Женская месть - Нора Робертс

21

Адриенна приподняла голову с подушки, моргая от солнечного света, потом потянулась. Рука Филиппа поднялась вместе с ее рукой. Звякнул металл. Шокированная, не в силах произнести хоть слово, молодая женщина не могла отвести глаз от наручников, приковавших ее запястье к его руке.

– Мерзавец!

– Мы это уже установили раньше. – Одним резким движением он рванул ее к себе, так что она оказалась лежащей у него на груди. – Доброе утро, дорогая.

Она попыталась оттолкнуть его, но снова упала ему на грудь.

– Что, черт возьми, это значит? – Адриенна с силой ударила его так, что он вздрогнул.

– Это простая предосторожность, чтобы ты не проскользнула в щель под дверью.

Свободной рукой Филипп притянул ее лицо к своему. Его плоть моментально отвердела при одном воспоминании о том, что между ними было.

– Я люблю тебя, Эдди, но не доверяю тебе.

– Сними немедленно это железо!

Молодой человек перекатился на постели так, что их ноги переплелись.

– Я надеялся, что ты позволишь мне заниматься с тобой любовью и доказать, что я способен на это, даже когда одна моя рука закована.

Она проглотила смешок.

– Отложим до другого случая.

– Устраивайся поудобнее.

Он снова опустил голову на подушку и закрыл глаза.

– Филипп, я сказала: немедленно сними это.

– Позже, когда наступит время вставать.

Адриенна опять рванула их соединенные наручниками руки.

– Я не хочу, чтобы меня заковывали, как рабыню.

– Прелестная мысль.

– Я встаю.

– Так рано?

Адриенна поднесла наручник к лицу, чтобы лучше рассмотреть замок. Она подумала, что смогла бы его открыть, если бы у нее была возможность добраться до своих инструментов.

– До того как я познакомилась с тобой, я была ранней пташкой.

При этом заявлении он открыл оба глаза.

– И чего это ради?

Бессильная что-либо сделать, она взобралась на Филиппа.

– Где этот чертов ключ?

– Да ладно, не сердись.

Адриенна внезапное бешеной силой дернула наручники. Она вмиг оказалась на коленях и увидела Филиппа распростертым на полу. Это было большим наслаждением.

– Ну что за спешка? – поморщился он, потирая ушибленное место.

Пытаясь побороть смех, Адриенна отвела волосы от глаз.

– Если уж тебе это так необходимо знать, мне надо в туалет.

– О, так почему же ты не сказала?

Она стиснула зубы с такой силой, что воздух засвистел, вырываясь сквозь них.

– Я не знала, что должна объявлять об этом, пока не оказалась прикованной к тебе.

– Приятное чувство, правда? – спросил он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

– Филипп!

– Да, ключ. – Он оглянулся, потом заметил джинсы, брошенные на пол у изножия кровати. – Пошли. – Филипп шагнул к джинсам. Адриенна, чертыхаясь, была вынуждена следовать за ним. – Он в кармане.

Филипп сунул руку в один карман, покопался в нем и, не найдя ничего, обследовал второй.

– Филипп!

– Нет? Ну тогда… – Он бросил джинсы на прежнее место. – Есть у тебя шпилька?

Чуть позже, увидев Адриенну, одетую в свободный свитер и поджаривающую бекон, Филипп залюбовался ею. Она была прелестна и в этом простом наряде, а запах еды дразнил аппетит.

– Что ты делаешь?

– Готовлю завтрак. Кофе горячий.

– Ты умеешь готовить?

– Конечно. Мы с мамой много лет жили без слуг. И я до сих пор предпочитаю заботиться о себе сама.

– И ты готовишь для меня завтрак?

Слегка смущенная, она схватила картонку с яйцами.

– Ради всего святого! Это не такая уж большая жертва!

– Но ты готовишь его для меня, – повторил Филипп и приподнял волосы у нее на затылке, чтобы поцеловать. – Ты меня любишь, Эдди, хотя еще не осознала этого.

Во время еды Филипп старался преодолеть ее настороженность и заставить Адриенну расслабиться. Устроившись у окна, выходившего на Сентрал-парк, они не спеша пили кофе и все еще сидели там, когда начали падать первые хлопья снега.

– Как красиво! Когда я увидела снег в первый раз, то заплакала, потому что подумала, что он не перестанет идти, пока мы все не будем погребены под ним. Потом мама повела меня на улицу и показала, как слепить снеговика.

Адриенна отодвинула пустую чашку.

– Я бы хотела, чтобы у меня было несколько свободных дней и я могла бы побродить с тобой по Нью-Йорку и показать его тебе, но у меня слишком много дел.

– Я не возражаю против того, чтобы поболтаться с тобой.

Она сделала новую попытку:

– Если бы ты мог вернуться через несколько недель, я бы освободилась и поводила бы тебя по музеям, картинным галереям и шоу.

Прежде чем зажечь сигарету, Филипп постучал ею по столу.

– Я приехал сюда не развлекаться, Эдди, а для того, чтобы побыть с тобой.

– Филипп, в конце недели я улетаю в Якир.

Он сделал глубокую затяжку, чтобы успокоиться.

– А вот это нам надо еще обсудить.

– Нет, я не собираюсь ничего обсуждать. Мне жаль, что ты не понимаешь и не одобряешь меня. Но это не имеет… это… ничего не меняет.

Он продолжал смотреть в окно на снег. Мальчик вывел на прогулку целую свору собак. «Прелестная сценка», – машинально отметил Филипп. Когда он заговорил, в его голосе не было ни гнева, ни угрозы. Да он и не хотел, чтобы его слова прозвучали как угроза. Это была простая констатация факта.

– Есть вещи, которые подвластны мне, Эдди. Я мог бы сделать так, чтобы у тебя появились трудности с отъездом из этой страны или тебе просто не удалось бы ее покинуть и тем более отправиться в такое неспокойное место, как Ближний Восток.

Она вскинула голову, и вид ее изменился – теперь она выглядела царственно.

– Я принцесса Якира, не забывай об этом. Если я захочу навестить свою родину, ни ты и никто другой не смогут меня остановить.

– У тебя это здорово получается, – сказал Филипп. В то время как он смотрел на нее, на мгновение в его памяти промелькнуло лицо ее отца, виденное им на фотографии. – Если бы ты собиралась только навестить свою страну, то была бы права. А так я могу тебя остановить, Адриенна, и сделаю это.

– Не тебе решать.

– Сохранить твою жизнь – представь, теперь это для меня самое главное.

– Тогда ты должен понять, что, если я туда не поеду и не сделаю того, что должна, ты можешь считать меня мертвой, потому что для меня это будет равносильно смерти.

– Ты все излишне драматизируешь. – Перегнувшись через разделявший их стол, Филипп схватил ее за руки и заставил посмотреть себе в лицо. – Теперь я знаю больше. В последние дни я провел много времени за чтением статей о твоей матери, кое-что раскопал и по крохам собрал сведения о твоем отце и твоем детстве.

– Зачем ты это сделал?

– Не сердись. Я знаю, что в прошлом тебе было трудно, но с этим покончено. – Он сжал ее руки. – Ты цепляешься за воспоминания, с которыми должна была бы покончить много лет назад.