Перстень без камня - Анна Китаева

Вальерд встряхнул почти пустой кувшин и деловито сказал:

— Тебе надо отдохнуть. Пойдем-ка найдем место поспокойнее.

Супруга не противилась. Но попытавшись выбраться вместе с ней из середины потока на обочину, Вальерд понял, что упустил момент. Толпа пришла в движение. Слова Тильдинны упали на благодарную почву. До сих пор у хорошенько подогретых людей не было цели движения — теперь она появилась. Плотной колонной они двинулись вверх по серпантину, к королевскому замку. Сумерки темнели, наливаясь синевой. Откуда ни возьмись, в толпе тут и там зажигались факелы. Кто-то выкрикивал: «Дворец! Король обещал!». На левом фланге затянули северную маршевую балладу. На правом южане откликнулись фривольными куплетами.

— Что ты наделала, Тиль? — шепотом простонал Вальерд.

— Я? — удивилась Тильдинна. — А что я? Валь, а куда мы все идем?

— Ох, — сказал сударь Брайзен-Фаулен, одним глотком допил остатки вина и надолго замолчал.

К тому времени, как они добрались до ворот королевского замка, вечер окончательно сгустился в ночь. Поднимаясь на плато, люди слегка протрезвели, но не присмирели. Освещенные здания дворца казались тем более желанной целью, чем темнее становилось вокруг. Растворились во тьме контуры скал, слился с чернотой неба силуэт Шапки вверху, потерялась грань между подножием острова и морем, лишь цепочка фонарей в гавани отмечала набережную, да паутиной огней лежал позади оставленный Бедельти. А дворец Тарсингов сиял впереди ярко и весело.

Но ворота оказались крепко заперты.

Пока толпа, разлившаяся лужей, как ручей перед запрудой, обсуждала, что именно делать дальше, от края ее отделились две фигуры и скользнули в тень крепостной стены. Никто не заинтересовался двумя мальчишками, примерно десяти и пятнадцати лет на вид. А Нисси и Мабен завернули за выступ и там остановились. Здесь их нельзя было разглядеть от ворот, и Маб зажег магический огонек, который осветил мальчишек и кусок каменной кладки.

— Ты уверен, что хочешь туда? — недоверчиво спросил Мабен приятеля. — Поймают! Накажут.

— Хочу, не хочу, — вздохнул Нисси, — а надо. Капитан там. Если не вернуть королю перстень, мне жить-то всего несколько дней. Лучше пусть накажут.

— Но если капитан там, — резонно заметил Маб, — значит, либо перстень уже у короля, либо его нет и у капитана.

— Вот мы и выясним, — сурово сказал Нисси. — Ну что, будешь заклинать, или я сам полезу, как в тот раз?

— В какой «тот»? — не понял было Мабен, но быстро догадался: — А! Когда ты перстень воровал! Так ты что, прямо здесь и лез? А как ты во дворце разобрался, куда идти?

— Мне маг объяснил, — буркнул Нисси. — А стену я перелазил во-он за тем углом. Меня матрос с капитаном подсадили, ну а дальше я сам. Они в кустах ждали, когда я вернусь… Слушай, ну я же тебя просил, не спрашивай! Плохая примета.

— Что б ты понимал в приметах! — фыркнул Мабен. — Ладно, молчу.

Он вытащил из кармана обрывок бечевки, пошептал над ним и положил на землю около самой стены. Бечевка стала утолщаться и расти, причем росла она вверх и льнула к каменным блокам, как лиана. Через равные промежутки ожившая веревка сноровисто завязывалась узлом, а затем ползла дальше. Добравшись до верха, она перевалила на ту сторону, натянулась и замерла. Лиана в два пальца толщиной, пустившая корни в землю, с узлами-ступеньками, выглядела надежной лестницей. Нисси без колебаний взобрался по ней и исчез за стеной. Мабен облизал губы и последовал за приятелем. Оказавшись на той стороне, он ласково погладил лиану, и обрывок бечевки скользнул ему в ладонь. Маб торжествующе обернулся к Нисси:

— Смотри, я…

Нисси рядом не оказалось. Парнишка уже был рядом с воротами, ощупывал щеколды, замок, засов и поворотный блок.

