МЕССИЯ-42 - Лидия Смирнова

Далеко на севере, внутри горы, с боку на бок перевернулось огромное существо. Острые, как бритва, когти непроизвольно выдвинулись из передних лап, крылья напряглись, из-под низко опущенного века блеснул ярко-оранжевый кошачий глаз. В окружающем мире что-то изменилось, и это его очень обеспокоило. Сам-то он ничего не боялся, да и не существовало в Галактике силы, способной причинить вред взрослому дракону, обладающему мудростью всех своих предков. О себе он не тревожился, гораздо больше его волновала безопасность предмета, находящегося прямо возле его носа. Довольно крупный перламутровый шар лежал в центре ямки, наполненной кипящей огненной жидкостью, в которой специалист без труда узнал бы лаву. Не первый день дракон силой своей магии удерживал вулкан от извержения, заставляя его выбрасывать необходимую для яйца энергию маленькими порциями, и уже начинал понемногу уставать. Пока еще незаметно, совсем чуть-чуть, но чешуйчатый покров гиганта утратил блеск, тело, лишенное свободы движений, мало-помалу теряло гибкость, а когти, некогда крошившие камень в пыль, начинали тупиться. Но дракон не сомневался — жертва того стоила, и сейчас с радостью наблюдал за тем, как его сын, зачатый более двухсот лет назад во время звездного танца, начал двигаться внутри своей необходимой темницы и задавать глупые вопросы. Маленькие дракончики созревали очень медленно. Сначала формировалось тельце, постепенно превращаясь в совершенный организм, не подверженный болезням и старости. Но это было не самое главное. Знания и внутренняя сила — вот что делало дракона драконом. Передача знаний — ответственный и долгий процесс. Именно поэтому много лет назад была выбрана эта планета. Здесь было все, что нужно: едва не вспыхнувший вулкан, силовые линии, густые и мощные, и покой. И вот когда процесс был почти завершен, в окружавшем планету поле стали появляться небольшие вихревые возмущения. Это очень не понравилось старому дракону. А сегодняшний всплеск заставил его поежиться от нахлынувшего предчувствия. Нежно мурлыкнув, он облизал драгоценное яйцо длинным, раздвоенным на кончике языком. Что бы ни случилось, он сумеет защитить своего малыша.

ГЛАВА 4

Яков. Триш. День первый

Двигались мы так быстро, как только могли. Во время неразберихи, случившейся с нами в последнее время, мы потеряли всякую ориентацию и двигались теперь по едва заметной тропинке, которая петляла среди огромных деревьев, росших так густо, что дневной свет почти не проникал до земли. На единственной оставшейся лошади ехал, точнее, спал странный доходяга, а мы с сестрицей были достаточно тренированны, чтобы выдержать пеший переход и в более тяжелых условиях. Захваченный из дома компас помогал мало — на севере оставался Феб, а что нас ждало на юге, было неизвестно, но что ничего хорошего — это точно.

Этот мир удивил меня с самого начала. Очнувшись в кустах с серебристыми листьями и уставившись на желтоватый шар Капеллы, находящийся в высшей точке своей траектории, я испытал то чувство, которое моя сестра называет «предчувствие событий» и которое не раз помогало мне в самых экстремальных ситуациях. Все началось на Сильверии, планете, заселенной призраками, оказавшимися трехмерной проекцией материальных существ с прилегающих вселенных. Но когда мы с Нике удрали из-под купола — а нам было тогда лет по десять, и, насмотревшись приключенческих роликов из жизни активных агентов, мы мечтали об открытиях и подвигах, — этого еще никто не знал. Сильверия — место суровое и необорудованное для существования человеческого вида, с нее очень хорошо просматривается черная дыра, которая считалась ранее остатком массивной звезды, погаснувшей давным-давно и выкинутой из своего скопления вследствие гравитационных процессов.

