Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

Кто-то безбожно тряс ее за плечо. Небытие, в котором она находилась, переставало быть таким сладостным. Хотелось послать всех к черту, закрыться поглубже, чтобы ничего не слышать и не чувствовать, но голос был слишком настойчив.

— Мишель, отвали! — Она, наконец, пришла в себя и попыталась отпихнуть белобрысую ногой. Естественно, безрезультатно.

— Ах так, ваше высочество? Ну, сама напросилась! — воскликнула та, и через секунду Лея оказалась на полу. Холодном и очень некомфортном. На который приземлилась, мягко говоря, не мягко.

— Ты чего творишь? — включился, наконец, боевой режим, окончательно вышвыривая ее в реальный мир — Ты вообще сдурела?! Мутант хренов!..

— Встать! — перебила ее белобрысая командирским тоном. — Встать и подтянуться! Ты — инфанта, а не пьянь или шлюха с Пуэнте де Барко!

Подействовало. Рефлекс, вбитый в нее с подачи матери. Она — принцесса, и как бы весело ни проводила время, когда «труба зовет», должна занимать свое место. И работать, невзирая на похмелье и гул в голове.

— Да, да… Хорошо… Так точно!.. Слушаюсь!..

Лея поднялась и села на кровать, обхватывая голову руками. Та раскалывалась, и это сказано слабо. Мир кружился, качался — алкоголь еще не вышел из крови, а значит, ей предстоит весьма неприятная процедура, имя которой «детоксин».

— Что случилось? — потянула она, борясь с отдающим в голове набатом. Мишель усмехнулась.

— Ваша мама, ваше высочество, жаждет лицезреть вас в своих покоях два часа назад. И она весьма сердита, ибо по ее приказу полчаса назад из нашего номера были вышвырнуты почти все гости, многие из которых с точки зрения ссоры с влиятельными семьями планеты не заслуживают подобного обращения.

В руке белобрысой появился серебристый запаянный шприц. Лея поежилась.

— Что-то произошло из ряда вон, — усмехнулась Мишель, следящая за ее взглядом. — Где-то что-то мы учудили, ибо Марселла сказала, королева орала.

— Орала?

Лея потрясла головой. Действительно, что-то случилось — мать никогда не повышала голос, тем более на охрану. Она давила, но давила интонацией и делала это умеючи — была мастер своего дела. Кричать, как базарная торговка, не позволяла себе никогда. В чем же дело?

Впрочем, у белобрысой спрашивать не стоит, вряд ли она что-то знает.

— Сама-то как? — кивнула Лея подруге, глазами указав на шприц. — Уже отошла? Или кололась?

Та как раз вязала жгут, и с психу затянула его так, что Лея вскрикнула.

— Нет, не пришлось, выдала она сквозь зубы. — К сожалению… — И с жаром продолжила монолог, который они с девчонками слышат почти после каждой пьянки:

— Слушай, Принцесска, объясни, на что мне эта модификация? Вас, пьянь такую, нянчить? Ведь чуть что — сразу крайняя Мишель! Еще чуть что — и снова Мишель! И не хочет ведь никто понимать, что я такая же, как вы, просто трезвею быстрее! Все давят, требуют…

Из груди Леи вырвался тяжелый вздох — дальше можно не слушать. К огорчению Мишель, она — мод, причем какой-то усовершенствованной модели. Не сама, как дочь своей матери, созданной в секретной лаборатории, то есть второе поколение, но это не важно. Мать ее была браком, неудачным продуктом эксперимента, только поэтому ее отпустили и позволили родить потомство, но и того, что вложили, белобрысой хватало с лихвой.

Особенностей, как таковых, отличающих от остальных людей, у нее проявлялось немного. Ну, не считая внешних данных — роскошных золотых волос, голубых глаз и белой-пребелой кожи, сводящих с ума всех самцов на расстоянии нескольких сот метров вокруг. Но самая заметная — особые взаимоотношения с алкоголем: чтобы быть на равных с остальными девочками, Мишель приходилось хлестать чуть ли не чистый этанол, но и тот выходил из нее гораздо быстрее, чем ей хотелось.

— Я уже сколько раз Марселле говорила: «Поднимай ее сама! Тебе приказали — ты и делай!» Нет, нужно обязательно поднять Мишель и подставить под удар ее. — Мутант продолжала жаловаться на жестокую судьбу-злодейку, одновременно ловко попав иголкой в вену. Можно было бы воспользоваться иньектором, но ангелы проходят достаточно серьезную подготовку по линии медицины, чтобы не заморачиваться этим. С другой стороны, это показатель, что белобрысая практически трезвая — пьяная бы она колоть не стала. Ловкое движение — и жгут слетел с руки, оставшись в ладони. Еще секунда, и Лея почувствовала, как по вене потекло лекарство, от которого в ближайшие пятнадцать минут будет хуже, чем от любого похмелья.

