Фиеста отважных. Сборник научно-фантастических произведений - Мак Рейнолдс

— Ладно, — снова заспешил я, — возьмем другой пример из той же области. Романы про Джеймса Бонда, написанные этим англичанином…

— Яном Флемингом, — подсказал Уилкинз. — Было время, и я читал его триллеры.

— Конечно. Почти все читали. Это была сатира. Сатира, далеко выходящая за рамки смешного. Пародия на таких наших старых сыщиков, как Сэм Спейд, Майк Хаммер, Перри Мейсон и Ниро Вулф.[23] Большая мистификация, которой зачитывались буквально все. Они устали — или их заставили устать — от старых асов криминалистики.

Мистер Уилкинз погрустнел.

— Счастливчик, — сказал он. — Я никак не пойму, какое отношение все это имеет к тому, что рассказал мне Черныш касательно твоего очерка о заговоре. Твое го — как ты там его называешь? — радикального центра.

— Да, так, сэр. Этот термин я взял из головы. Я не знаю, как они себя называют сами. Я даже не знаю, что у них на уме.

— У кого?

— У того, кто это делает.

— О небеса! Что делает?

— Подкапывается под «американскую мечту», разрушает имидж Америки, заставляет наши лучшие идеалы выглядеть глупо. — От негодования я хмыкнул. — Что случилось с Декларацией независимости? Кто отважится в наши дни встать и произнести что-либо подобное? Да его просто стащат с трибуны!

Мне казалось, что я сработал очень хорошо. Я уже и сам начинал верить в то, что говорил.

Уэнтуорт Уилкинз как бы в отчаянии покачал головой.

— Видишь ли, мой мальчик, пора опуститься на землю. Как ты конкретно собираешься вести это свое расследование?

На мгновение мне показалось, что я попался. Я придал своему лицу выражение, как если бы пытался сообразить, как получше представить якобы заранее составленный план. На самом деле я лихорадочно пытался уцепиться хоть за что-нибудь — в данном случае отлично сгодилась бы и соломинка.

— Сэр, — с серьезным видом сказал я, — возможно, мистер Блакстон попал в точку, когда упомянул о том, что в городском Центре предварительно обкатывается множество рекламных кампаний. Средний американский город, центр страны, ни восток, ни запад. Интуиция мне подсказывает, что эта компашка из радикального центра использует наш город для проверки.

— Проверки на что? — хмыкнул по-прежнему грустный Уилкинз.

Я посмотрел на него.

— Чего они пытаются достичь? — добавил он.

— Это заговор, — слабым голосом ответил я.

— Заговор против чего? Каковы их цели?

Вот тут-то я и попался. Голова отказалась работать. На ум ни черта не шло.

В конце концов Уилкинз снова покачал головой.

— Счастливчик, мальчик мой, билет ты вытащил несчастливый. Нельзя полагаться на то, что твои интуиция и нюх на новости всегда будут безошибочны. Не беспокойся, средняя зарплата сохраняется за тобой, а то, как ты отыскал жертву киднэпинга — похищенного ребенка Шульцев и потрясающие фотографии ограбления банка бандой Долли Теттера, навсегда останется в анналах журналистики.

Я постарался, впрочем не особо напрягаясь, выразить беспокойство.

— Вы думаете, мне стоит бросить это дело, сэр?

— Боюсь, что так, Счастливчик. Боюсь, что я на этом даже настаиваю.

— Хорошо, сэр. Хозяин — барин.

Он лучезарно улыбнулся.

— Не надо ставить так вопрос, Счастливчик. Здесь, в «Джорнал», мы все — одна команда. Работаем в одной упряжке. — Уилкинз снисходительно подмигнул. — Вот только, куда она будет тянуть, решает тот, кто сидит в моем кресле.

— Да, сэр. — Я поднялся, поняв, что свободен. И тут он меня убил одной фразой:

— Да, и напомни Чернышу, что сейчас ты свободен. Ну, на случай каких-нибудь поручений!

Я вздрогнул. Никогда не знаешь, каким пыльным мешком и из-за какого угла получить до голове. Другими словами, отныне я не был разъездным репортером и не мог разыскивать материалы для своих статей самостоятельно. С этого момента я должен был выполнять поручеяня Блакстона. И я был далек от иллюзий. Не пройдет и недели, как старый профи обнаружит, что я не способен отличить сенсацию от некролога. Он уже и так в этом сомневался.

У Старой Головешки присутствовало чувство юмора, или, по крайней мере, он так думал. Для первого раза он послал меня на банкет Армии Спасения — региональную встречу офицеров рангом от капитана и выше.

У меня тоже было чувство юмора, или, по крайней мере, я так думал. Перед началом банкета я подошел к докладчику и получил текст его речи. После чего сообщил ему, что у меня очень важная встреча, и, вильнув хвостом, исчез в направлении «Дыры».

Беда заключалась в том, что за очередной кружкой «темного» почему-то следовала другая, и в редакции я появился как раз перед тем, как пришла ночная смена.

Блакстон встретил меня сладенькой улыбкой.

— Счастливчик Майерс, гениальный лауреат Пулитцеровской премии, — пробурчал он. — Полагаю, от статьи о священниках, которую собирается написать сачок, раскалятся провода всех телеграфных агентств — от Рейтера до ТАСС.

Остальную часть беседы вспоминать мне бы не хотелось.

После ее окончания я вернулся к темному пиву Сэма.

К счастью, на следующее утро я был свободен. Немедленно бежать в редакцию нужды не было, и я отправился домой к Морту Циммерману, чтобы вытащить его из постели.

Он уставился на меня из дверей. Единственной его одеждой были пижамные штаны. Хилость шеи подчеркивала копна черных волос, которая с равным успехом могла бы служить тюфяком или блошиным зоопарком.

— Что тебе нужно в этот час ночи?

— Сейчас десять часов утра, — ответил я, пролезая мимо него в неопрятную гостиную.

— Черт побери, я пишу с полуночи и до рассвета!

— Знаю, — сказал я. Бросив несколько номеров «Циника» и «Мизантропа» на журнальный столик и сдвинув в сторону пачку «Иконокласта», я освободил себе место на диване.

— Мне нужно с кем-нибудь поговорить, — заявил я усаживаясь.

— Почему со мной?! — взревел он. — Кофе будешь?

— Да. А почему бы и не с тобой? Ты слабее меня и не смог бы выставить меня вон.

— Ничего себе шуточки с утра, — проворчал он, исчезая на кухне.

Пока он отсутствовал, я взял номер «Циника» и стал с грустью перелистывать страницы.

Передовица была посвящена момизму. Из того, что я увидел, можно было заключить, что большую часть материала автор взял из старой классической книги «Поколение насмешников», которая сделала написавшего ее Уайли несостоятельным и безвестным еще несколько десятилетий назад.

В другой статье развивалась мысль о создании организации «Ветераны будущих войн». Идея заключалась в том, чтобы начать выплату пенсий подросткам, дабы те могли насладиться материальными благами, пока достаточно молоды и здоровы. Задавался вопрос: почему ветеранскими льготами, устанавливаемыми правительством, должны пользоваться только те, кто выжил? Те, кто будет убит, должны их тоже получать, пока война даже и не началась.