Горькие яблоки - Алексей Корепанов

- Послушай, Евгений Николаевич. Во-первых, ты что-то

путаешь, сказочками не мы вас кормили. Скорее вы нас. А во-вторых,

насчет всего остального, есть такое вот предложение. Память о нас мы

тебе, конечно, сотрем, или заблокируем.

- А в чем разница?

- Стереть -значит, уничтожить. Блокада оставляет возможность хоть когда-нибудь

увидеть что-то такое во сне. Не более. А вот насчет... Оли. Выбирай

сам, Евгений Николаевич: стереть, блокировать, оставить. Все, что я

скажу дальше, не более чем мои предположения, но ты выслушай,

пожалуйста, и сам сделаешь выбор. Мы возвращаемся к себе,

докладываем обстановку, дело доходит до Совета Безопасности и там

решают. Столько-то времени мы укрепляем оборону. Еще столько-то

времени ищем "Закрытое Место". По всем галактикам. Или ищем этих

мерзавцев и получаем информацию о "Закрытом Месте". Боюсь, это будет непросто. Столько-то времени, - Марк усмехнулся, - изучаем время. Протаптываем тропинки в любой момент прошлого, если получится. При условии, конечно, полной изоляции и невмешательства. Отыскиваем всех пропавших, отыскиваем Олю - о ней у нас будут знать, мы уж позаботимся - и доставляем ее сюда, тоже, конечно, с блокадой. Доставляем в любую временную точку, опять же, если получится. Для тебя это может случиться даже сегодня. Или через десять лет. Или никогда. Выбор за тобой, Евгений Николаевич.

Садовников закусил губу.

- Думай. Пошли, командир.

Марк с Норманом вышли из кают-компании, и Садовников остался один.

Забыть - и не мучиться? Или забыть,чтобы

когда-нибудь увидеть во сне и искать, везде искать этот сон и найти когда-нибудь или не найти? Или мучиться - но не забывать? Никогда не забывать... Что честнее?

Садовникову было душно, Марк и Норман тихо

переговаривались в кабине за дверью. Он оттягивал решение и был зол на Марка за то, что тот заставляет делать выбор, что предоставил саму возможность выбора... Он оттягивал решение, думал зачем-то о том, что чужак проскочил уже, наверное, коридор и обсуждает вместе с теми, что прикидывались мальчишками, свои похождения среди низких и грязных, которые почему-то отпустили его. Он думал о том, что будущее должно быть готово ко всему, о том, что будущее зависит, конечно зависит от прошлого, но и прошлое зависит от будущего, потому что самим своим существованием будущее обеспечивает жизнь прошлого...

Садовников был

самым обыкновенным человеком конца двадцатого столетия, самым обыкновенным жителем планеты Земля.

Марк заглянул в дверь.

- Ну что?

- А сами-то вы как бы поступили?

- Только так, как мне действительно

хочется. - очень серьезно ответил Марк, подчеркнув слово "действительно".

*

Красивое красное солнце из последних сил цеплялось за

край небес. По лесной дороге опять проплыл грузовик, и пыль осела на придорожную землянику. Над поляной роилась мошкара, из низины поднимался туман.

Фиолетовый шар выкатился из-под сосенки,

прокатился по влажной траве, по пеплу костра, позеленел, подпрыгнул, помаячил немного в воздухе - и растаял без следа.

Ближе к городу шел в

наступающих сумерках по лесной дороге обыкновенный парень, держа путь

к трамвайной остановке.

А через десятки лет в этих местах

на старт-финишной платформе должна была появиться серая капсула

дальнего поиска, вернувшаяся с Покинутой.

Кировоград, 1988.