Самое интересное, она сама — тоже мод, носитель измененных генов, которые достались ей от дедушки, любовника ее величества королевы Оливии, матери мамы. Тот тоже сверкал белоснежной шевелюрой, сводившей с ума всю слабую половину аристократии, слыв первым красавцем королевства. У нее самой могли быть волосы не хуже, чем у их Мишель, хотя кожа в любом случае осталась бы смуглой. И что касается алкоголя, она давала десять очков вперед всем, кроме, собственно, белобрысой.

Вот Малышка, например, сладко посапывающая рядом, после подобного возлияния не проснется ни в жизнь — хоть пушкой ее буди. Как и остальные девчонки.

— А как там девчонки? — задала Лея первый внятный вопрос, почувствовав, что тошнота и муть немного отпустили, а земля перестала вращаться. Замолчавшая к тому моменту Мишель пожала плечами.

— Аделия заснула прямо над унитазом. Я всегда говорила, не надо смешивать травку и спиртное. Нимфа дрыхнет в соседней комнате — последний раз, когда я ее видела, она уединилась аж с двумя мальчиками.

— Мальчиками? Двумя? — озадаченно хмыкнула Лея и почесала подбородок.

— Именно. А вот Сирена заснула с девочкой. Той самой, которая из бара, в красном платье.

— Которого бара? — поморщилась Лея, напрягая память.

— Который был перед «Золотым фазаном».

Лея пожала плечами — она смутно помнила, где они были и в каком порядке.

— Марселла почему-то вышвырнула всех, кроме нее. Почему — не знаю, что-то там не чисто.

— Департамент? Дружественный клан?

Мишель пожала плечами.

— А Мария Хосе? — кивнула она на Малышку.

— Думаю, проблемы из-за нее, — ехидно потянула белобрысая, поднимаясь и начиная одеваться. Трусы и китель, в которых она находилась до сего момента, как бы тоже считались одеждой, но полная форма, возимая запасливой Марселлой специально для таких случаев, смотрелась серьезнее.

— Почему?

— А ты не помнишь? Она же до конца прикидывалась принцессой. И этот идиот верил! Верил, что трахает принцессу! Что обжимается с нею, дует на пару «паровозики» в холле гостиницы! А их поцелуйчики…

— В холле гостиницы? — брови Леи взлетели вверх, а задница почувствовала неприятности. — И им позволили?

— А кто решится отказать ее высочеству? — вновь усмехнулась Мишель. — И плевать, что та на самом деле не выходила из номера, легенда есть легенда.

Лея задумчиво покачала головой. Да, Малышка огребет, и от матери, и потом еще от нее — за подставу. Но мать не могла орать из-за банальной накурки в холле, произошло что-то еще.

Что именно, стало понятно из следующей реплики белобрысой:

— Кстати, этот типчик, которому она кружила голову, оказался племянником герцога Сантаны…

Скажи Мишель, что над городом висит вражеская эскадра, а Венера сходит с орбиты, Лея не была бы так поражена.

— Что-о-о-о?

— Угу. — Мишель закончила туалет и застегнула верхнюю пуговицу. — Зовут Рафаэль, старший сын второй из девяти сестер герцога. Четвертый в очереди кланового наследования. За ним приехали часа четыре назад. — Она бросила взгляд на часы. — Четыре с половиной. Мы все были в отключке, Марселла приказала отдать его им, а через два часа позвонила твоя мать и начала чихвостить всех и в хвост и в гриву. Соображаешь?

Лея соображала. Хотя, лучше бы не соображала — было бы спокойнее. Блаженны нищие духом…

— Но я не спала с ним! — воскликнула она. — Это Мария Хосе!

— Матери объясни, мне не надо, — Мишель устало брякнулась на диван. — Как, тебе полегчало?

— Да, дай еще пять минут посидеть.

Губы белобрысой бестии расплылись в ухмылке.

— Тяжко, да?

— Да. И надо подумать, как эту дуру отмазать, пока мы не во дворце. Ты же знаешь маму, особенно, когда она злая. Вышвырнет в запас, и дело с концом. Надо убедить ее, что Мария Хосе дура, но не настолько. Что заслуживает шанса.

Она в сердцах пиханула виновницу происшествия ногой. Та заворчала спросонья и перевернулась на другой бок. И вся реакция.

Тут Лею пронзила мысль, от которой ее бросило в холодный пот:

— Слушай, а они что, прямо здесь? Со мной? На этой кровати?

Ответом ей стал взрыв хохота.

— Что, Принцесска, только дошло?

— А я как… С ними, или… Или уже отключилась?

— Спроси у Марселлы. Не знаю. Но в любом случае, даже если и так, ты была вторым номером. «Спал» сеньор Сантана «принцессу», — махнула она головой в сторону напарницы, — а кто участвовал в их веселье вместе с ними, он и сам вряд ли вспомнит. Ну что, пришла в себя?