Странствие по необъятной - Евгения Вишневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Альберт действительно наслаждался ощущением свистящего воздуха и скрипящего снега. Он летел вниз по небольшой горе, почти догоняя несущуюся впереди Иру. Его иногда заносило, но он совершенно не думал о том, что может сойти с лыжни и получить травмы, ведь Илья с Антоном проносилось мимо него, также спотыкаясь.
Когда они вернулись уставшие на турбазу, на улице уже темно. Альберт переоделся и поверхностно изучил территорию: несколько аккуратных бело-кирпичных зданий располагались в форме буквы “П” – среди них пара апартаментов, на первом этаже которых были столовая и гостиная, а на втором – гостевые спальни, кафетерий для тех, кому хотелось с утра пораньше смотреть на горные вершины с чашкой ароматного кофе в руках, подсобное здание для работников, которые жили на этой базе, и небольшой спорткомплекс с залом и бассейном. Между зданий пролегали кирпичные тщательно очищенные от снега дорожки, по краям которых росли небольшие пушистые ели.
Он быстро принял душ, натянул свежую белую толстовку под черные джинсы, расчесал отросшие за путешествие каштановые волосы и спустился вниз. Через несколько минут они вчетвером сидели на двух диванах внизу. Илья предложил сварить горячий глинтвейн – как никак, до нового года остается чуть больше недели, и все, естественно, согласились. Время двигалось медленно, тягуче, и к одиннадцати к разморенному Альберту подсела Ира.
– Я так понимаю, ты живешь даже не в нашем округе, да? – она отхлебнула глинтвейн из широкой кружки с новогодним рисунком оленей – они все сидели с подобной тарой в руках. Альберт смотрел на девушку и думает о том, что она даже близко не его типаж – но притягивала к себе взгляд. Она имела светлые вьющиеся волосы и стандартные голубые глаза – и она совершенно не была похожа на Дарину.
– Ты не поверишь, -Альберт откинулся на спинку дивана, – я вообще, родился на другом конце страны. И тут только благодаря тому, что когда-то попал в один университет с Ильей.
– Ты с Мурманска? – глаза Иры округлились, но она тут же заинтересованно сщурила их, – а северное сияние видел?
– Не поверишь, – он хрипло рассмеялся , – я увидел его впервые только во время путешествия. У меня был шанс посмотреть на него в городе, но я проспал всю ночь, а потом плакал.
Ира широко улыбнулась и уперлась лбом ему в плечо. Альберт силой заставил себя расслабиться и не замечать поползновений в свою сторону. Они продолжали непринужденно говорить ни о чем, и обо всем одновременно. Альберт не заметил, как они остались одни, как погас верхний свет, и единственным его источником стали светодиодные ленты, приклеенные по периметру подоконника, и гирлянды. Время перевалило за полночь. Альберт оставил на подносе кружки и графин и предложил Ире расходится. Его вело, и поэтому в тот момент, когда она предлагает зайти к ней, соглашается.
Они начинают целоваться прямо в прихожей. Ира оказывается мягкой и податливой – она гнется в его руках как воск и тяжело вздыхает. Альберту кажется, что рядом с ним Дарина. Он не то что бы много понимает, и поэтому забывает о том, что ее уже давно нет. Он засыпает в чужой постели на другом конце страны, за тысячи километров от дома, и вслушивается в мерное дыхание Иры под боком. Уже отрезвевший, он натягивает джинсы, выходит на маленький балкон и закуривает, хотя уверен, что если кто-то его заметит – ему не поздоровится. Он дрожит от холода и думает о том, что пора бы жить дальше.
***
Дни они проводят все вместе, то отправляясь катиться вниз по склону на лыжах, то посещая спорткомплекс. Они выбираются сначала в кафетерий, а позже на барбекю на заднем дворе апартаментов. Ни Илья, Ни Антон не удивляются тому, что Альберт вечером не уходит к себе в номер, и лишь понятливо кивают и никак это не комментируют, хотя могли бы. Остается последняя ночь на турбазе – утром они возвращаются в Петропавловск-Камчатск, а вечером Альберт уже сядет на самолет. Поэтому этой ночью он укутывается в теплый свитер и усиживается на балкон, зажав сигарету в зубах. Сзади подходит Ира. Она накидывает теплый плед ему на плечи.
– Ты ведь отправился по России не просто так, да? – шепчет она, присаживаясь на подлокотник кресла. Альберт молчит, затягивается и тянет её себе на колени. Они оба закутываются в плед. Альберт тушит сигарету о край пепельницы и, поддерживая Иру за бедра, упирается лбом ей в плечо, – все закончится меньше, чем через сутки. Я думаю, что тебе будет легче, если ты вывалишь все на незнакомого человека.
Альберт сглатывает и закуривает снова.
– Ну же, – продолжает она, – хуже уже не станет, верно?
Альберт кивает. Кивает и начинает говорить.
***
Похороны проходят как в тумане. Альберт не может находиться в их квартире. Поэтому терпеливо ждет, пока мать Дарины заберет её вещи, и пару дней живет у родителей.
По возращении он окидывает комнату невидящим взглядом. Когда парень сидит на кухне к нему на колени запрыгивает Пёс. Он мурлычет и тычется влажным носом в ладонь – из маленького комочка он превратился во взрослого тучного кота, но от этого не стал менее любимым. Альберт бездумно гладит его и смотрит в пустоту.
В таком темпе проходит полгода его жизни. Он пишет диплом, иногда по привычке оставляет на столе бутерброды и кофе по утрам, и вспоминает о том, что больше некому уже днем, когда возвращается домой и видит остывшую черную жижу. Он заканчивает университет и устраивается на работу. Все чаще он вспоминает о путешествии. Он начинает откладывать деньги, дожидается начала зимы, увольняется и садится на поезд, никому ничего не сказав.
Эпилог.
Альберт прощается с Ильей и его другом, но дольше всего с Ирой. Она сочувствующе сжимает его плечо и говорит: “Когда-нибудь увидимся”, хотя они оба прекрасно понимают, что этому сбыться не суждено. Альберт вдыхает холодный Дальневосточный воздух, который – парадокс – обжигает его легкие.
Он берет с собой в самолёт легкий рюкзак, в котором лежат только бумажник, отключенный мобильный и полароид. Когда проводник говорит о том, что можно включить электронные устройства, Альберт щелкает быстро удаляющуюся
