Рукопись из Тибета - Валерий Ковалёв

— Подойдите, — раздался негромкий голос.

У открытого окна, с бархатными шторами, в дальнем его конце, стоял невысокий пожилой человек, в сером френче и широких отутюженных брюках, держа в пальцах зажженную сигарету.

Китайскому лидеру тогда было под восемьдесят, но выглядел вождь довольно бодрым. Происходивший из семьи мелкого помещика, он с юных лет занимался революционной деятельностью, в связи с чем был вынужден эмигрировать во Францию, а потом Советский Союз, где получил блестящее образование.

Впоследствии, вместе с Красной армией, он участвовал в освобождении Китая, а потом занимал крупные государственные посты, став генсеком ЦК КПК и правой рукой великого Мао.

Далее, попав в опалу, был их лишен и сослан в провинцию, а после смерти Великого Кормчего, снова возглавил партию и государство, в котором проводил успешные реформы.

В прошлом аграрная и отсталая страна становилась индустриальной, показывала небывалые достижения в экономике и уверено продвигалась к светлому будущему, то — есть победе коммунизма.

Китаем я интересовался давно, когда еще служил моряком на подводном крейсере.

И как-то на политзанятиях, где после событий на Даманском[232], бичевался неверный курс восточного соседа, имел неосторожность привести цитату из выступления Мао Цзедуна, прочитанного в «Известиях». Там диктатор заявлял, что в грядущем веке Поднебесная будет мировым лидером, определяющим всю геополитику. За что стал предметом обсуждения на комсомольском собрании, а политотдельцами едва не был помещен на гауптвахту.

Впоследствии все так и стало.

Проникшись тем, что вспомнил, я сделал несколько шагов вперед, сложил ладони перед грудью, изобразив поклон, и остановился.

— Прошу вас, — указал Дэн Сяопин рукой на кресло у золоченого, с лапами грифона, столика, на котором стояла пепельница из нефрита, а рядом голубела открытая пачка сигарет «Панда». Я сел. Диктатор устроился напротив.

Примерно с минуту он молчал, окутавшись дымом и пристально меня разглядывая.

— А вы совсем молодой человек, лама Уваата. И такие способности. Не кажется ли это вам странным? — спросил с легкой иронией.

— В этой жизни да, но были и предшествующие, — уважаемый Председатель (выдержал я паузу). — Странностей в нашем мире достаточно. Вы совершенно правы.

— Сначала вы выдали несколько пророчеств в Латинской Америке, — продолжил он. — Затем в Бутане, а теперь у нас, Все они сбылись. Что это?

«Быстро сработала китайская разведка» подумал я. «Не все чекисты у них дубы», после чего изобразил на лице глубокомыслие.

— Это дар небес (возвел кверху глаза). — После релаксации.

— Вполне научное обоснование. Допускаю, — стряхнул диктатор пепел с сигареты. — И кем вы были в прошлом?

— Шахтером, военным моряком, контрразведчиком и прокурором, — не стал я лукавить.

— Так вы знаете будущее? — откинулся он в кресле.

— Да. В некотором роде.

В кабинете возникла тишина, и стало слышно, как размеренно отсчитывает время маятник напольных часов у входной двери.

— Когда я уйду? В иной мир, — последовал вопрос. — Вам это известно?

— 19 февраля 1997 года, — чуть помедлив, ответил я. Вопрос был довольно щепетильный.

— Значит, у меня еще есть время?

— И немало.

— Хочется верить.

А почему вы стали ламой и прибыли на наш континент? — загасил сигарету в пепельнице сухим пальцем собеседник. — Ведь есть и другие. Та же Америка или Европа.

— Не люблю американцев, — честно ответил я. — Как, впрочем, и европейцев. В новом веке они будут на задворках истории.

— Наши мысли совпадают, — благосклонно кивнул лидер китайских коммунистов. — Так значит мы союзники? (пристально взглянул мне в глаза).

— Можете мною располагать, — сделал то же я. — Лама Уваата слов на ветер не бросает.

— Я это знаю, — снова последовал кивок. — И последний вопрос. — Кто вы по национальности?

— Русский.

— А по виду истинный ханец, — изрек вождь. После чего на его лице мелькнуло подобие улыбки.

— Зачем вы здесь, а не там, я спрашивать не буду, — констатировал он. — Это, скорее всего, личное.

— Вы правы, — ответил я. Лидер Китая мне все больше нравился. В нем просматривалась мудрость Конфуция. И собеседник, несомненно, был титаном мысли.

Далее перешли к практическим вопросам.

Мне было предложено переехать в Пекин, став личным советником Председателя, на что я вежливо отказался.

— Наиболее благоприятные условия для моей работы Тибет, — сказал, постаравшись придать голосу больше искренности. — Оттуда я могу прорицать нужное для государственных и других решений, а Вы распоряжаться всем по своему усмотрению.

— Хорошо, — согласился вождь. — А что взамен? Такое дорогого стоит.

— Торжество коммунистических идей и крах мирового капитала. Это меня вполне устроит.

— Вот как? — прищурился Дэн Сяопин. — Наши цели совпадают.

Глава 10. Мессия

Прошло пять лет. Стояла осень 1988-го.

Советский Союза выводил свои войска из Афганистана, Папа римский Иоанн Павел II совершил тринадцатидневную поездку в Уругвай, Перу и Боливию; власти Никарагуа выслали из страны посла США и семь сотрудников американского посольства, обвинив их в подстрекательстве к антиправительственным выступлениям.

Мы с Кайманом сидели на берегу озера Манасаровар, расположенного в нескольких сотнях километрах к западу от Лхасы и созерцали видневшуюся в дымке, священную гору Кайлас.

Манасаровар считалось порождением ума Бога, и было создано, чтобы показать его величие и могущество. На тибетском название озера звучало как «Мапан Цхо», что означало «Непобедимое». Один из древних свитков гласил: «Когда земля Манасаровара касается тела, когда кто-либо купается в нем, он отойдет в рай Брахмы. Кто пьет его воды, отойдет в рай Шивы и будет освобожден от грехов ста своих жизней. Даже зверь, который носит имя Маносаровара, уйдет в рай брахмы. Его воды — жемчуг».

На скальном плато, в пару сотне метров от берега, стоял наш личный вертолет Ми-8, у которого охранники устанавливали палатку, а мы глядели вдаль, погруженные в раздумья.

Регулярные «осенения», которые стали посещать меня после встречи с Председателем Дэн Сяопином, приносили свои плоды, и Китай добился небывалого экономического прогресса.

Уже организованные великим реформатором, шедшие там экономические преобразования получили изрядную подпитку в результате притока иностранных инвестиций, выгодных контрактов с займами, а также безвозмездных грантов.