— Не надо! — крикнул Мабен на бегу.

Но воришка уже открыл замок и с натугой поднял тяжелую щеколду. Он не справился бы в одиночку с засовом — но засов не был заложен. Судя по всему, король не ждал вторжения.

— Эй, вы, на той стороне, тяните! — заорал Нисси.

Ворота стали медленно открываться.

— Зачем ты их? — возмущенно напустился на приятеля Мабен.

— Суматоха нам на пользу, — по-взрослому деловито ответил Нисси. — Ого, гляди, это еще что?

Мабен обернулся. Над одним из дворцовых зданий мерцал разогретый воздух, как от пожара. Замелькали искры — зеленые, синие, фиолетовые. И вдруг на фоне черного неба развернулось во всю ширь бледно-желтое полотнище, словно гигантское знамя затрепетало на ветру. Толпа, втекающая во двор замка, ахнула. Сквозь крышу здания с ужасной быстротой прорастали огромные цветы. Лиловые колючие шары один за другим распускались на толстых прямых стеблях.

— Магия! — закричал кто-то. — Бежим!

Маб рассмеялся.

— Вот дураки, — презрительно сказал он Нисси. — Это же ненастоящее. Красиво! Чего бежать?

— Ну, я бы тоже, может, испугался, — заметил воришка, — если бы у меня чутья на опасность не было. А что это такое?

— Мырей, — мечтательно улыбнулся Мабен. — Растение такое. Картины показывает. Я думал, пока на континент не попаду, не увижу. Вот повезло! Пойдем поближе?

— Угу, кому повезло, а кого скоро в могилку закопают, — пробурчал Нисси, догоняя приятеля. — Знал бы я, ни за что б не согласился красть перстень у короля!

Каменные трещины шли вниз под углом. Напрасно молодые маги представляли себе Путь грешников как один-единственный проход, недвусмысленно ведущий вниз. Нутро горы пронизывала целая сеть пересекающихся трещин. Разрушив завал и пройдя сквозь отверстие, куда утекло пещерное озеро, маги оказались в настоящем лабиринте ходов. Только Бенга безошибочно чуял, в какое ответвление им нужно лезть. Остальные не понимали здешних ориентиров и быстро потеряли чувство времени и представление о том, насколько они уже продвинулись вглубь.

Проходы, которые выбирал змеемаг, были узкими. Их ширины как раз хватало, чтобы пролез человек. Спускаться приходилось, упираясь спиной в одну стенку расселины, а ногами — в противоположную. Стенки, покрытые жидкой глиной, не могли служить надежной опорой, грязь скользила, поэтому приходилось все время страховать себя магией. На предложение Аннухи тогда уж вовсе плюнуть на соприкосновение с камнем и спускаться, утратив вес — примерно так, как они опускали друг друга в пещеру в самом начале, — Бенга ничего не ответил, лишь смерил молодого мага немигающим взглядом. Они продолжали движение прежним способом.

Сверх необходимого змеемаг разрешил тратить магию только на свет. Может быть, потому что спускаться по склизким кишкам горы в темноте было бы просто невыносимо. Аннуха завел себе косматый оранжевый шарик, который послушно плыл рядом с его правым локтем. Тонго Ог порадовал себя фиолетовым спутником, Мгонбо Гхи — ослепительно белым, Ункве и Нум остановились на незатейливых желтеньких светильничках. Разумеется, сам Бенга обходился без света. Ожидая спутников на перекрестье ходов, Аннуха заметил, что старый маг спускается с закрытыми глазами. Его лицо с глубоко запавшими глазами и резкими складками у губ казалось посмертной маской.