Забытые письма - Лия Флеминг

– Я не из общины амишей, а Шери не какая-то там бабенка. Она работает администратором в Красном Кресте. А до войны в университете училась. Она замечательная!

– И что же маленькая мисс Красный Крест нашла в нашем деревенском детине? Наверняка лишь то, что бросается в глаза – высокий блондин поигрывает мускулами? Ее твое тело интересует. Ни черта другого ей и не надо, никакой твоей возвышенной души.

– Ох, Гари, заткнись. Какая муха тебя укусила? Ты что, плохо провел ночь?

– Слушай, эти британские девицы – ну и сучки… простите мой французский! Представь, подходит она ко мне, улыбочка до ушей, сиськи вперед, вот прямо тут и готова отдаться – и тянет меня в паб. Ну, покупаю ей выпивку – и каждой паршивой девице в этом чертовом пабе. И тут она удаляется в клозет и – вуаля! – ни девицы, ни моего кошелька. Так что не осталось ни цента. Можешь мне одолжить?

– Прости, у меня сегодня свидание с Шери, договорились встретиться на Трафальгарской площади.

– Тогда я иду с вами, буду за вами приглядывать. Вам просто необходима дуэнья!

– Только не сегодня. Я сам хочу с ней побыть. Она совсем не твой тип. – Чарли порылся в кармане. – Вот, возьми, больше ничего нет! – И он протянул бедолаге Гари банкноту. – Надеюсь, увольнительную записку у тебя не стянули? Ну что, встретимся вечером, на Юстонском вокзале?

– Спасибо, друг. Но я лучше сяду на какой-нибудь поезд пораньше. Не хочу портить тебе вечер. Но ты уж постарайся, чтобы в следующий раз твоя девушка мечты прихватила и для меня сестричку. У вас же будет следующий раз?

– Надеюсь. Так странно, к ней приставал какой-то пьяный, а я как раз проходил мимо… У нее потрясающие волосы – цвета кленовых листьев осенью.

– О, да она потихоньку превращает тебя в поэта! Ты уж познакомь меня с ней, хочу посмотреть, что за Рита Хейворт такая. Эти рыжие, они темпераментные, знаешь? Эх ты, простофиля, такая как вцепится – добром не отпустит. Поберегись…

– Все вовсе не так, мы просто друзья, – поспешил Чарли вступиться за Шери.

– Вот это да! Что же, так-таки никакого волнения в штанах не ощущаешь? Ну вы, деревенские, даете.

– У нас правда все иначе. Я к девушкам с уважением отношусь. На отношения нужно время.

– Ах, Чарли, Чарли… Время-то сейчас против тебя играет, а? Война ведь, вот возьмут и пошлют нас в пекло – как знать, вернемся ли вообще… Живи лучше сегодняшним днем, и к черту все остальное. Хоть чмокни ее в губы, да поэнергичней. А то вдруг больше не доведется.

Чарли ничего не ответил. Все совсем не так, его переполняло удивительное чувство – будто он вопреки всему вдруг встретил совершенно особенного человека. Словно именно для этой девушки он родился, именно с ней должен быть – и ни с какой другой. Она для него драгоценный неожиданный подарок, и он может обращаться с ней только как с китайским фарфором, а не как с грубой глиной. Все, что происходит с той самой минуты, как он встретил ее, – это чей-то давно подстроенный план, вот только если он сию же минуту не почистит ботинки, не поправит галстук и не бросится бежать, то как пить дать опоздает!

Сельма улыбнулась, прочитав письмо Шери, – девочка только и говорила что о встрече с Чарльзом Вестом. Это была любовь с первого взгляда для них обоих, и каждую свободную минуту они проводили вместе. Она даже свозила его в Брэдфорд познакомиться с тетей Рут, и та тоже пишет, что мальчик очень вежливый и симпатичный, кого-то он ей напомнил, только вот не смогла вспомнить кого. Сын фермера, семья религиозная. Они поссорились, когда он записался в армию, так что он не особенно много рассказывал о родителях. Отец его откуда-то из Йоркшира, но об этом он тоже поначалу ничего не рассказывал – пока Шери не упомянула, что ее назвали в честь деревни Шарлэнд. Тут Чарли рассмеялся и сказал, что его отец ходил там в школу. Его фамилия Вест, и он тоже недавно был в Шарлэнде.

«Мы все очень развеселились, когда он сказал: «О, давайте поселимся все вместе и устроим свою деревню!» Вот так совпадение!»

Это озадачило Сельму. Надо же, графство такое большое, а у них обоих оказались родственники в Шарлэнде. Но она не помнит в деревне никого по фамилии Вест. Возможно, живут где-то дальше в долине.

