О наркомании, наркоманах, наркологах, наркотиках и не только - Алексей Рафиев

Далее пару слов о церковных приходах, поскольку пройти мимо такого наебалова — преступление, ИМХО. Но здесь начинается очень деликатное поле, на которое с немытым рылом особенно и не заступишь. Объясню сейчас. Русская Православная церковь крайне хитрожопа. Как только начинаешь ее критиковать — тут же обзаводишься многичисленными врагами из числа зазомбированных прихожан. И куда-то ведь молниеносно девается миролюбие и всепрощение этих людей, наследственно уже молящихся прибитому к кресту мертвому инородцу, который настолько добр и светел, если верить отцам церкви, что тут же отправляет в ад всякого, пытающегося вякнуть что-нить супротив его воли. Получается, что Иисус, сакральный смысл жития которого веками замуровывается в толщи эгоистических человеческих наслоений, требует от своих последователей полного подчинения. Получается — секта. А в секте, как в армии, действуют всего два правила — дисциплина и подчинение. И ведь подчиняться надо не Богу, а такому же, как ты, человекообразному существу со слабостями, помноженными до кучи в ряде частных случаев, на многолетнее сексуальное воздержание. В среде священников, как и в любой другой, конечно же, встречаются люди относительно порядочные. Но чаще — самообманувшиеся до того, что никому из них и в голову придти не может попытаться найти в Библии хоть одно упоминание ада, придуманного впоследствии для того, чтобы проще было удерживать в подчинении толпы отступников, не желающих отдавать свою волю на алтарь сомнительного загробного счастья. Встречаются в этой околоцерковной банде и конченые пидоры, продолжающие одновременно проповедовать идеи опять же сомнительного спасения непонятно от чего и подсчитывать дивиденды с продаж «культовой» продукции, поступающие в церковную казну из тысяч больших и малых ларьков и магазинов. А спайка церкви с любой властью! О стукачах-священниках даже газеты одно время писали. Много строчить про это не хочется. Существуют специальные книги по теме. Мое дело — дать возможность человеку задуматься над тем, что вокруг него происходит. Стоит помнить, что многие так называемые батюшки за годы исповеданий и причащений поднаторели не хуже наркологов-психологов в науке подчинять себе волю нуждающегося в защите и помощи. Мне вот очень одна Библейская фраза нравится —

«Это мы, Господи». Во истину — мы.

Лет семь назад мне встретился парень, только что вернувшийся из полугодичной добровольной ссылки в далеком сибирском монастыре. После пары предшествовавших этому лет торча на винте, он просто взял — и слинял. При нашей встрече он долго рассказывал о том, как ему повезло, что он выбрал именно такой путь. Он вещал, сверкая подозрительно лоснящимися зенками, о том, как полгода строил барак, как носил в ведрах воду туда, куда не дотягивался водопровод, как сам себе растил и готовил еду. Из всего этого трепа я сделал тогда вывод — человека шесть месяцев использовали, как бесплатную рабочую силу. Этот парень в скором будущем собирался отправиться обратно в чудо-место, но по каким-то бытовым причинам залип в Москве — и годом позже скончался от передозировки стиральным порошком. В монастыре его научили не торчать, но совершенно не подготовили к возвращению в привычный мир, полный соблазнов и двойных стандартов. Даже искренне преследуя позитивные цели, священники неизбежно трудятся на благо церкви, поскольку являются ее продолжением. А если роптать кто вздумает — пусть «Житие протопопа Аввакума, им же самим написанное» почитает. Меня в свое время очень потряс момент, как у протопопицы по животу душегубы ходили, когда она устала передвигать ножки свои и упала замертво. Главная цель церковного служаки — подчинить неустойчивую психику адепта. А потом — можно и в лоно церкви впустить. Только на хуй оно такое надо, если неизбежно домой возвращаться придется, а дома поджидают кинутые кредиторы, подозревающие во всех грехах сразу родители и наркотики, наркотики, наркотики… которым несть числа, и имя которым — легион. Или что — пожизненно теперь в монастырях сидеть? По любому, на всех места не хватит. Многомиллионную армию российских наркоманов не вместят церковные стены даже если когда-нить православные и католики объединятся, прекратив делить рынки сбыта своих идеологий.

