Наше единственное лето: второй шанс - Мира Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я слушала разговор ребят, а сама не сводила глаз с разбитого Сашиного лица. На глазах снова выступили слезы.
— Элька, не надо, — тихо и хрипло сказал он. — Мы оба не стоим этого.
Ни слова не говоря, я окинула взглядом комнату, зашла на кухню…
— Где Даня? — пустым и отстраненным голосом спросила я.
— Не знаем, — сердито ответил Дима. — Приводить их в одно место было бы глупо.
Я остановилась, еще раз внимательно посмотрела на Сашу и на молчавшую и помогающую ему Таню, и вышла на улицу.
Разглядывая едва освещенную фонарями дорогу, я пыталась понять, куда мог пойти Даня. В больницу? Домой? Вернуться в клуб? А, может, он на смотровой площадке, на холме?..
Меня мучила назойливая мысль, что я бросила его, словно признала правоту Сашиных слов. И то, что сейчас он один, а меня нет рядом… Как будто я осталась с Сашей, беспокоясь больше о нем.
Я не знала, что мне делать. Поэтому я просто продолжала идти.
Подходя к своему дому, на скамейке под кленом я увидела знакомый силуэт. Даня сидел, сгорбившись и низко опустив плечи.
Сердце сбилось с ритма, я рванулась к нему. Глаза Дани были прикрыты, услышав мои шаги, он поднял голову и посмотрел на меня. Я подбежала и, взяв его лицо в ладони, попыталась разглядеть, сильно ли он пострадал.
Ссадина на левой скуле и сильно разбита губа. Острая, как спица боль пронзила все мое тело. Ему досталось гораздо меньше, чем Саше, но отчего же мне так больно?
Даня обнял меня и уткнулся мне в живот.
— Испугалась, да?
Я запустила пальцы в его волосы и взъерошила их.
— Никогда больше так не делай, — срывающимся голосом попросила я.
— Не делать чего, малая? — его голос звучал устало. Он притянул меня к себе и усадил на колени. — Я мужчина и не мог проглотить подобное. Не сделай я ничего, вышло бы, что он прав.
Даня аккуратно заправил мне за ухо выбившуюся прядку. Я взяла его руку. Она сильно припухла, а в районе средней косточки была рваная рана. По моим щекам медленно потекли слезы.
— Эй, не надо… — Данин голос звучал обеспокоено и нежно одновременно.
Я обняла его и изо всех сил прижалась к его груди, слушая, как гулко стучит его сердце. Он нежно гладил меня по спине, укачивая на своих коленях. Постепенно я успокоилась. А все потому, что он был рядом.
— Пошли ко мне, я обработаю твои синяки, — вытирая оставшиеся слезы, я нехотя встала с его колен.
— Не переживай, я в порядке, — Даня улыбнулся, и тут же его лицо исказила боль, которую он старательно попытался скрыть, обернув в шутку.
— Пошли, мой гордый мужчина, мой папа все-таки врач, и что-что, а перевязки я умею делать.
— Слушаю и повинуюсь, любимая…
В груди стало тепло, я пошла вперед, чтобы скрыть пылающие щеки и совершенно идиотскую счастливую улыбку.
Глава 6
Дома было тихо, мы на цыпочках прошли в мою комнату и прикрыли дверь.
Пока я искала йод, перекись, вату и пластыри, Даня, стоя у двери, внимательно изучал мою комнату.
Светло-зеленые обои с оранжевыми кружочками, широкая кровать с желтым постельным бельем, голубые занавески и белый ковер с длинным ворсом — в общем и целом очень даже жизнерадостно. Слева — небольшой платяной шкаф. Письменный стол завален тетрадями, книгами и какими-то нужными листочками, а вдоль двух стен от пола до потолка — книжные полки. Рядом с кроватью в пяти довольно высоких стопках были сложены книги, которым не нашлось места ни в книжном шкафу, ни на столе.
— Я, конечно, догадывался, что ты любишь читать, но чтобы вот настолько… — Даня был сильно удивлен количеству книг и даже не пытался скрыть это.
Я улыбнулась:
— О, да. Будь осторожен, это заразно.
Я взяла его за руку и усадила на кровать.
При хорошем освещении я быстро промыла и продезинфицировала раны и ссадины на лице. Пока я стояла, склонившись над ним, Даня совершенно бесцеремонно разглядывал меня: мое лицо, шею, вырез на рубашке… От этого внимательного взгляда больших серых глаз у меня руки подрагивали, а по спине пробегали мурашки.
С рукой дело обстояло сложнее. Все пальцы шевелились, — не перелом точно. А вот рваная рана, длиной сантиметра три, выглядела не очень.
— Дань, руку надо бы зашить, — держа ее на коленях, сказала я.
— Ерунда, малая. До свадьбы заживет, — он постарался улыбнуться и даже подмигнул мне.
— Какой же ты красавчик со всеми этими ссадинами и синяками, — я встала, чтобы принести йод и залить рану.
— Шрамы украшают мужчину, — он поймал меня за руку и усадил к себе на колени. — И спасибо за «красавчика».
Я не выдержала и аккуратно поцеловала его, пытаясь не тревожить разбитую губу, но Даня быстро превратил мой целомудренный поцелуй в страстный и нетерпеливый. Я боялась сделать больно, поэтому позволила ему вести. И это было чертовски волнующе!
Почувствовав, что я полностью доверилась ему, Даня открыл глаза, посмотрел на меня и медленно развернувшись, осторожно положил меня на постель, оказавшись сверху. Он неспеша целовал мои щеки, нос, лоб и губы, задержавшись тут подольше, а потом спустился ниже — к шее и ключицам. Сердце и без того колотящееся как бешеное, сжалось и рванулось в бездну, а внизу живота стало невыносимо жарко. Я замерла, едва справляясь с бурей свалившихся на меня эмоций.
Наверное, я была похожа на испуганного олененка, потому что Даня вдруг отстранился и лег рядом.
— Не бойся, малая…— тихо сказал он, глядя мне прямо в глаза.
— Я не боюсь, — я невольно опустила взгляд под напором этого серого океана.
— Храбрая моя девочка, — он улыбнулся и нежно поцеловал меня.
— Я за тебя сегодня очень испугалась…
Лицо Дани исказилось от боли.
— Детка…
— Я не понимаю, как так вышло, что вы с Сашей подрались из-за меня.
Даня обнял меня и поцеловал в волосы:
— Какая же ты, Элька, глупышка… Может, мне не рассказывать тебе о том, что… — Даня намеренно замолчал, чтобы разжечь во мне любопытство.
— О чем? О чем? — я даже подскочила, и усевшись на
