Десять вещей, которые мы сделали… - Сара Млиновски

– Да. Прости. Я была занята.

– Понятно. – Раздался еще один вздох.

Просто поразительно, как отчетливо я слышала все ее вздохи, несмотря на разделявший нас океан. Мы попрощались, я повесила трубку, натянула джинсы и футболку, включила музыку и выбросила из головы все тревожные мысли о маме.

Необходимо было заглянуть в гардероб Ви! У нее куча стильной одежды. Модные футболки, туфли на высоченных каблуках и потрясающе сексапильное красное платье – короткое, с длинными рукавами и низким вырезом. Оно буквально кричало, чтобы на него обратили внимание. В соседстве с Ви была еще одна положительная сторона – можно брать у нее поносить любые вещи! И я хотела то красное платье. Не сегодня вечером, но очень скоро.

В дверь подвала трижды постучали. Я бросила телефон на кровать.

– Входите. – Я постаралась, чтобы мой голос звучал весело и беззаботно.

– Это снова я! – сбегая по ступенькам, крикнула Марисса. На ней было вязаное платье, черные колготки и балетки. Марисса всегда носила платья. Она обожала их. Зимние платья. Летние платья. С колготками. Без колготок. Как угодно. Вероятно, она была единственной в мире девушкой, которая ненавидела джинсы. Она бы и в футбол играла в платье, если бы ей разрешили. – Ты скучала по мне? Меня не было целый час. Ты видела, что Ви повесила правила твоего папы на холодильник? Прикольно, да?

– О, привет, – сказала я.

– Ты что, совсем не рада меня видеть? – спросила она.

– Нет… конечно, рада. Просто я думала, что это Ноа.

Он прилетел сегодня утром, и мне казалось, что вообще-то он уже должен был прийти к нам. Станет ли сегодняшний вечер тем самым? Первый вечер дома… первый вечер в новом доме… И первый секс. Это была Новая Независимая Я. На сто процентов готовая к сексу.

– Ты еще не говорила с ним? – спросила Марисса.

– Еще нет, – ответила я. – Оставила ему сообщение. Пригласила на сегодняшнюю вечеринку.

– Уверена, у него просто голова кругом, – беспечно сказала Марисса.

Я чувствовала себя потерянной. Ноа несколько раз звонил из Палм-Бич, но было сложно поговорить по-настоящему, ведь в доме его бабушки и дедушки собралась вся их семья.

Разыскав черную подводку для глаз, я посмотрела на свое отражение в большом зеркале, которое мы прислонили к стене. Неплохо. Мои длинные волосы ложились идеальными волнами, а не завивались мелкими кудряшками. Кожа была гладкой. Я провела линии в уголках век, чтобы глаза казались больше.

– И как это у тебя так здорово получается? – усаживаясь на диван, сказала Марисса.

– Пенни меня научила, – ответила я. Макияж – единственное, на почве чего мы сдружились. – Хочешь, я покажу тебе, как правильно?

– Боже, нет! Я просто смотрю, и меня уже бросает в дрожь.

Следующий шаг – тушь.

– Прости, что так долго. Уже почти все.

– Не торопись. – Она мечтательно улыбнулась. – Я просто буду лежать здесь и притворяться, что это моя комната. Может быть, даже вздремну.

– Ни в чем себе не отказывай.

– Погоди, вот когда твое новое жилище увидит Ноа… У него крышу сорвет.

– Выясним это, если он вообще придет.

И правда, где же он?

– Наверное, покупает тебе цветы или еще что-нибудь. Что-то милое. Ты ведь знаешь, как тебе повезло? У тебя есть чудесный парень, который живет всего в десяти минутах от твоего дома, и, плюс ко всему, свое собственное жилье. – Аарон, парень Мариссы, жил в Бостоне.

Я накрасила губы блеском.

– Ты забыла кое-что. Самое важное.

– Что это?

Я подошла к подруге и обняла ее, потому что действительно люблю Мариссу. Не будь ее у меня, я бы, наверное, все еще лежала в лужице собственного горя.

– У меня есть ты.

Это случилось два с половиной года назад, в сентябре, когда мы только перешли в девятый класс. Марисса решила, что нам нужно вступить в футбольную команду.

– Но мы не спортсменки, – напомнила я подруге. Мы обе были небольшого роста (примерно метр шестьдесят семь сантиметров) и не такими уж активными.

– Ну и что? Спорт только на пользу пойдет и нам, и нашей уверенности в себе. И моральному духу. И попам. – Мы обе понимали, что именно она имеет в виду: спорт поможет бороться с моей хандрой.

Футбол оказался забавным, но я все равно продолжала рыдать по ночам в подушку из-за того, что мама изменила папе и заставила его плакать; из-за того, каким одиноким и унылым был ставший теперь привычным ужин в «Макдоналдсе»; из-за того, что папа как зомби ходил на свидания, а мама хотела обсуждать со мной симпатичных парней из своего офиса.