Вот, пожалуй, и все. Но дальше — больше. Не уходи, читатель, от экрана своего телевизора. Я еще не закончил проповедовать. А ведь неплохо звучит — отец Алексий Рафиев. Очень даже соблазнительно звучит… Изыди, лукавый… изыди, сука позорная…J)))

4. Некоторые подробности

За каким нужна мне эта лампа?И от всех от вас — какие проки?..Ты пощелочи — иначе амба.У меня и так пиздец дороги.

Знаешь, как мутят девок на приход? Я тебе в самом начале книжки своей рассказать про это обещал. Пришло, вроде как, времечко выполнить это обещание. Сперва давай попробуем разобраться, что же это за девки такие? Что такое приход, ты помнишь, надеюсь. Испытать его силу у тебя, один черт, не факт, что получится. Я не раз и не сто раз ставился раствором, от которого прихода вообще не было. И винтом-то такую бодягу назвать сложно. А иногда ставился таким, на чем вовсе не понятно, как люди торчать умудряются. И ведь считают себя такие люди тоже винтовыми. Вот только винта ни разу не пробовали. Поэтому и кажется им, что то, на чем они торчат — винт. Дурдом, короче.

Итак — девки на приход.

Между такими девками и хоккеистами есть два глобальных сходства. И те, и другие такими не рождаются, а становятся — это первое. И те, и другие основное время своей жизни тратят на спорт — это второе. Поскольку хоккеисты меня совсем не интересуют, то дальше я буду только про девок рассказывать. Последнее лишь поясню — для хоккеиста спортом является беганье на коньках за шайбой, а для девочки на приход — отсасывание у только что втершегося мужика. Лучше всего, если их несколько, а вас меньше, чем их. С винта бабам башню сносит так, что они ради ебли готовы вообще про все забыть. Если это не так — значит попалась особь, которую девкой на приход назвать нельзя. Скорее всего, это винтовая девочка, видящая в растворе многоярусную субстанцию, состоящую не только из прихода и секса, но и еще из кучи разных векторов, включая тягу, креативный отходняк и множество иных заморочек. Можно, например, прибрать квартиру, приготовить ужин, выбить ковер, помыть окна с посудой, пару-тройку раз между этими делами перепихнуться — и при этом не устать ни капельки. С такими ушлыми и знающими тетками на приходе ловить особенно нечего. Это уже потом — спустя какое-то время, приходит понимание того, что с такими женщинами винтиться намного круче, поскольку они способны удерживать в равновесии хоть каком-то не только свою собственную крышу, но и ставить на место крышетеки окружающих лохов, перебравших по незнанке с дозняком и расплачивающихся на выходе из взвинченности недетскими побочками. Но понимание такое приходит далеко не ко всем. Однажды подвиснув на сексе, тяжело соскочить с темы. Думаю, не ошибусь, если скажу так — почти все винтящиеся поддельными суррогатами мальчики и мужи мечтают, чтоб у них на приходе отсосала девка. А лучше, чтоб еще и не одна. Так уж устроен этот чертов винт — до понимания его сути можно и не дорасти, заблудившись в бесконечных коридорах собственных комплексов, общественных запретов, эти комплексы усиливающих, и кожвендиспансеров.

Девку на приход наметанный глаз видит за версту. При слове «винт» она обязательно оживляется и начинает кокетничать или проявлять интерес как-нить по иному. В ее лице появляется нечто совершенно блядское — до такой степени, что кажется, будто она вот-вот вцепится тебе в член. Если на вопрос «хочешь ли ты винтануться?», она отвечает «да, очень» — значит тебе улыбнулась удача, и ты на верном пути. Такую даже уговаривать, скорее всего, не потребуется. Такие сами после инъекции раздвигают ноги и просят, чтоб им засадили. Они часто очень позволяют делать с собой все, что угодно, кайфуя от того, что с ними обращаются, как с конченными шлюхами. Иногда это бывают семейные дамы лет от двадцати до тридцати с маленькими детьми, которые остаются дома под присмотром бедолаг-мужей, не способных, скорее всего, даже вообразить то, что вытворяют их благоверные вторые половины, слинивающие пару раз в месяц из дома под каким-нить очень даже лепым и казистым предлогом. На месте женихов, я бы обязательно спрашивал будущих жен — «винтилась ли ты в жизни, Дездемона»? Если винтилась, значит ее надо будет все последующие годы трахать что есть мочи, иначе обязательно попрется за любимым экстримом, вкус к которому достаточно почувствовать хоть разок единственный, на сторону. Если скажет, что не винтилась, то ведь может и сбрехать. Если способен обманывать ты — значит могут врать и тебе.