Дочь палача и черный монах - Пётч Оливер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Куизль вздрогнул. Он узнал голос монаха! Он слышал его тогда, в крипте под церковью Святого Лоренца, этот необычный сиплый хрип с чужеземным акцентом. Слышал совсем немного, но и этого хватило, чтобы он навсегда врезался в память.
Куизль попытался слиться с окружающей обстановкой и сгорбился за снежным заносом. Но палач был слишком высоким, и его широкополая шляпа осталась на виду. Внезапно одетый в черное монах развернулся в его сторону. Он, казалось, замер на одном месте и сквозь снеговую завесу сверлил палача взглядом. Куизль медленно отвернулся в сторону и понадеялся, что монах видел его так же плохо.
Шаги по скрипучему снегу начали отдаляться, голоса стали затихать и в конце концов совсем смолкли.
Куизль подождал несколько мгновений и затем двинулся вслед за группой. Его плащ покрывал тонкий слой снега, потому монахи не заметили белого, едва различимого гиганта, который, бесшумно ступая, следовал за ними во тьме.
Когда Магдалена закончила свой рассказ, на несколько мгновений повисла тишина.
– Чтобы епископ Аугсбурга был предводителем тайного братства, которое шагает по трупам и расхищает святыни… – Симон покачал головой. – Да ко всему прочему настоятель Штайнгадена в числе его приспешников… В это не поверит ни один суд в мире! – Он оглянулся на маленькое зарешеченное окошко, за которым уже сгустились сумерки. – Да и пусть их, нам все равно недолго осталось. Боненмайр, небось, уже в часовне и претворяет в жизнь свою величайшую мечту. А потом этот монах учинит над нами быструю расправу…
Лекарь в двух словах рассказал Магдалене о том, что им удалось выяснить. В итоге он указал на каменную арку, которая обнаружилась за обвалившимся стеллажом.
– Это, видимо, старый потайной ход, ведущий к склепу Вельфов. Его, судя по всему, давно уже никто не использует. Там наверняка должен быть еще один выход, иначе тот монах не смог бы каждый день приносить тебе еду.
Он взглянул на Магдалену и кивнул на проход.
– И ты думаешь, там что-то прячется?
Магдалена кивнула и еще раз посмотрела на проход в стене. Оттуда в комнату задувал холодный спертый воздух. Еще видны были несколько ступеней витой лестницы, а дальше все окутывал мрак.
– Да пускай там хоть сам сатана шастает, – проговорила Бенедикта. – Нам придется спускаться. Иного выхода у нас нет! – Она вынула из-под одежды маленький пистолет и принялась набивать его порохом. – По крайней мере, благочестивый настоятель не стал заглядывать мне под юбку. Так у нас есть хоть возможность выстрелить.
Она усмехнулась и направила заряженный пистолет на Магдалену, прежде чем снова спрятать его под одежду.
Симон шагнул к проходу и заглянул в глубину.
– Там внизу есть факелы? Ничего не могу разглядеть.
Магдалена встала рядом с ним.
– Странно, – пробормотала она. – Вообще, хотя бы один факел отсюда должен быть виден. Они на равных промежутках торчали в стене. Кто-то их, значит, затушил…
– Или их задул ветер, – сказала Бенедикта и огляделась вокруг. – Как бы то ни было, нужно на всякий случай взять несколько из них.
Она ухватила пару книг потолще.
– Что вы задумали? – воскликнул Симон. – Вы же не собираетесь…
– Этим страницам сотни лет, они превосходно будут гореть, – перебила его Бенедикта. – Если держать за корешок, то получится замечательный факел.
Симон в ужасе показал на книгу в руках Бенедикты.
– Но это же «Исповедь» Августина! Да еще с комментариями! Грешно сжигать такую книгу!
Бенедикта бросила ему труд объемом в сотни страниц, а сама взяла еще четыре книги.
– Этого должно хватить. Вы, конечно, можете пробираться в темноте, пока кто-нибудь сзади не перережет вам глотку. – Она шагнула к проходу. – А теперь за мной. Пока настоятель не вернулся.
В следующее мгновение Бенедикта скрылась во тьме.
У Августина Боненмайра нервы были на пределе. Он в очередной раз сорвал с носа очки и принялся яростно их протирать.