Мы с Нике были там вместе с однокурсниками на практическом занятии по устройству Галактики, но, вместо того чтобы заниматься работой и штудировать термоядерные процессы, решили, что такое древнее место обязательно должно хранить тайны исчезнувших цивилизаций, и, позаимствовав скафандры, отправились на их поиски. Вот тогда я впервые ощутил странный холодок в основании черепа и покалывание иголочек в подушечках пальцев. Не обратив на это никакого внимания, мы ввязались в историю, закончившуюся для нас грандиозной поркой, а для штукарей с МЕССИИ — открытием. Оказалось, что черная дыра есть не что иное, как естественный туннель в соседнюю реальность. Тогда эта холодная заноза, пронзившая мое тело ледяной стрелой в момент нападения льдистого призрака (представьте себе сгусток серебристого тумана около метра в диаметре, со страшным комплексом неполноценности) и увеличившая скорость восприятия в несколько десятков раз, позволила нам с Нике выбраться из той заварушки живыми и относительно целыми. И вот сейчас мягкая прохладная лапа опять толкала меня в спину и не давала расслабиться напряженным мускулам. Нападение дохлого мужика с копьем наперевес сразу все поставило на свои места, и я с облегчением понял, что и на сей раз халявы не будет. Это успокоило, и дальнейшее развитие событий воспринималось мною уже спокойнее, к тому же и испугаться-то никто не успел: наш новый знакомый оказался крепким орешком и справился с пауком-переростком одной левой. Правда, Викуся сильно расстроилась по поводу порванного кафтана, но женщины вообще склонны поднимать шум по пустякам.

Доставалось нам в детстве довольно часто. Отец, словно компенсируя отдаленность маменьки, старался вовсю, а бабуля, отличаясь крайним занудством и повышенным интеллектом, от него не отставала. Но жизнь полна удивительных вещей, а человеческий век, к сожалению, не так долог, как у множества других рас. Чистые млекопитающие, доминирующими представителями коих являемся мы и кентавры, благодаря достижениям медицины и лекарского искусства продлили срок своей жизни до двухсот лет, но, похоже, это предел. Цивилизация лишила людей неудобств преклонного возраста, донимавших наших предков, таких, как немощность тела и преждевременный маразм, но в своей сути это не так уж много меняет. Приходится спешить жить. Существование огромного количества полукровок, не столь большого, чтобы выделять их в отдельную ветвь, но все же достаточного, говорило о том, что полуэнергетические расы — эльфы, гномы и прочие, не так уж и далеко ушли от нас по эволюционной лестнице. Осознание данного факта приводило многих в дикую ярость, добавляющую напряжения.

Этническое противостояние существовало всегда и порой принимало широкие масштабы, как случилось на этой планете пятьдесят лет назад. Всегда найдется кто-то, кто решил перестроить мир под себя и отказывается мириться с ограниченностью существования. Нашелся он и на Трише. Ничего не поделаешь, проблема создания сверхчеловека, способного покорить всех и вся и вознести своего создателя на пьедестал всемогущества, не давала спокойно спать множеству черных колдунов, и, к сожалению, около восьмидесяти процентов из них, согласно статистике, принадлежит к человеческому роду.

Среди прочих безумных прожектов в Галактике также набирала популярность идея о разделении звездных скоплений по расовому признаку, и существование такого места, как МЕССИЯ-42, не давало спокойно спать многим из экстремистских лидеров. Должность папеньки, звучавшая гордо — Командор, на самом деле предусматривала, помимо непосредственного руководства кораблем, искусство плести интриги и лавировать между Советом Объединенных Миров и Высшим магическим конклавом, которым он фактически подчинялся. Великие мира сего, внешне жившие в полном согласии, не упускали случая, чтобы не вставить друг другу шпильку, и очень часто нашей организации приходилось выбирать между молотом и наковальней. Лично я никогда не был в системе Альдебаран, выбранной Советом в качестве столицы, но вот главу Конклава, постоянно проживающего на МЕССИИ, знал очень хорошо. Эльф-полукровка Энлиль уже больше двадцати лет являлся одним из советников Командора и перешел к папеньке по наследству от старика Ромуальдо, занимавшего этот пост до него. Весьма таинственная личность, отличающаяся вредным, въедливым характером. Опасный тип. Мне не нравилось, что отец держит его у себя под боком.

Лес все больше густел, но тропинка не пропадала, продолжая уводить нас все дальше в чащу. Приходилось двигаться вперед, так как в город нам путь был заказан — слишком уж мы засветились там, притом не столько благодаря нашей яркой внешности, сколько тем, что умудрились за пару часов наступить на две мозоли сразу — светскую и духовную. И это, заметьте, совсем того не желая. Портреты наши, скорее всего, развешаны по всем тавернам, и за рыжие скальпы назначена награда. Интересно, сколько за них пообещали? Надеюсь, немало — бедолагам, рискнувшим на нас поохотиться, можно лишь посочувствовать. Моя сестрица в явном недосыпе, а в таком состоянии она опаснее горгоны Медузы. Согласно уставу активных агентов, нарушенному нами уже раз двадцать, при встрече с искусственно созданными полудемоническими существами мы должны были сообщить об этом местным жителям, но одним нарушением больше, одним меньше — в нашем случае несущественно. А сообщать о вылезшей из земли страшилке мы вообще не обязаны: похоже, он самый что ни на есть естественный. Привет от матушки природы.