Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Документальные книги » Публицистика » Медальоны - Зофья Налковская

Медальоны - Зофья Налковская

Читать онлайн Медальоны - Зофья Налковская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Перейти на страницу:

Герметически закрывающиеся двери мягко захлопывались. И только теперь люди иной судьбы, томившиеся в подвалах замка, могли услышать громкий крик ужаса. Пойманные в ловушку жертвы звали на помощь, стучали кулаками в стенки машины. Через несколько минут, когда крики затихали, машина отъезжала. Потом, точно по расписанию, вместо этой машины подъезжала другая.

Замка уже нет. И тех людей тоже. На самом краю холма виднеется невысокий каменный четырехугольник, поросший травой. Среди развалин и мелкого щебня пробивается бурьян, а внизу под обрывом все тот же горизонт – далекие зеленые поля, майская зелень деревьев, вдали набегающие друг на друга голубые полосы лесов.

В долине, там, где прежде были сады, стоят на солнышке люди. Каждый из них мог бы рассказать о том, что здесь было. Замок обнесли деревянным трехметровым забором. Почти ничего не было видно. Но было слышно, как за забором волокут кого-то, как звенят цепи. В лютый мороз людей выгоняли во двор в одних рубахах. Во дворе возле замка перед отправкой в Жуховский лес непрерывно гудели машины. Доносились крики.

– Я жил в Угае. Работал у немцев.

Это говорит Михал П., молодой, атлетического сложения человек с маленькой головой. Говорит он негромко, спокойно и вместе с тем торжественно, словно читает вслух Священное писание.

– Я отвел к машине свою мать и своего отца. А потом свою сестру с детьми – их было пятеро – › и своего брата с женой и тремя детьми. Сам я тоже хотел поехать вместе с родителями, но мне не разрешили.

Для этого имелись свои основания.

– По поручению еврейского комитета в Угае я вместе с другими разбирал старый овин, и, когда вывозили евреев из Кола, меня не успели занести в списки. Многие боялись ехать. И тогда Сюда, жандарм из фольксдойчей, сказал: «Не бойтесь, вас отвезут на станцию Барлоги, а там поедете дальше, на работы». И люди успокоились. Кое-кто даже хотел ехать.

Евреев из Кола вывозили пять дней. В последний день везли больных, и водителям дали приказ ехать поосторожнее.

В начале декабря тысяча девятьсот сорок второго года меня вместе с другими сорока евреями отвели в полицейский участок. На другой день сюда приехал грузовик с людьми из Избицы, и всех нас в одной машине отправили в Хелмно. Люди были как на подбор – сильные, пригодные к любой работе.

Величественным жестом руки он показывает на поросшие травой развалины.

– Замок тогда еще был цел. Мне хотелось узнать, что там происходит. Но смотреть не разрешали. Когда грузовик въехал во вторые ворота, я увидел, что на земле валяется сдежда. И тогда я понял, что там происходит.

Прямо из машины нас повели в подвал. Подгоняли прикладами. В подвале на стене было написано по-еврейски: «Каждого, кто сюда вошел, ждет смерть».

На другой день меня вызвали на работу – вместе с другими я складывал одежду. В большой комнате на полу валялись женские платья и мужские костюмы, пальто, ботинки. Мы относили все это в соседнюю комнату. Сколько там всего было… Ботинки мы складывали отдельно.

В первой комнате, где люди раздевались, было тепло, топились две печи. Это для того, чтобы дело шло быстрее.

Окна в подвале были забиты досками. Но мы подсаживали друг друга, и сквозь щелочку кое-что удавалось разглядеть.

Немцы выгоняли людей на крыльцо в одном белье. Но они не хотели выходить на мороз. Они уже начинали кое-что понимать и упирались. Тогда немцы били их и силком загоняли в душегубки.

Те, кто после работы приходил в подвал ночевать, рассказывали, что они в лесу закапывают людей, удушенных газом. Тогда и я попросился на работу в лес. Думал, что из лесу легче бежать.

Нас, человек тридцать, посадили в машину, отвезли в Жуховский лес, выдали кирки и лопаты. В восемь утра приехала первая машина из Хелмна. Тем, кто копал ров, запретили глядеть на машины. Но я все видел. Как только отворились дверцы, немцы отскочили в сторону. Из машины шел черный дым. Но в том месте, где мы стояли, запаха не было слышно.

Потом в машину влезли три еврея – они сбрасывали трупы на землю. Мертвые лежали один на другом, горой, почти до половины машины. Некоторые лежали обнявшись, а тех, кто еще не успел умереть, немцы убивали выстрелом в затылок. Трупы сбрасывали, и машины уезжали обратно в Хелмно.

После осмотра трупов мы складывали их валетом, как можно теснее, чтобы побольше уместилось. Лицом к земле. Чем выше было место, тем шире ров, так что в один слой друг возле друга помещались примерно тридцать трупов. А в трех-четырехметровом рву их было около тысячи.