– Он должен быть здесь! Ищите дальше! – Настоятель прищурил маленькие глазки, словно мог таким образом лучше ориентироваться в темноте. – Крест где-то у нас под ногами!
Вместе с братом Натанаэлем и послушниками Йоханнесом и Лотаром его преподобие отправился прямиком из библиотеки в часовню Святого Иоанна на поиски каких-нибудь указаний, потайной комнаты – чего угодно, что привело бы их к Святому кресту. И вот они уже целый час простукивали стены и разыскивали хоть какой-то знак, но до сих пор натыкались лишь на холодные стены. Августин Боненмайр еще раз огляделся по сторонам, силясь понять, что они сделали не так.
Часовня представляла собой небольшое, возведенное из песчаника строение с алтарем Девы Марии у восточной стены. Круглая форма часовни, придававшая ей сходство с замковой башней, должна была напоминать о храме Гроба Господня в Иерусалиме. Над входом, между Богородицей и Иоанном Крестителем, восседал Христос. Возле двери притаились на каменных плитах два льва.
И больше в часовне ничего не было. С уст Боненмайра сорвалось тихое проклятие.
Под его руководством монахи уже пытались сдвинуть фигуры святых и приподнять плиты со львами. Они простучали все стены и осмотрели полы в поисках потайных дверей или люков. Проверили даже сводчатый потолок часовни.
И теперь начали все с самого начала.
Настоятель кричал и ругался, пинал по алтарю, но и это ничем не помогало. Часовня Святого Иоанна надежно хранила свою тайну.
– Наследие тамплиеров под кровом Крестителя в могиле Христа, – взволнованно прошептал Боненмайр. – Решение к загадке здесь! Должно быть здесь, в этой часовне! Эти проклятые тамплиеры…
Он прикусил губу и медленно выдохнул.
– Мы сломаем пол, – сказал он наконец.
Брат Йоханнес прекратил простукивать стены и уставился на настоятеля.
– Но как, ваше преподобие? – вскричал он. – Это же святое место!
– Это место есть тайник проклятого тамплиерского отребья! – прорычал Боненмайр. – Я не позволю больше этим еретикам водить меня за нос, не бывать этому на моей земле! Мы сломаем пол. Несите кирки, сейчас же!
Симон и Магдалена вслед за Бенедиктой спустились по витой лестнице во мрак. После первого же поворота лекарь понял, что Магдалена была права. Он притронулся пальцем к одному из факелов: тот еще даже не остыл. Кто-то совсем недавно его затушил.
В проходе над ними еще мерцал тусклый свет, но и он после следующего витка растворился во тьме. Бенедикта остановилась, достала огниво, и вскоре перед ними засияло пламя: торговка подпалила одну из взятых с собой книг. Симон почувствовал боль в области сердца. Он даже знать не желал, что за книга сейчас погибала в огне. Аристотель? Фома Аквинский? Декарт? Лекарь нерешительно взглянул на «Исповедь» Августина у себя в руках. У него рука не поднимется поджечь столь великолепный труд.
С горящей книгой Бенедикта указывала им направление. Коридор вывел их от подножия лестницы к тому самому перекрестку, у которого меньше часа назад Магдалена искала путь к спасению.
– Куда? – прошептала Бенедикта.
Магдалена огляделась.
– Часовня, в которой меня держали, слева. Впереди крипта Вельфов, но оттуда ходов больше нет. Значит, пойдем направо.
Этот проход оказался немного уже предыдущих. Магдалена тем временем тоже подпалила книгу и пошла рядом с Бенедиктой по тесному коридору. В отсветах пламени Симону вдруг показалось, что перед ним шагают две сестры. Одна постарше, с заколотыми в пучок рыжими волосами и в дорогом, подбитом мехом плаще. И вторая: лохматая, с черными локонами, в изорванном после долгого плена платье и с гневным взглядом молодых глаз. Обе выказывали одинаковую решимость.
К Магдалене, похоже, вернулась ее прежняя самоуверенность. Девушка недоверчиво покосилась на Бенедикту.
– В тяжелом плаще ты же неповоротливая, как жирный медведь во время спячки, – прошептала она. – Лучше мне пойти впереди, я моложе и проворнее.
– Petite grace! [38]– прошипела Бенедикта. – Сомневаюсь, что ты сможешь чем-то помочь, если на нас нападут. Не забывай, что я единственная из всех нас вооружена.
