Гром над Араратом - Григорий Григорьянц

– Тигран, стой! – закричала Аревик. – Это не твой сын!

– Аревик, что ты говоришь? Это Артавазд! Уж своего сына я знаю хорошо.

– Нет! Артавазд не говорит таким высоким слогом, а слова «великие дела», «великий подвиг» он просто ненавидит, он всем это повторял. Кто-то выдает себя за Артавазда. Спроси его что-нибудь, что могли знать только вы оба!

Тигран остановился, внимательно посмотрел на юношу и, уже не так уверенный в своей правоте, спросил:

– Скажи, Артавазд, что я тебе подарил, когда тебе исполнилось восемнадцать лет?

– Отец, ты подарил мне коня, – прозвучал ответ.

Тигран выхватил из ножен огненный меч, по клинку которого пробежала молния, и решительно направился к юноше.

– Нет! – вскричал он. – Это был не конь! Я подарил своему старшему сыну булатный меч, с которым он никогда не расстается, а сейчас я его не вижу!

С этими словами Тигран с мечом в руке бросился на призрак, но тот, отступив в глубь пещеры, обернулся драконом, огромным и ужасным. Извергнув поток пламени, разъяренное чудовище скрылось в туннеле. Тигран пытался преследовать его, но в туннеле было темно и невыносимо жарко, и он стал возвращаться, говоря:

– Этот дракон, несомненно, одарен умом и магической силой, он, как видно, может принимать любое обличье.

Зал пещеры изменился. Колонны стали зелеными, а на стене проявились черты существа с туловищем льва и головой фараона. Тигран подумал: «Сфинкс! Символ солнца, силы и власти. Фараон в виде льва, истребляющий своих врагов». Раздосадованный, что не удалось догнать чудовище, он пошел к девушке. Вдруг он остановился как вкопанный. Около входа в правый туннель стояла Аревик. Тигран резко обернулся: вторая Аревик была недалеко от него. Он позвал:

– Аревик!

– Тигран, я здесь, – отозвалась первая.

– Я здесь, Тигран! – произнесла вторая.

– Я не верю своим глазам! – Ошеломленный царь обошел их обеих. – Кто же из вас истинная Аревик?

Две Аревик! Отличить невозможно! И огромные карие глаза, и пухлые губки, и красивые каштановые волосы, и голос, и одежда – все точь-в-точь такое же!

– Тигран, неужели ты не видишь, что я и есть твоя Аревик, – произнесла первая.

– Она лжет, Тигран! Я – твоя возлюбленная, помоги мне, защити меня! – вопрошала вторая.

– Чудовище приняло обличье моей Аревик, но кто из вас призрак? – Царь с мечом наготове подошел к первой девушке: – Если ты и есть моя возлюбленная, то скажи, что я тебе дал перед поездкой из Вана на гору.

– Ты преподнес мне эти серьги с гранатами. – Девушка дотронулась правой рукой до золотой серьги, и камни насыщенного красного цвета заискрили своими природными гранями.

Тигран улыбнулся и повернул голову к другой девушке.

– А ты скажи мне, что Аревик подарила мне, когда я собрался в поход в Селевкию?

– Я подарила тебе перстень с желтым топазом как талисман, который грусть от разлуки может превратить в радость от предстоящей встречи. Он и сейчас на твоей руке.

Тигран опустил взгляд на левую руку, где на указательном пальце сверкнул огнем желтый топаз – талисман, который, как он считал, оберегал его в пути от болезней и опасностей, усиливал его чутье и придавал уверенности.

– Иди ко мне, – сказал он этой Аревик, которая легкой походкой приблизилась.

– Остановись! – приказал он. Затем крикнул другой девушке: – Теперь иди ты!

И та пошла, искренне улыбаясь, но немного прихрамывая. Уверенность вернулась к Тиграну. Он все понял и, больше не раздумывая, бросился на этот хромой призрак, который вдруг превратился в безобразную фурию, а потом, ревя и источая ядовитое дыхание, в свирепое чудовище.

Удар огненного меча пришелся в шею дракона. Капли драконьей крови разлетелись по залу, а раненый монстр заревел и, извергая язык пламени, набросился на царя. Тигран отступил, но зверь, извиваясь, мощным ударом хвоста сбил его с ног, и меч Ваагна со звоном отлетел в сторону. Тигран лежал на каменном полу, обезоруженный и растерянный, а чудовище надвигалось на него, намереваясь растерзать его своими острыми когтями.

Аревик, с ужасом наблюдавшую за исходом поединка, охватило тревожное чувство. Вот-вот монстр набросится на любимого и убьет его, но разве она может это допустить? Сорвав с пояса сосуд в красном чехольчике, она в спешке откупорила его и плеснула водой из священного источника прямо на рану дракона. Чудовище заревело, исторгло из своей пасти черный дым, забилось в конвульсиях и рухнуло на пол. Из ноздрей поверженного дракона вырывались свист и храп, животное пыталось встать, но не могло и с тоской смотрело на людей.