В лес транспорт с мертвецами приходил ежедневно, тринадцать раз, в каждой машине – человек девяносто. Евреи подбирали в машине вещи, все ценнее, а главное, золото, складывали в чемодан. Мыло и полотенца отправляли обратно в Хелмно.

Я хотел было уговорить кого-нибудь бежать со мной, но люди были очень подавлены. Работали мы весь день дотемна. Чтобы работа шла быстрее, нас били. А тем, кто не мог работать быстрее, приказывали ложиться на трупы лицом вниз – и стреляли в затылок.

Охранявшие нас жандармы всегда были трезвые. Они никогда не сменялись. В разговоры с нами не вступали. Разве кто-нибудь бросит в ров пачку папирос.

Как-то в Жуховский лес приехали трое немцев. Они поговорили с офицерами-зсесовцами, вместе осмотрели трупы, посмеялись и уехали.

Я проработал там десять дней. Лес тогда не был огорожен, крематориев тоже еще не было, при мне удушили газом евреев из Угая, евреев из Избицы, в пятницу привезли цыган из Лодзи, в субботу евреев из Лодзинского гетто. Когда приехали евреи из Лодзи, немцы провели среди нас селекцию, тех, кто послабее, человек двадцать отправили на газ, а на их место взяли новичков, здоровых, крепких парней из Лодзи.

В первый день лодзинских евреев посадили в подвал рядом с нами, и они через стенку спрашивали, хороший ли здесь лагерь, сколько дают хлеба. А когда узнали, что это за лагерь, испугались и говорят: «А ведь мы сами записались на работу…»

Он умолк на минутку, словно прислушиваясь к чему-то. Его большое сильное тело поникло от неимоверной тяжести. И, взвесив все, он сказал:

– Однажды, это был вторник, из Хелмна пришла машина, третья по счету, и из нее выбросили на землю труп моей жены и трупы моих детей, мальчику было семь лет, девочке четыре года. И тогда я лег на труп моей жены и попросил, чтобы меня пристрелили.

Но меня не застрелили. Немец сказал: «У этого человека сил много, пусть еще поработает…» И он бил меня железной палкой до тех пор, пока я не встал.

В тот вечер в подвале двое повесились. Я тоже хотел повеситься, но нашелся человек, верующий, который меня остановил.

И тогда я уговорил одного парня бежать вместе со мной, но как раз в этот день его отправили в другой машине. И тут я решил, что убегу один.

Когда мы подъехали к лесу, я попросил у конвойного папиросу. Он дал. Я подался в сторону, а его окружили другие, тоже просили закурить. Я полоснул ножом брезент у самой кабины и выскочил на ходу. Из машины стреляли, но промазали. И в лесу в меня метил какой-то велосипедист, но тоже промахнулся. Так я и убежал.

Добрался до деревни, залез в сарай, зарылся в сено. Рано утром слышу, мужики за стеной говорят, что немцы ищут в деревне еврея. Так я два дня просидел без воды и без пищи, а потом потихоньку выбрался из сарая и заглянул в дом к незнакомому человеку, фамилии его я не знаю. Он меня накормил, дал фуражку, побрил, чтобы я выглядел нормально. От него я пошел в Грабов и там встретил знакомого, с которым уговаривался бежать. В тот же день, что и я, он тоже выскочил на ходу из машины.

Перед отъездом мы побывали в Жуховском лесу, там, где Михал П. вместе с другими копал огромную общую могилу и где увидел трупы своей жены и детей.

На обширной поляне, окруженной густым сосновым молодняком, светлели полосы чахлой низкой травки. Не было здесь ни зеленых веточек вереска, ни голубики, ни папоротника. В одном месте ров уже раскопали, и на грязной песчаной осыпи валялся осколок человеческой стопы. Мы прошли в глубь леса, туда, где размещались прежде, подожженные в конце войны, крематории.

Вместе с нами шли две женщины из соседней деревни. Узнав, кто мы, они спросили, не может ли комиссия посодействовать, чтобы эксгумацию провели поскорее. Это были мать и жена человека, которого расстреляли уже давно, вскоре после создания лагеря. Они запомнили место, ставшее его могилой.

Кто-то нашел этикетку от спичечной коробки, отпечатанную в Греции, кто-то размытые дождем рецепты со штампами заграничных фирм. А на песке, там, где прежде был крематорий, кто-то увидел две крохотные человеческие косточки.

Взрослые и дети в Освенциме

Если мы мысленно попытаемся представить себе ту огромную фабрику смерти, которая все это время независимо от того, где проходили военные действия, гнездилась на территории Польши, то, кроме ужаса, самым сильным из охвативших нас чувств будет, пожалуй, удивление.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Медальоны - Зофья Налковская торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...