Христианство в Китае: история и современность - Владимир Дацышен

В 1812 г. три иезуита Сибирской миссии прибыли в Иркутск, имея инструкцию обратить внимание на возможность восстановления деятельности Общества Иисуса в Китае[190]. Последний иезуит в Пекине Луи Антуан да Пуаро умер в 1813 году.

В начале XIX века, в ситуации упадка Цинской империи, китайские власти крайне ограничили всякое иностранное присутствие в своей стране. Антихристианская кампания развернулась в годы правления императора Цзяцина (1796–1820). В начале своего правления император Цзяцин относился к христианам достаточно благосклонно. Но ситуация кардинально изменилась в 1805 году, когда один иезуит отправил в дар Папе Римскому 16–летнего китайца, а другой миссионер отправил в Европу подробную карту одной из провинций. В провинции Цзянси была перехвачена карта одного из районов Китая, на которой было отмечено месторасположение приходов различных христианских орденов, соперничавших за влияние здесь[191]. После этого последовал запрет на печатание и хранение христианских книг, запрет для жителей страны на переход в католичество и введение жесткого контроля за иностранцами. Государственным служащим было приказано отказаться от христианства, а не выполнившие это предписание были подвергнуты репрессиям. В четырех пекинских католических монастырях было приказано уничтожить богословскую литературу. С 1805 г. в Китае стала применяться заимствованная из Японии практика выявления христиан — «фумиэ», когда подозреваемым предлагалось топтать крест. Отказавшихся это сделать изобличали как преступников.

В 1811 г. от арестованного китайца–священника власти узнали о том, что в Китае существует церковная иерархия, контролировавшаяся миссионерами в Пекине. Следствием этого стало объявление католицизма вне закона, а активной миссионерской деятельности преступлением, карающимся смертной казнью. В Пекине осталось всего семь миссионеров, состоявших при Палате астрономии и работавших при Императорском секретариате (Нэйгэ) переводчиками. К тому же они были слишком преклонного возраста, чтобы пускаться в дальние путешествия.

В том же 1811 г. состоялась дискуссия о вреде католицизма для общественной морали. Так, цензор провинции Шэньси Гань Цзяпинь в своем послании императору выделил четыре основных преступления христиан: 1) не почитают Небо и Землю; 2) не приносят жертв предкам; 3) не обладают сыновней почтительностью; 4) не боятся государственных наказаний. Тем самым цензор четко выявил основные черты христианства, противоречащие конфуцианской морали. Рассмотрев это послание, император издал эдикт, предписывающий начать розыск тайных христиан на всей территории страны.

В 1815 г. в Сычуани, где уже с 1810 по 1812 год было привлечено к суду 2 тыс. семей католиков, был арестован и казнен апостолический викарий француз–иезуит Габриель Дюфрес[192]. Голову казненного выставили на шесте и провезли по тем деревням, где жило наибольшее число обращенных в новую веру китайцев. В том же году в провинции Хунань были арестованы и затем казнены итальянец–францисканец Дж. Лантруа де Триор[193] и несколько китайцевхристиан[194]. В 1811 г. все миссионеры, официально не состоявшие на службе, были высланы из Пекина[195].

Существовала версия, что данные репрессии были спровоцированы португальцами, боровшимися против представителей других стран. Позднее, в 20–х годах XIX века, руководство миссий в Пекине было представлено только португальцами Францисканского ордена. Бэйтан возглавлял португалец Гау (Гэ–лое)[196], назначенный бразильским правительством пекинским епископом, но не утвержденный Папой. Аббатом Наньтана был Рибейра (Ли–лое). Португалец Ферейра (Фу–лое), имевший китайскую ученую степень и чиновничий ранг, работал в Астрономической академии. Изгнание европейцев привело к тому, что на руководящих постах появились китайцы. Например, начальником миссии был воспитанник францисканского монастыря китаец по имени Петр Буржуа, дядя которого учился миссионерскому делу в Европе. По некоторым данным, в 1820 г. в Китае было до 20 иностранных миссионеров и около 80 священников–китайцев, которые удовлетворяли духовные потребности 215 тыс. местных христиан. Исследователи отмечают: «Между 1784 и 1820 годом только 28 католических священников прибыли в Китай…»[197].

В 1812 г. был закрыт Дунтан, а в 1826–м и Бэйтан. В 1827 г. Русская миссия похоронила последнего францисканца, а в 1838 г. в Пекине скончался последний миссионер–астроном епископ Пире (Pires)[198].

