Дежурный по ночи - Борис Михин

Антиатлант

Повернувшись спиною к песку,запрокидывай головуи лети в бездне неба, рискуйпотерять разум.Кованыоблака, и в них падать – почтикак в асфальтобетонное,как в записку в кармане, – прочтии жизнь рухнет. Стон тоннами.

Скучен августовский волжский пляж,но когда вверх ногами он,то держать на плечах землю – блажьдля атланта в изгнании.

Человек – для всего нивелир,бездны ждут измерения.

Осень-сказка – души ювелир…Захотелось вареников.Смысл сакральный в них тоже ведь есть.Хруст волны целлофановый —антураж.Мир держать надоест, —с силой левиафановойброшу всё, как никто не бросал(без «меня» ведь бессмысленновсё на свете).Не нужен Версаль,если нет нас за высями.

Человек – просто точка… над всем.Рулит ноль единицами,ничего не решая.На всенаплевать бы границы

и подошвами небо топтатьпо белёсому августу(пусть и карликовый, но – титан)в осень шлёпая запросто.

На дорожку

Порвав со старым, как штаны в широком шаге,меняю жизнь в очередной раз «навсегда»,но в первый раз не страшно прогадать,и ничего (включая и штаны) не жалко.

Ведь главное – во мне, а лучшие – со мною,и труд процесса раздавания добра(похоже, это всё, что стоит брать).

И вид ободранных и выцветших обоинвнушая ностальгию, память будоражит,мол, хорошо здесь было.

Было…Ну и что?!Ведь будет лучше!

Комнаты без шторгулки, как жуткий шаг у мавзолейной стражи.

«Мухи»

Мы люди.Но с большой ли буквы?«Звучит…» однажды кто-то бухнул,но – как? И до смерти назойливвопрос, как в осень злая муха.Стол, стул (исполнены в бамбуке),веранда, я… – хозяин?Ой ли…

Напротив дачи, дачи, дачи.и озеро. Пейзаж удачен,чего нельзя сказать о людяхпо огородам в позах рачьих.Потенциал на что потрачен?Хотя… в нас – всё есть (олл-инклюзив).

Мух прогоню рукой лениводвиженьем в сторону наливачего-нибудь, что достижимо.Там – бесконечность, а здесь – сливы,и жаворонок говорливый,и…в землю штык вошёл с нажимом.

Штык штыку рознь. Какой вошёл-то?Мда. Человек, увы, не шёлков,воюя повсеместно, дажес собой… Поля безумно жёлты.По «мухе» точкой точно щёлкнувсей пасторальностью пейзажа.

Главная бабочка

Никак всё на земле не «наживусь»,хотя болтают иногда: «Достаточно»(укол болезненный, молва-оса точна)…А я… живу, кусая рыжий ус.

Различные природные финты,как то: закаты, прочие величия,и человеческое – за наличные:вот первое!А мелочи в-шестых.

Копеечное дело: лето, тапочки,и вечер заказать на все мечты.И – главное – вокруг, куда ни тычь…

Жить – это на ладошке бабочка.

Парнасская лимита (гипер)

Бездельничаю(как бревнов основе сруба).Делами беличьимивсё равнодни гроблю грубо.

Остаточное —«надо быхотя бы строчку» —болит.Достаточно мнелить воды,беру отсрочку.

Запутаетсяв умном мысль,рифмуясь сдуру.На нитке пуговица,толст и лыс…а так – культурен.

Растрачиваязолотойзапас душевный,зачем кустарничаю?..Всё – не то…всё – «не кошерно».

Излюбленноеслово «ждать»не применимок бревну изрубленному.В абордаж,непримиримо.А – дактилями —суетавокруг людского —чушь и Создателевалимита.И бестолкова.

В скорлупе слепоты

Призванныйкуриной слепотой.Признаки:мерещится не то,что должно,и в целом смазан мир.Вот ужокуриный Арамис!Вместо лици прочих чёткостейцвет столицы,стук сухих костей.Но с другой —прекрасной – стороны:шарм кругом,размытость. Баста ныть!Паста снана всём, вечерний флёр,как весна(точней, её дублёр).Ремешокпоправлю скорлупы…Хорошобыть чуточку слепым.

На фаланге

Ты просила брюлик,Боже, как же пошло!Будущее любитстановиться прошлым.

Но не мы.Ты знаешь,прошлое – не камень.На – твой.Исчезаюветром под руками,а тебе на память —искра на фаланге…Будущее – папертьдаже с кучей «Франклинов».

