Чернильные цветы - К.О.В.Ш.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хуйня какая-то, – ни с того ни с сего сказал Рома.
Кирилл коротко хохотнул. Слова брата были очень в тему. Нехорошо представлять своего репетитора стоящим на коленях с его членом во рту. Хотя ему это понравилось бы.
– Ром, ты чего так накидался? – ему вроде бы было все равно, но почему-то хотелось знать.
– Хреново мне.
– Из-за Лу?
– Из-за того, что я уехал. Она кричала на меня в обиде, а я взбесился.
– И правильно сделал. Это уже перебор. Хотя чего ты от нее ожидал?
– Несносная моя, – невпопад проговорил Рома, затягиваясь сизым дымом.
Кирилл ничего не ответил, сосредоточившись на парковке. Идеально заехав в бокс, он самодовольно усмехнулся и принялся выгружать перепившего родственника из машины. Рома послушно вылез из тачки и повис на брате.
– Давай пойдем. – Он осторожно включил свет в коридоре. – Давай не шуметь, а то маман…
– Что маман? – раздался голос Маргариты Евгеньевны, которая щелкнула выключателем на лестнице. Видимо, они все-таки разбудили ее, когда Рома перевернул кресло.
– Не злись, – Кирилл поморщился, готовясь к долгим нравоучениям.
– Рома, ну как можно было так напиться? – тяжело вздохнула женщина. – Кирюш, а ты куда смотрел?
– Мам, он старший, так-то, – парировал школьник. – Давай завтра поговорим, его уложить надо.
– Ладно, оставь его на диване. Он на второй этаж не поднимется. – Марго спустилась вниз и пошла греметь чем-то на кухню.
Кир уложил Ромку на большой мягкий диван.
– Ну все, отдыхай, герой, – фыркнул он и пошел наверх.
Маргарита принесла сыну стакан воды и тазик на случай неожиданности. Сын лежал на диване, глядя в потолок.
– Мам, мне плохо, – пожаловался он, морщась от того, как вращался мир вокруг.
– И надо было так пить? – покачала головой женщина, положив ему на лоб прохладную мягкую ладонь.
– Надо, – заявил Рома, закрывая глаза.
Маргарита только глаза закатила. Слава богу, Андрей не доставлял ей таких хлопот. Старший был парнем тихим и спокойным, а Рома… Таким он, конечно, еще не заявлялся, но все эти его девочки и вечеринки… Как будто она не знала, что их старую квартиру давно превратили в притон с разрешения мужа, который ни в чем не мог отказать младшим сыновьям.
– Люблю… Люблю тебя, – вдруг сказал Рома. – Несносная моя.
34. I’ll ask polite if the devil needs a ride [53]
Рокса села за учительский стол и тяжело вздохнула. Остался еще один урок у шестиклашек – и она свободна. Девушка устало потянулась рукой в сумку за таблетками от головной боли. Хорошо, что сейчас было окно. Почти час перерыва, чертов урок, и домой. Ничего не хотелось. Роксана снова почувствовала комок в горле. Результаты пятничного тестирования будут известны только к концу недели, а сумасшедшие родители продолжают ходить на открытые уроки, которые ей продлила администрация. Каждая вторая мамаша смотрит на нее с презрением, фыркает и задает тупые вопросы, начиная от документов об образовании, заканчивая сакраментальными фразами: «А вы замужем? Дети есть? Кто ваши родители? Вам всего двадцать один? Ну, понятно все с вами».
Молодая учительница обхватила голову руками, зарываясь пальцами в слегка отросшие волосы. Несколько дней мало спать, выслушивать придирки и хамские замечания от родителей школьников, ловить косые взгляды других учителей, уворачиваться от расспросов учеников, быть в подвешенном состоянии на работе, врать бабушке и Лу, что у нее все хорошо, выглядеть как скала в глазах окружающих и держаться. Держать себя в руках и держать лицо. Роксане захотелось закурить прямо в школе. Все так осточертело.
Она посмотрела в окно на школьный двор. Ноябрь. Грязный, мрачный, холодный и дождливый, как ее настроение. Рокса похудела от нервов за эти дни. Кусок в горло не лез. И этот проклятый урок десятого класса, куда пришла мама ученика и стала с порога качать права и мешать вести занятие. Учительница часть урока потратила на то, чтобы объяснить, почему ученики обращаются к ней «мисс Роксана». Никакие доводы, ничего не убедило женщину, которая изначально шла в школу, чтобы с кем-нибудь поругаться. Мария, как ее там, просто обозвала Роксану малолетней недоучкой и вышла из класса. Дисциплина была подорвана почти до конца урока.
Рокса вдруг почувствовала, как по щеке катится одинокая слеза. Появилось еще и чувство презрения к себе. Она никогда не плакала в общественных местах или перед кем-то, кроме редких случаев. Но сейчас Рокса продолжала сидеть одна в пустом кабинете, смотреть в окно и беззвучно плакать. Вторая слезинка упала на пачку с таблетками на столе. Стало невыносимо грустно и больно. С утра еще один ученик отказался от репетиторства. Осталось всего трое ребят, кто хотел с ней заниматься.
Девушка закусила губу до боли. В конце месяца день рождения директора, на который все скидывали деньги. В конце месяца ждали счета к оплате, предстояла покупка бабушке нового пальто, потому что прошлогоднее порвалось, и куча необходимых трат по мелочи. И Роксе опять нужно было что-то придумать, чтобы выкрутиться. Счет в банке, на который она откладывала свои небольшие сбережения, был закрыт под проценты. Снимать было нельзя еще год, только пополнять.
Даже если бросить такое дорогое удовольствие, как курение, финансовую ситуацию это не спасет. Да и потом, Рокса давно решила, что хоть одна, пусть и вредная, радость у нее должна быть. Хоть что-то. Дурацкая вредная привычка, на которую она тратит деньги.
– Как же глупо все. – Девушка потянулась за бумажным платком в сумку, обернулась и увидела в дверях кабинета Андреева-младшего.
Кирилл невольно застыл в шоке. Он не видел Роксану в пятницу на тестировании, практически не видел на выходных и как-то не ожидал, что она будет выглядеть совсем замученной и заплаканной. Хотя, надо признать, с влажными красными глазами, невыспавшимся лицом и осунувшаяся, в черных брюках и белом пуловере, она выглядит еще сексуальнее.
–Почему ты плачешь?– спросил он на французском, подходя к ее столу.
–Потому что меня все достало. – Сначала Рокса хотела ответить ему колкостью,
