошел смысл сказанного.

– Иом-Киппур? Ты шутишь? Это же было в сентябре! А у нас на дворе январь! Может, ты хотела сказать: Ханука? – Мелькнула надежда, что Мэгги просто запуталась в еврейских праздниках.

– Нет, на Иом-Киппур. Когда в первый раз я у тебя на выходные осталась. Мы только в тот раз не предохранялись.

– Чудесно! И ты не заметила, что у тебя уже три месяца нет месячных?

– Я думала, это на нервной почве. У меня они и раньше были нерегулярные. Один раз полгода ничего не было.

– Из-за беременности?

– Нет. Это у меня первая беременность. – Мэгги была в отчаянии.

– Потрясающе! Первая беременность! Мэгги, зачем нам такая головная боль? А аборт сделаешь – будешь потом полгода рыдать, с ума сходить и проклинать меня. Представляю, что за жизнь у нас начнется. – У него уже был подобный опыт, и не раз. Тут он покосился на нее с подозрением. – А не задумала ли ты меня на себе женить, а? Если так – забудь!

Мэгги вскочила как ужаленная.

– Я не собираюсь тебя на себе женить! Я ни разу тебя об этом даже не спрашивала. Я забеременела. И это не только моя вина, но и твоя тоже.

– Но как ты могла целых три месяца ни о чем не догадываться? – Адам не мог поверить. – Сейчас аборт делать уже поздно. Во всяком случае, это намного сложнее, ведь уже четвертый месяц пошел.

– Ничего, это моя забота. А под венец я тебя тащить не собиралась!

– И правильно! Потому что я бы и не пошел! – крикнул он, а она бросилась в ванную и хлопнула дверью.

Она долго не выходила, а когда наконец вышла, Адам лежал в постели и смотрел телевизор. Он не произнес ни звука. Ужинать они не стали. Мэгги была бледная, с заплаканными глазами. В ванной ее рвало, а потом она вдоволь наплакалась.

– Это поэтому тебя на яхте тошнило? – спросил Адам, не поворачивая головы.

– Наверное. Я задавала себе этот вопрос, а когда мы вернулись, пошла провериться.