– Спасибо, милая, – сказал Тигран, поднимаясь с пола.

Схватив меч, он увидел, что клинок засветился необычным светом, словно стараясь привлечь к себе внимание. Тигран понял, что его миссия еще не закончилась. Он подошел к девушке, поцеловал ее в губы и тихо произнес:

– Твое имя означает «солнышко», ты и есть Солнце моей судьбы, мое сокровище, ты всегда верила в меня, а сегодня спасла от смерти. Боги подарили тебя мне, и я клянусь, что буду любить тебя вечно, и пусть наша любовь станет истинным восторгом жизни!

Колонны зала окрасились сначала в красный цвет, а затем в бордовый. На стене проявилось новое изображение: орел, как символ безграничной власти, победы и величия, держащий в когтях звезду – символ царской власти и божественной идеи. Чутье подсказали Тиграну, что делать дальше. Он посмотрел на дракона, который неподвижно лежал на каменном полу. Кровь сочилась из его шеи, и вокруг чудовища образовалась грязно-зеленая лужа. Тигран поднял с пола один из кинжалов с ручкой из рога африканского носорога, подошел к дракону и обмакнул клинок в драконью кровь. Лезвие кинжала вмиг позеленело, потом заиграло всеми цветами радуги и, наконец, стало золотым, и на нем проступило изображение дракона. Теперь этот кинжал мог пронзить любую стену. Закрепив его на поясе, Тигран, сказал:

– Аревик, нужно идти прочь из этого мерзкого места. Возьми факел, иди в тоннель и жди меня там, а мне кое-что нужно завершить.

Девушка пошла, а седовласый Тигран, взглянув на огненный меч, произнес:

– Хватит ли сил завершить начатое?

Он подошел к одной из колонн, размахнулся и ударил по ней своим волшебным мечом. Колонна начала обрушиваться, а вместе с ней стал рушиться потолок зала. Тигран, рискуя жизнью, уже наносил удар по другой колонне, потом по третьей, по четвертой. Куски глыб и блоков под невероятный грохот и шум падали на дракона, погребая его под мощным завалом. Пробираясь сквозь пыль и летящие камни, Тигран шел к тоннелю, где с факелом, поднятым над головой, стояла и ждала его Аревик. Он перелез через валуны и стал рушить мечом стены тоннеля, чтобы обвалить вход. Образовался мощный завал из камней и скальных пород, а чтобы никто никогда не смог пробраться в пещеру, а мировое зло было навечно запечатано в горе, он воткнул меч Ваагна в большой камень. Меч вошел в него, как в масло, молнии и волны света ударили в разные стороны, и камни в завале слились в единое целое, образуя монолит. Возникла стена, которую нельзя ничем пробить.

– Милая, уходим! – крикнул Тигран, и, взяв у Аревик факел и освещая им подземную дорогу, повел ее по длинному тоннелю к свету, к жизни.

Меч Ваагна, воткнутый до середины лезвия в камень, засветился таинственным синим светом, а затем медленно угас, став на долгое время надежным замком для уничтожающего жизнь зла.

Ослепительный блеск молний и раскаты грома над Араратом внезапно прекратились, после бури наступило затишье и выглянуло солнце. Люди, прятавшиеся в горном гроте, не веря, что все закончилось и они остались живы, стали выходить из своего укрытия, обнимались и смеялись, громко выражая свои эмоции. Меружан сказал:

– Даже самая темная ночь всегда сменяется рассветом.

Солдаты, используя копья, щиты и ремни, немедленно приступили к сооружению мостков над провалами в карнизе. На скале у пещерного святилища появились Тигран и Аревик. Все ликовали, приветствуя своего царя, а Тигран кричал им:

– Победа, победа! Слава богам, злой дух заперт в пещере на вечные времена! Высшая правда и преданная любовь победили зло!

Глава 48

Лициний Лукулл в своем доме в понтийской Амасии принимал Мурену, но не как своего подчиненного, а как бывшего консула Римской республики, умного и прозорливого человека. Теперь Мурена, побитый Митридатом, был понижен до легата, командовал легионом, но Лукулл прислушивался к его советам. Между собой они всегда говорили откровенно.

– В Риме неспокойно. Все, кто приезжает из столицы, говорят, что правительство слабое, участились беспорядки, грядет диктатура! – говорил Мурена.

– Я знаю, – подтвердил Лукулл. – Там всех обуяла алчность. Риму давно требуется сильная рука. А знаешь, от кого зависит будущее Рима?

Мурена пожал плечами.

Лукулл сам ответил:

– От нас, полководцев! Рим стал слишком большим, чтобы им можно было управлять с помощью демократии.