Горькие яблоки - Алексей Корепанов

Ему оставалось не больше десятка метров до цели, когда

ветка громко хрустнула под ногой. Чужачка резко обернулась, увидела Садовникова, и он поднялся и расправил плечи, понимая, что упустил свой первый и последний шанс. Девчонка суетливо похлопала по карману, швырнула в Садовникова красный шарик и побежала в гущу сосен. Садовников успел уклониться, шарик врезался в поросший белесым мхом сосновый ствол и исчез, сгинул вместе с деревом.

Пестрый сарафан,

удаляясь, мелькал в лесной зелени. Садовников бросился вдогонку за врагом, у которого кончились патроны.

Последние сомнения исчезли.

Убегал действительно враг.

*

Норман уже вернулся в капсулу, и Марк

собирался последовать за ним, когда неподалеку затрещали сучья. Марк пригнулся к траве, почти слившись с ней зеленым комбинезоном, и увидел следующую сцену: сквозь заросли папоротника бежала светловолосая девчушка, а за ней по пятам гнался высокий взлохмаченный парень в расстегнутой на груди рубашке. Парень настиг девчушку, схватил, повалил, подмял под себя, заламывая ей руки, шарил по сарафану - и Марк быстро распрямился. Он, конечно, подумал об инструкции, но ноги уже несли его в заросли папоротника. В подобной ситуации не вмешаться было просто невозможно.

- Не трогать! - крикнул он, подбегая, и Садовников обернулся, а девчушка вырвалась и

эабилась в папоротники, и испуганно смотрела оттуда.

- Вот... Вот... - задыхаясь после погони выговорил поднявшийся Садовников. - Это не

человек... Их трое... Двое ушли, мальчишки, похожи на мальчишек, а эту... Она в меня тоже шариком, но не попала... А сосна исчезла... Исчезла, понимаете, как дом вчера... Оля... Как трамвай, ну, вы же знаете... Я ее обыскал, у нее больше нет. Ну что вы смотрите? Рация есть? Вы же из патрулей? Сообщите, они пошли вон туда, по дороге. Подростки, рыжий и чернявый. Только внезапно нужно, у них, наверное, тоже эти шарики... Это же не люди, это же оборотни инопланетные! Они же Олю...

Марк слушал и переводил взгляд с

взъерошенного Садовникова на девочку, обессиленно лежавшую под широкими листьями папоротника. Лицо ее искажали судороги. Что-то творилось с ее телом... Расползался клочьями цветастый сарафан...Выпадали волосы... Набухал горб...

Через минуту на

потрясенных Садовникова и Марка смотрело лиловыми круглыми глазами низенькое горбатое существо с гладкой желтоватой кожей.

Существо щелкало, посвистывало, и пыталось отползти поглубже в папоротники.

Марк подумал, что чужак смахивает на лиотян-скотоводов,

только те крупнее и шире в плечах, и горбы, то есть не горбы, а органы обоняния у них двойные и более плоские. Еще Марк подумал, что надо забрать в капсулу и земляка и горбатого, и потолковать, и что без блокады не обойтись.

Садовников, хотя и был уверен, что

внутренне готов к чему-то в этом роде, подумал все-таки, что не избежать ему "рафика" с красным крестом, который доставит его в больницу в тихом зеленом пригороде, где чуткие врачи попытаются ему втолковать, что видения с инопланетянами в главной роли есть верный признак болезни с мудреным латинским названием и надо немедленно начать курс лечения.

Марк сделал приглашающий жест.

- Пойдем разбираться.

Он повернулся к притихшему чужаку. Садовников прочитал

надпись на его спине - белыми буквами по зеленому комбинезону:

"Служба Дальнего Поиска Солнечной системы", - пробормотал

ослабевшим голосом: "Ну все, приплыли", - и оцепенел.

Правда потом, в

капсуле, когда Марк применил антишоковый нейроплегик, Садовников быстро пришел в себя и без сумбура начал рассказывать всю историю. Они собрались в крохотной кают-компании. Чужаку и Садовникову достались кресла, Марк устроился в углу возле холодильной камеры, а Норман остался в дверях, потому что места болыше не было. Чужак перестал щелкать, затих и только иногда подергивал головой и беззвучно шевелил тонкими серыми губами.

Садовников временами все-таки

словно выключался и замолкал, и взгляд его становился странным и затуманенным. Тем не менее он довел повествование до конца.

- Понятно,

- подытожил Норман. - Только вот ловить мы, к сожалению, никого не можем. Но степень опасности попробуем выяснить. Марк, подключай ксенопир.

Марк обошел кресло с чужаком, провел ладонью по вогнутой

стене, и стена разъехалась в стороны, открыв глубокую нишу. Марк принялся чем-то там позвякивать, а Норман ответил на невысказанный вопрос Садовникова:

- Устройство для ограниченных контактов. По

принципу: мы о нем - все, - Норман показал на чужака, - а он о нас только то, что мы позволим.

- Страхуетесь? - Садовников с интересом

посмотрел на Нормана. Нейроплегик действовал, и Садовников воспринималпроисходящее спокойно. - В розовом идеализме вас не упрекнешь. По нашим книжкам вы совсем другими должны быть, доверчивыми.

Норман промолчал. Не стал говорить о Сфере обороны

вокруг Солнечной системы. Все равно ведь уважаемому предку не придется воспользоваться этими знаниями.

Марк настроил ксенопир и

они - Марк, Норман и Садовников - подключились к аппарату, подключив и сопротивлявшегося чужака.

И почти сразу потрясенно посмотрели друг на

друга и на маленькое существо с лиловыми глазами, съежившееся в

углу кресла.

- Вот так дела, - сказал Марк. - Да ведь это же ребенок!

*

Садовникову было трудно продираться сквозь пласты не просто чужого, а нечеловеческого сознания. Многое он просто не понял, многое, вероятно исказил, многое приспособил к себе, к своим, человеческим представлениям, многое отверг. Всознании Садовникова чуждый разум словно преломился, стал более земным, но при этом потерял часть самобытности. Ассоциативные цепочки искажалось и обрывались, где-то вставали непреодолимые черные стены, где-то открывались извилистые дороги, ведущие в совершенно фантастические, неприемлемые для человека миры, и тогда мозг сопротивлялся и отказывался анализировать, осмысливать воспринятое. Скованное, неприспособленное к подобным контактам сознание Садовникова невольно искажало общую картину, подгоняло ее под человеческие мерки, и Садовников воспринял лишь фрагменты мироощущения, да и то затолкав их в привычные рамки собственных понятий.

Почти сразу у него невыносимо

заболела голова, но он терпел еще некоторое время, стремясь получить ответы на вопросы и пытаясь охватить непонятные глубины чужого сознания, а потом не выдержал, застонал, и Марк отключил его. Экипаж КДП продолжал "беседовать" с чужаком, нет, не с чужаком, а с обыкновенным, только инопланетным ребенком, а Садовников распластался в кресле и пытался хоть что-то осмыслить, пусть даже на своем неподготовленном уровне обыкновенного человека конца двадцатого столетия.