Идёшь – иди

Мы все живём в «практически достиг»,в «ещё чуть-чуть».Однако – не живые.Что если умереть в одном «прости»,при этом в прочих «хрен с ним» выжить?

Держась за «потому что», ни за чтоне выплыть против «это не возможно».Бульварю.Люди с лицами святошсебя пытают. И молчат истошно.

А в это время медленный июньвнедрял, то ливень, то скамейки в паркедля тех, кто «хорошо-то как» поют…Внесу и я в «жизнь – это трудно» правки.

Студент

Под огромными майскими липамилюдям легче по кругу блуждается,(не по парку ведь в самом-то!).Хлипкиеоправдания сжав между пальцамив виде листьев каких-то и тоненькихнеизвестных цветов, одураченнымя в толпе.Завсегда это модненько —божьим слыть (но не быть) одуванчиком.Хороша нынче в мире иллюзиячто, мол, всё хорошо и приемлемо.Наживусь аж до смертушки в зюзю я.

Любим прятать ошибки под землю мы…

Для живых там места заповедные,правда, корни – оттуда.И возимсяс тем, что веником вырастет, веруя:нет ошибок – «прошли», студиозусы.

На своих же ошибках взращённые,изучаем (пытаемся) новые.Бог потайственно ржёт и вощёнуюзаполняет дощечку кленовую,где напротив любого есть клеточки.

Всё бы май да цветочки ботаникам.

В липе чья-то запуталась ленточка,ниже – я, весь опутанный тайнами.

Алиби

Переплавлю время на недвижимость,изогну в границы расстояния,вырежу кружком помпезность «зиждется»подложу под ножки, под рояльные,

сотворю ещё каких-то глупостей, —нынче я Велик, а им не можется,ведь когда на них Бог сверху лупится,тут же хочется состроить рожицу.

Вероятно, это нам дарованоим самим, повеселиться, стало быть:одному-то скуш-щ-шно (нет ведь вровень, ножалобы – кому? Себе?!).Я – алиби.

Фило – доктор

В московских двориках блуждает май,черёмухам мелируя причёски.Сознание работает нечётков сиреневый могучий аромат,

и бродишь, надышавшись, подшофе,держа весну ладонями без кожи.Ограничители любви сорвало, может,раз видишь вместо женщин дивных фей.

Однако им назначено порхать.

А мне – смотреть, не высказав восторга,вскрывая ход причин, как трупы в морге,лечить последствия, их потроха.

Промахи

Голуби в лужах купаются,тоже от мая в нокдауне.Что же в душе море Баренцево,доброе, как руки дауна?

Что же сквозь белое крошевовишни, сирени, черёмухимне не пройти, замороженному?В чём философии промахи?

Ведь всё по кругу и, вроде бы,зелень и май – предсказуемы,как под бретелькою родинка,но…не хватает сказуемых«одноитожевость» выразить.

Вот преимущество юности:впрыскивая жизни сыворотку,Бог не забыл и о лютости,(штуке иной категории,шутке над скучностью вечности) —это когда надо «скоренько»,точка победы. Не лечится…

Точка.Что дальше?Не важное.Не понимал я – ты веришь мне? —так старость обезображенную,как понимаю – теперешним.

Повтор

Под дикое желание зайтикуда-нибудь и выпить благородногореализую личный казантипи накачаюсь рифмами и гонором.

Побольше заграбастав городскихкрасивостей к малюсенькому столику,как в май гроза – романтику, затих,пролив на скатерть стих, коньяк и стольники.

Потягивая у окна Мартель,ловлю прохожие улыбки-стразинки…А что такое, в сущности, поэт? —ребёнок с нерастраченной фантазией.

Придумывая слово-креатив,всё знаю – это детство корчит рожицы.Не лгите – дважды в реку не войти,кто ж запретил?! Кому там всё не можется?

Я это делал сотни…Да и вы,как дежавю, воспринимали детскоезелёное величие травыкогда май раздвигали занавесками.

Под Моцарта, БГ, джаз, Dire Straits,под тишину – Мадонну всякой музыки —как часто вы испытывали стресс,целуясь в сумерках соседских кустиков?

Гарсон, спасибо.Стих не удался,хотя слова протанцевали балеринами,но не легли.И не сказать нельзя…:Что значит «жизнь»? – повтор неповторимого.

Не-