Шестая койка и другие истории из жизни Паровозова - Алексей Маркович Моторов

Вместо этого я скромно поинтересовался, где находится сам этот фраксипарин.

— Какая разница где, — в своей манере отреагировала она, — если все равно колоть некому? Безобразие! Медпункт в таких местах обязан работать круглосуточно! Я просто уверена, что в полете у меня обязательно разовьется тромбоз! Удивительно, что у меня он не развился по дороге сюда от этого чудовищного перелета!

Минут пятнадцать мы все слушали ее возмущенные речи, а когда она ко всеобщему облегчению затихла, я еще раз попытался узнать, где же все-таки препарат — в медпункте или в ее номере.

— Ну конечно в номере! — с раздражением сообщила она, хотя почему «конечно»? — Лежит в холодильнике! Но какая вам разница, если до Москвы все равно никто не сможет мне его вколоть!

— Почему никто? — стараясь говорить мягко и спокойно, спросил я. — В нашей группе есть несколько врачей, да и я могу, не велика проблема.

— Вы??? — снова взвилась она. — Да вы хоть знаете, что это не просто колют, а в живот! Это же уметь надо! Это специальные уколы!

Вот же я идиот! Куда я лезу??? Кто меня просит? Но у меня всегда так: сначала предлагаю, потом думаю.

И я опять очень спокойно, хотя уже закипая от бешенства, принялся рассказывать, что имею большой опыт колоть во все места, даже в корень языка. Отчего жену чиновника заметно передернуло.

— Ну хорошо! — после длительного размышления милостиво согласилась она. — Колите хоть вы!

— Что значит «хоть вы»! — пришла мне в голову запоздалая мысль возмутиться. — Между прочим, я кандидат наук! Не хотите — не надо!

— О! Кандидат! — произнесла жена чиновника и посмотрела на меня с уважением.

— Это у меня случайно вырвалось! — поджав губы, сказала женщина с переломом. — Извините!

— Ладно. — Я сделал умиротворяющий жест рукой. — Скажите мне номер бунгало, и завтра в семь я буду у вас.

Получив эти сведения и изображая из себя светского человека, я пожелал всем хорошего вечера, откланялся и отправился в казино.

Я никогда не играл прежде в рулетку, да и сейчас не собирался, просто мой папа, человек весьма азартный, всегда поражался этому моему равнодушию и был немало удивлен, узнав, что, трижды побывав в Баден-Бадене, я ни разу не зашел в знаменитое казино. Поэтому я решил реабилитироваться.

В просторном пустом холле игорного заведения в красном бархатном кресле сидел огромный, толстый, абсолютно пьяный человек по имени Витя и отчаянно плакал. Витя был совладельцем крупной подмосковной аптечной сети, носил на шее золотую цепь невероятных размеров, а на запястье большой золотой «Ролекс», который на этой массивной руке казался крохотными дамскими часиками.

— Витя, что случилось? — подлетела к нему Лариса, главбух конторы, которой принадлежали аптечные киоски на всех московских вокзалах. — Почему ты плачешь?

— Я! Только что! В рулетку! — сквозь пьяные рыдания, заливаясь слезами, отвечал ей Витя. — Двадцать штук баксов проеба-а-а-а-а-а-а-л!!!

— Господи, Витя! — принялась утешать его Лариса. — Я уж испугалась, подумала — может, у тебя умер кто! А деньги — что деньги! Подумаешь — двадцать штук! Да ты их с твоими аптеками небось за месяц отобьешь!

— Да я и за неделю отобью! — плакал Витя, уткнувшись ей лицом в грудь. — Просто обидно, взял и за десять минут проеба-а-а-а-а-а-л!!!

— Ну, хочешь, — предложила Лариса, гладя Витю по голове, — я тебе дам эти двадцать тысяч долларов? У меня есть! Только не плачь!

— Не надо!!! — отказывался от помощи Витя и мотал головой. — У меня у самого есть!!! Просто, блядь, обидно!!! Работаешь, работаешь, а потом — бац! И за десять минут!!! Все проеба-а-а-а-а-л!!!

В семь утра я уже стучался в нужное мне бунгало.

— А мы никуда не летим!!! — вместо приветствия сообщила мне женщина со сломанной ногой, она лежала на животе носом в подушку, даже не думая повернуть ко мне голову. — Этот идиот все потерял! Все!!!

— Ма, я тебе говорю, это черные вчера мобильник сперли! — Ее сын сидел на стуле и, не отрывая взгляда от экрана телевизора, смотрел мультфильмы. — Я точно помню, он на столе лежал, а когда мы ушли, они его и сперли!!!

— Молчи, идиот! Вечно у тебя другие виноваты! — глухо в подушку отвечала мать, она лежала на животе и не собиралась поворачиваться. — Ты же вчера его из рук не выпускал, все играл, вот и выронил! И где его теперь искать??

— Да я щас пойду и всех на уши поставлю! — не двигаясь с места, отвечал он. — Эти козлы у меня весь песок на пляже просеивать будут!

— Куда ты пойдешь, ненормальный!!! — Она стала бить кулаками по кровати. — Нам же через час уезжать! Через час! А без телефона кто нас встретит? Ты что, не понимаешь, я же позвонить никому не смогу!!!

— Возьмете у кого-нибудь телефон да и позвоните, — сказал я, в очередной раз пожалев, что связался. — Наверняка вам не откажут!

И вдруг, быстро сообразив, достал свой мобильный.

— Ты номер помнишь? — спросил я сына, у матери выяснять было себе дороже. — Продиктуй!

Мелодия звонка была хоть и глухая, но явственная. Она шла из пузатого чемодана, что лежал на полу неподалеку.

— Ну вот и телефон нашелся! — радостно объявил я. — Давайте все же я вам укольчик сделаю и побегу, мне еще собраться нужно!

Мне никто не думал помогать, мамаша как лежала, так и продолжала лежать, а сын бросился к чемодану и принялся яростно в нем копаться, поэтому я сам открыл холодильник, взял там шприц-ампулу, салфеточку со спиртом и подошел к кровати.

— А мы все равно номер сдать не сможем! — сказала она в подушку, еле сдерживая рыдания. — Этот кретин ключ от номера потерял! Мы уже все обшарили — ключа нет!

— Ма! Смотри! — Сын тем временем наконец откопал мобильник в чемодане и, торжествуя, поднял его над головой. — Оказывается, он в твоей сумке лежал, а тебе бы все на меня наезжать!

— Да это ты меня довел, идиот несчастный! С таким все забудешь!!! — тут же ответила она. — Ключа-то все равно нет, куда мы поедем, без него же номер сдать невозможно!!!

— Знаете, мне пора! — теряя всякое терпение, сказал я. — Давайте я вас уколю и побегу. На рецепции скажете, что ключ потерян, в крайнем случае копейки заплатите. Поворачивайтесь на спину.

Она неохотно, делая одолжение, кряхтя, все-таки повернулась. В ее объемистый живот, словно пластиковая цифра в головку пошехонского сыра, впечатался ключ с биркой номера.

— Видите, как я удачно зашел. — Свободной рукой я выковырял ключ из ее рыхлого тела. — Можете и на завтрак успеть.

— Идиот! — завопила она, и в этот момент