Она очень обрадовалась за дочку, но и забеспокоилась. Какая же мать сможет спокойно отнестись к фронтовому роману? Она-то знала, что это такое, когда сердце твое разбивают обстоятельства, тебе неподвластные, и надеялась, что Шери не наделает глупостей. Она едва знает этого молодого человека – каким бы благонадежным он ни казался. Они должны подождать, пока закончится война, а уж потом что-то решать.

Любовь во время войны вспыхивает так ярко, военная форма делает солдат такими привлекательными, девушки просто теряют голову. А потом все возвращаются домой, переодеваются в обычную одежду, и всё уже не кажется таким романтическим. Сельма не могла представить себе Шери разгуливающей на ферме среди навоза. И написала ей:

«Тебе надо побольше узнать об этих Вестах. Если его отец учился в Шарлэндской школе, значит, он из семьи зажиточных фермеров, но я никогда не слышала об этой семье.

Дорогая, прошу тебя, не принимай поспешных решений, не бросайся на шею первому, кто проявит к тебе интерес, как сделала я в свое время. Когда я вышла за твоего отца, я ничего не знала о его странностях. Он был само обаяние, но вот едва ли подходил на роль мужа. Единственное, что он мне дал хорошего, – это ты!

Пришли мне фотографии, где вы вместе, – хочу сохранить их в своем альбоме.

Дела здесь идут хорошо, по-прежнему снимаем жизнерадостные картины, чтобы ободрить солдат и мирное население. Я тут снялась в эпизоде у Боба Хоупа с Дороти Ламур, а теперь вот снова прогуливаюсь среди декораций первых переселенцев в чепце и шали. Корсет, правда, пришлось на пару дюймов расставить. Так что вернулась туда, с чего начала, – однако на жизнь хватает.

У нас появился комитет, следит, чтобы мы от имени студии не забывали отправлять вещи и одежду в фонд «Посылки для Британии». Я тут всем рассказываю, что такое бомбежки, о бездомных детях рассказываю, напоминаю всем, что моя дочка там все это видит собственными глазами. Одни звезды щедро помогают, а другие просто чудовищные скупердяи. Как почитаешь сладкие рекламные истории в журнальчиках о наших звездах, так и вспоминаешь правду о них.

Перл Левайн как раз одна из тех, кому давно пора открыть глаза на то, что же происходит с ее соотечественниками. Она только что сделала себе подтяжку лица, вся замотана бинтами и из дома пока не выходит – очень кстати, пока она не видит, я перетряхнула ее гардероб и кое-что упаковала в посылку. Пусть только попробует сделать мне замечание, я уж не постесняюсь в выражениях, и Лайза меня поддержит!

Передай большой привет тете Рут и дяде Сэму. Как жаль было узнать о леди Хестер. Но у меня есть свои причины не горевать о ее уходе. Пожалуйста, попроси Рут положить цветы моим родителям, когда она в следующий раз поедет на кладбище.

Глава 25

Апрель 1944

Шери лежала в объятиях Чарли, совершенно счастливая. Если это и есть семейная жизнь, то она прекрасна: тела растворяются друг в друге, души переплетаются, а разговор никогда не кончается. Они до сих пор жили так по-разному, а теперь не могут наговориться. Поженились они стремительно. Оба спросили разрешения своих командиров, а медовый месяц уложили в «длинный уик-энд» – с пятницы по вторник. Нашли полуразрушенную бомбежками церковь и обменялись клятвами верности в присутствии своих друзей. Шафером позвали Гари, а подружками невесты – Пэм и Дидру. Все гости в военной форме, никаких оборочек и вольностей, только маленькие букетики цветов для девушек и праздничный стол, который приготовили друзья в клубе «Радуга». Все прошло чудесно.

Времени на раздумья не было. На фронте готовилось большое наступление, американские войска медленно стягивались к побережью, неумолимо надвигаясь на Ла-Манш и Францию. Ремонтная часть Чарли следовала за ними. Так что они оказались перед выбором: сейчас или никогда, и решили взять судьбу в свои руки.

– Ну и каково это, быть миссис Вест? – шепотом спросил Чарли, прижавшись к ее уху.

– Привыкаю понемногу, – ответила она, коснувшись тонкого золоченого колечка – они углядели его в витрине ломбарда. Колечко было позолоченным и изрядно поношенным, но Шери вдруг подумалось, что кто-то передает им его с любовью, и это добрый знак.

– У нас есть целый день, пойдем, будем наслаждаться, – предложил он.

– О, я вполне наслаждаюсь здесь, – промурлыкала она, нежно прижимаясь к нему. – Даже не могу вообразить, где бы я хотела сейчас быть, если не здесь.