Марисса считала, что это круто – то, что мама хочет тусоваться и сплетничать со мной, но меня от этого тошнило. И тогда Марисса перешла к плану Б.

– Я позвала Ноа Фридмана с нами на ланч в «Бургер Палас», – сказала она мне.

– Кто это? – Я не была уверена, что знаю этого парня.

– Ноа. Мы вместе ходим на занятия по английскому. Он тебе понравится.

– С чего бы это? – спросила я, прислонившись к своему шкафчику.

– Он симпатичный. Милый. И умный. По-моему, из вас выйдет отличная пара, – ответила она.

Так мы втроем и встретились у выхода из школы. У Ноа были волнистые темно-русые волосы и зеленые глаза. И он был чуть выше меня. Его щеки раскраснелись, словно он бежал. От него пахло чем-то свежим, похожим на мятную жвачку. Мы зашагали вдоль по улице к «Бургер Паласу», Марисса шла посередине.

Официантка спросила, что мы будем заказывать. Марисса заказала куриные палочки. Я – гамбургер. Ноа, который сидел напротив нас, попросил гамбургер, картошку фри, макароны с сыром и молочный коктейль.

– Ого, как много всего, – заметила Марисса.

– У меня растущий организм, – ответил Ноа.

– Поделись со мной картошкой, – предложила я. – Тогда не лопнешь.

Он улыбнулся мне. У него были ямочки на щеках. Мне захотелось протянуть руку и потрогать.

– Как хорошо, что вы здесь и на дадите мне пропасть. Но где вы были две недели назад, когда я и правда чуть не лопнул в «Бертуччи»? Пицца оказалась слишком большой!

Я засмеялась. Сидя здесь, с Ноа, я чувствовала себя свободно. Я забыла о разводе родителей. Забыла о своей печали и гневе.

К нам снова подошла официантка.

– Простите, ребята, но у нас закончились бургеры из говядины.

– Но… это же «Бургер Палас», – сказала я.

Она пожала плечами.

– Остались бургеры из индейки, ягненка и вегетарианские. Как видите, бургеры у нас еще есть.

– Хм…

– Ладно, – сказал Ноа. – Давайте гамбургер из индейки.

– А вам? – спросила меня официантка.

– Гамбургер из индейки, наверное. Спасибо. – Я дождалась, когда она уйдет, а затем проворчала: – Как это там, где подают бургеры, нет настоящих бургеров?

– У них есть бургеры, просто нет говяжьих котлет. Не любишь индейку? – спросил Ноа.

– Люблю, – ответила я. – Просто не могу быстро переключиться с одного на другое. Нужно время, чтобы перенастроить рецепторы. – Я громко чмокнула губами. – Ну вот. Они перенастроены.

– Твои рецепторы? – Он засмеялся. – А ты милая.

Теперь и я покраснела. «Ты тоже милый», – подумала я.

Марисса сжала под столом мою руку.

На вечеринку Ноа пришел последним.

Ви разливала гостям пиво и вино, а Джоанна раздавала стаканы и бокалы. Было странно наблюдать за ними – словно мы взрослые, живем в Нью-Йорке в своей квартире и устроили коктейльную вечеринку. Дин и его брат Хадсон уже доедали остатки чипсов.

Мы оставили дверь открытой, и я как раз снова наполняла миску чипсами, когда заметила в дверном проеме Ноа.

– Привет! – сказала я и, бросив пачку, начала протискиваться мимо остальных к нему, а он улыбался мне. Все вокруг было совсем не похоже на скромное новоселье в кругу своих, о котором я мечтала, – зато Ноа был здесь.

– Всем привет, – оглядывая комнату, поздоровался он.

Ноа потрясающе выглядел – как всегда, когда возвращался из Флориды. Загоревший, с чуть обгоревшими щеками. На нем был новый зеленый свитер, который, наверное, родители купили ему во время путешествия. Во всяком случае, раньше я его не видела.

– Как дела? – раздался с дивана голос Ар Джея.

Ар Джей был центральным нападающим школьной команды по баскетболу, где играл и Ноа. Рядом с его метром девяносто и широкоплечей массивной фигурой мы все казались гномами.

Я обняла Ноа за шею, еще холодную от уличного воздуха. Его лицо раскраснелось от мороза.

– Привет, – снова сказала я.

– Привет, – глядя по сторонам, тихо ответил он.

Я встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Ноа был идеального роста – выше меня всего на несколько сантиметров.

– Я скучала по тебе, – проговорила я.

От него пахло шампунем.

– Я тоже по тебе скучал, – сказал он и поцеловал меня.

– Идите в спальню! – крикнул Дин.

Ноа покраснел.

– Значит, – снова оглядываясь по сторонам, сказал он, – теперь это твой дом?