Несмотря на все репрессии и ограничения, католическая община в Китае не исчезла. Во время своего посещения Пекина в 1830–1831 г. российский ученый О. М. Ковалевский писал: «В числе окружавших нас находился один китаец римско–католического исповедания… По словам его, в Пекине считается до 30 000 католиков и немало духовенства из природных китайцев, которые секретно в домах совершают богослужения на латинском языке. В Шаньсийской губернии живет тайно один епископ, которого чуть не открыло правительство, и токмо высшие чиновники, опасаясь жесточайшего наказания за таковую терпимость в своем окружении, успели отвратить дальнейшее пагубное исследование. Мне самому случилось в короткое время видеть немало китайцев, довольно твердых в вере и хорошо знающих латинский язык»[199].

Интересные замечания относительно итогов католической миссионерской деятельности в этот период сделал православный миссионер Софроний Грибовский: «А хотя б Европейские веропроповедники гораздо более могли способствовать Манджурам в их просвещении касательно их политики и нравственности, однако они за непристойное почитают, дабы присылаемые от данников Князей к императору всей подсолнечной (как мыслит, по крайней мере, наружно говорит сие Правительство) люди, для показания Китайцам некоторых наук и художеств, могли преподавать какие либо политические, или нравственные, правила, а посему веропроповедники употребляются только на обучение Китайцев и Манджуров математике и прочих художеств, хотя, по нерадению учеников, а вероятно и по хитрости их учителей, до сих пор не видно, дабы кто из Китайцев, или Манджуров, в математике, музыке, живописи, в часовом мастерстве, медицине, надлежащий успех показал. Европейские веропроповедники Китайцев обучают только починять часы, а не вновь делать; а посему никто из Китайцев новых часов не умеет делать. Политика же и нравственность к Европейским веропроповедникам не надлежит; но они и сами весьма во многом обязаны тамошним обычаям сообразоваться»[200].

Таким образом, в эпоху Мин и Цин в Китае активно распространялось католичество. Католические миссионеры, в первую очередь иезуиты, внесли заметный вклад в развитие китайского государства и китайской культуры, а также стали главными посредниками во взаимоотношениях между странами Запада и Китаем. Католичество, чаще всего адаптированное к китайской культуре, нашло своих приверженцев среди различных социальных слоев этой страны. Принимали христианство как представители интеллектуальной элиты, так и наиболее обездоленная часть китайцев[201]. Жизнеспособность китайского католичества была подтверждена фактом его сохранения в годы репрессий, католичество Китае не исчезло и в период почти полного отсутствия европейских миссионеров.

1.3. Православие в Китае

Первыми православными в Китае, очевидно, были пленники и добровольцы из Восточной Европы и Западной Азии, служившие династии Юань. В исторических документах есть упоминания об отрядах кипчаков (половцев), азов (алан) и русских, проживавших в районе Пекина. Например, среди азов называются Негулай, Елия, Коурги, Димидир. В китайских документах за 1330 г. упоминается Сюань чжун Улосы Ху вэй цинь цзюнь (Охранный полк из русских, прославляющий верность). В истории династии Юань за 1330–е годы неоднократно упоминается о прибытии русских в Пекин и существовании этого полка. В эпоху Мин следы русских в Китае теряются, новая национальная династия переселила иностранных солдат с границы вглубь страны, где, очевидно, последние и ассимилировались. Высказывались предположения, что китайцы, потомки православных, пополнили христианские католические общины, возникшие в XVI‑XVII веках.

В XVII веке в Китае вновь появляются выходцы из Русского государства, а в Пекине формируется своеобразная община русских китайцев. Во время войны за Амур часть взятых в плен или перешедших на службу китайскому императору казаков отправили в столицу и зачислили в служилое восьмизнаменное сословие[202], из которого формировалась гвардия цинского Китая. Русских, служивших в Пекине, принято называть албазинцами по названию главного русского города на Амуре -Албазина[203]. Албазинцы жили в северо–восточной части Пекина -в «Березовом урочище». Там же для них была преобразована под православную церковь (Святого Николая) буддийская кумирня[204]. В 1730 г. эта церковь была разрушена землетрясением, затем вновь отстроена и в 1732 г. освящена во имя Успения Богородицы, но по традиции продолжала называться Никольской. На пустыре за городскими стенами албазинцам было отведено место для кладбища. В дальнейшем в Пекин продолжали попадать русские пленные и перебежчики[205]. Русских в Пекин доставляли довольно часто, например в 60–х годах XVIII века с границы привезли несколько десятков человек, но уже в 1779 г. императорским указом было запрещено принимать русских беглецов.