Приключения мистера Вулписа - Таня Некрасова

В нужный час Даск привёл мистера Вулписа к отдельно стоящему зданию на поверхности Крысиного Королевства — кособокому и преземистому. Ко входу были проложены неудобные ступеньки — такие мелкие, что на них не помещалась лапа больше крысиной, — а над ним, глазными яблоками меков, были сложены жутковатые буквы: «Крысиный Сонет». Вывеска светилась в груде проводов, подключенных к электрогенератору. Провода беспорядочно опоясывали город, объединяясь на вершине замка.

Крысиный Сонет был обделён как холлом и гардеробом, так и билетной кассой. С порога он был заставлен скамьями без единого стиля: широкими и узкими, со спинками и без, стальными и деревянными. В театре даже имелся «бельэтаж» для летучих мышей — не освещённые ряды труб и тросов под потолком. Многочисленные зрители галдели, взирая на пустующую сцену, на которую уже был устремлён свет прожекторов.

Мистер Вулпис занял уникальное кресло в первом ряду, заготовленное специально для него и под него, и представление началось.

Голосом ведущего, Жанна вещала:

— Давным-давно, в мире, охваченном огнём и залитым кровью, жил да был в Северном государстве Великан-ученый. — На сцену вышел Боуи в плоском шлеме (по типу тех, что украшали королевский трон), изображая великана. — И была у него дочь, которая больше всего на свете любила своего отца и… животных.

Жанна сцепила лапы на груди и наигранно-детским голоском завосклицала:

— Папочка-великан, папочка-великан, дяди-великаны шептались, что мы все скоро умрем. И мы тоже?

Возложив лапы на кошачьи плечи, Боуи произнес:

— Я этого не допущу. Ты, я — пока мы есть друг у друга — нет на свете силы, способной сломить нас.

— А моего лиса тоже? — Жанна подобрала с пола деревянный манекен, зачем-то обмотанный её шалью. На лиса, да и вообще на какое-либо животное тот слабо смахивал.

— И твоего лиса тоже!

Жанна снова повернулась к зрителям, понизив голос:

— Их любовь была непобедима. Но не настолько, чтобы спасти беднягу лиса.

— Я обещал дочери, что её лис не умрёт, но он умер! Боже, как же мне поступить? — реалистично взревел Боуи, упав на колени и простерев лапы к потолку, будто в молитве.

— Великан-ученый соврал дочери, сказав, что лис ранен, но скоро поправится, и они будут вместе, — продолжала Жанна как ведущая, пока Боуи отвязывал с деревянного манекена бирюзовую шаль. — Великан-ученый аккуратно снял с мёртвого лиса шкуру и одел её на механического зверя, которого он собрал сам. Лис был как живой. Девочка-великан была счастлива в своём неведении до той поры, пока огонь снова не попытался отнять жизни её семьи.

На сцену вышли крысы в масках из железного мусора. Они беззвучно грозили пальцами смущенному Боуи.

— Другие Северные великаны высоко оценили изобретение Великана-ученого и потребовали у него создать бронированных роботов для войны. Чтобы не напугать дочь, Великан-ученый намеренно спроектировал их звероподобными.

С другой части сцены возникло «войско» мышей с палками и трубками, имитирующих ожесточённую битву с Северным народом.

— Великаны Южного государства не могли себе позволить отправить на войну роботов, вместо живых войнов. Потери их армии были неисчислимы…

Мыши глупо попадали, повысовывав языки и скорчив полные мучений рожицы.

— Перейдя в тактическое отступление, они разработали вирус. Заражая роботов, он выводил их из строя. Вот тогда-то Девочка-великан и узнала о том, что её лис — ненастоящий. Вирус заразил его, но не сломал, потому что лис этот имел особенное сердце, не как у других роботов. Однако, что-то произошло с ним, и он напал на Девочку-великана, откусив ей конечность. — Жанна вновь вошла в роль Девочки-великана и стала колотить Боуи в грудь одной лапой, приговаривая: — Избавься от него, папочка-великан! Мой лис — злой! Я его больше не люблю!

Прожектора погасли, фигуры актеров растворились во мраке.

— Но лис их опередил, — после короткой паузы выдал разбитый голос. Когда прожектора снова включились, всё выкрасилось в багрянец, и белая шерсть кошки, как губка, впитала каждую каплю цвета. Жанна стояла на сцене одна: — Оставляя после себя след из крови великанов, что попадались у него на пути, он сбежал…

Спектакль подошёл к логичному завершению, крысы и мыши сошли со своих мест и зааплодировали.

— Мне понравился момент с откусыванием конечности! — весело произнёс Даск на ухо мистеру Вулпису. — А вам, Сир? Эй, куда же вы?

Фог Вулпис в беспамятстве покинул зал. Не бегом, а шагом твёрдым и уверенным, без истерик — это не в его манере, — лис вышел за дверь, в тёмную ночь, игнорируя преследование Даска. Мистер Вулпис мог бы идти так вечно, но мысли, как и доставучая летучая мышь, нагоняли его, куда бы он не свернул.

— Что с вами, Сир? — хлопал крыльями Даск возле его плеча.

— Разве ты не понимаешь? — бросил лис раздражённо. — Спектакль был про меня. Я — чудовище! И Жанна всё это время знала о моём происхождении!

— О!

— Почему она рассказала об этом Боуи? Почему не мне? К чему весь этот спектакль?! — чеканил шаг мистер Вулпис, отдирая от себя клоки шерсти. — Это даже не я! — рыкнул он, угрожая когтями своему отражению в хромированной стене дома. Это был первый раз, когда он выпускал когти и скалил клыки. — Я ношу чужую шкуру, Даск! Шкуру несчастного мёртвого лиса!

Мистер Вулпис припал к стене, мордой уткнувшись в предплечье лишённой шерстяного покрова лапы.

— Несправедливо… — прошептал он, ни к кому не обращаясь.

— Что именно вы называете несправедливым, Сир? Наш эгоистичный мир? — предположил Даск. — Или то, как обошлись с вами ваши подлецы-друзья? А может, всю эту историю с великанами?…

— То, что я чувствую сейчас! — вскрикнул лис.

— А что вы чувствуете, Сир? Гнев? Ненависть? Или…

— Я ведь мек, Даск… Чудовище.

— Э-э, да-а?

— Я не должен ничего чувствовать! Откуда же тогда эта боль?

Крысиная детвора, пинаясь, прикатила к лапам лиса корону. Миллионы красных глаз зажглись по всей улице — в каждой точке города: в окнах, на крышах домов, в закоулках и на площадях, на трубах и проводах. Всюду.

— Быть может вы и чудовище, Сир, — заговорил Даск после непродолжительной паузы. — Но мы и сами — монстры… К чёрту мир, господин Вулпис! К чёрту Короля Боуи! — Да здравствует наш новый Король! — провозгласил он, и город вторил ему возбужденным гулом: — Да здравствует Король Монстров!

Глава 24

Три стороны

— Невообразимо, милорд! — надрывал голосовые связки Роланд Бэрворд. Весть о съедении господина Беана волками в самом деле стала для него неожиданностью. — Бром и его шайка совсем страх потеряли! Нападать на аристократов!

Визит Микаэля Де Муара переполошил всю «Медвежью берлогу». Его приезд к мэру был внезапным и бесцеремонным, что совсем не