МЕССИЯ-42 - Лидия Смирнова

Все-таки мы попытались уйти, хотя я и знал, что это бесполезно. Мы удалялись от опасного места со всей возможной скоростью, но мне становилось все хуже и хуже. Чужое сознание накатывало волнами, заставляя морщиться от боли. Мир расплывался и складывался в жуткую мозаику. Голос в голове нашептывал непонятные слова, и земля застонала от боли, когда ОН стал выбираться на поверхность. Лошади захрапели и заметались из стороны в сторону. Не успел я опомниться, как снова оказался на земле. Мои спутники повытаскивали мечи, и тут из-под земли, выкидывая веером щупальца, показалось огромное существо, напоминавшее паука.

— Это Арах, — слово выплыло откуда-то из подсознания, — слуга Шилоса. Держитесь подальше от жвал — они ядовитые!

— Как скажешь, шеф! — прокричал парень, отрубая приблизившееся щупальце.

Чудовище зашипело и выстрелило паутиной, мгновенно накрывшей их обоих. Силы были неравны, но тут у меня в голове как будто что-то щелкнуло. Не сознавая, что делаю, я выхватил подобранный мною предмет из кармана и выставил его перед собой. Он полыхал в моих руках маленьким солнцем. Срывавшиеся с моих губ слова были древними как мир и сливались с раскатами грома над головой:

— Энтенно терра Арахо! Арахо квин порее! — Арах втянул щупальца и замер на месте. Медленно поворачивая огромной головой, он пытался разобраться в ощущении дискомфорта, поразившего его. — Энтенно эрвигентум!

Вырвавшийся из камня мощный луч света вонзился прямо в центр его тела. Промахнуться было невозможно, но отдача была столь сильна, что меня отбросило на пару метров. Чудом не выпустив камень из рук, я старался не отводить луч от брюха зверя. Раздался визг, чудище с такой быстротой рвануло обратно под землю, что только камни полетели в разные стороны. Звон наконец-то исчез окончательно, и я со спокойной совестью рухнул на землю с целью тут же умереть — сил не осталось даже на то, чтобы заставлять легкие дышать. Но сквозь окутавшую меня слабость в мой затуманенный мозг пробилась мысль, что мирно помереть мне не позволят. С каждым судорожным вдохом в меня втекала энергия, которой окружающие спешили со мной поделиться. Мягкая и тягучая — от деревьев, неодобрительно смотревших на мои усилия и в то же время с готовностью делившихся со мной своей вечностью. Колючая и прохладная — от летнего ветерка, напевавшего быструю песенку о том, как здорово быть ураганом и летать над бескрайней водой. От жучка, доверчиво уткнувшегося мне в ладонь, и, наконец, остаток чистой энергии от сверкнувшего напоследок камня, превратившегося в обычный булыжник.

Вокруг лежали вывороченные с корнем небольшие деревца и кусты. Одна из куч земли зашевелилась, и из нее, чертыхаясь и отплевываясь, показались две рыжие головы.

— Яшка! Я хочу домой, к маме, — заныла девчонка.

— Обязательно, дорогая. Лет через восемьдесят, раньше в ад тебя все равно не пустят. — Этот ответ меня слегка озадачил, но любая попытка сосредоточиться вызывала тошноту.

Он помог ей подняться и, отряхивая то, что осталось от куртки, подошел ко мне.

— Ты живой? — Парень нагнулся и стал усаживать меня, прислонив к ближайшему дереву. Я судорожно кивнул, и тут его взгляд упал на выроненный мною предмет, и он присвистнул от удивления:

— Ну надо же! Вор у вора… Нике, смотри, как вовремя тебя обокрали. — С осторожностью, обернув руку тряпкой, он поднял выроненный мною при падении камень.

— Сильная, оказывается, штука, — проговорила девчонка. Она бросила уважительный взгляд на камень и повернулась ко мне. — Ты знаешь, что это такое? — Не дождавшись моего ответа, она прыгнула в сторону, хватая под уздцы единственную не успевшую удрать лошадь.

— Ну и из какого же подземелья ты выполз? — спросил парень.

— Почему это из подземелья? — оскорбился я, хотя, в сущности, какая была разница, все равно я не помнил, откуда взялся.

— Ха! Видел бы ты себя — еще чуть-чуть, и будешь просвечивать. Тебя как зовут?

Обычный вопрос застал меня врасплох.

— Вот черт, Нике, кинь мне свою фляжку, быстро! — Одной рукой парень приподнял меня за плечи, а другой поднес ко рту небольшую емкость с жидкостью. — Давай-ка глотни. Блин! Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так белел, хотя вроде бы дальше некуда.

Я отхлебнул и закашлялся, из глаз потекли слезы и даже волосы на голове зашевелились — жидкий огонь, попав мне в горло, превратил мои внутренности в раскаленную печь, а добравшись до желудка, вызвал там атомную войну.

— Это… что? — Удивительно, как я вообще смог говорить.

— Абсент, конечно, — фыркнула Нике. — Очень полезная штука. Венец эволюции человечества: если внутрь — мозги прочищает, а хочешь, сверху облейся — для дезинфекции. На, закуси. — Она сунула мне в руку кусок хлеба с сыром. Впившись в него зубами, я даже заурчал от удовольствия, никогда раньше я не ел такой вкуснятины. Огненная вода, остыв, вызвала зверский аппетит и обострила все двадцать четыре чувства, ну или сколько их там у меня было. Мир стал весело покачиваться, из-за дерева выглянул премиленький зеленый чертенок и, усмехнувшись, показал мне язык. Мои рыжие знакомцы заплясали вокруг хороводом, а лошадь хитро подмигнула.

— Ты вообще можешь что-нибудь объяснить, не падая при этом в обморок? — спросил парень. Я с усилием заставил себя сосредоточиться. Звуки расплывались в воздухе, с трудом складываясь в слова; как ни странно, мозги заработали лучше, а отхлебнув еще разок, я понял, что отсутствие памяти — это еще не конец света.

Мой рассказ произвел впечатление. Нике вытащила из своего бездонного мешка странный плоский предмет величиной с ладонь и, ткнув брата в бок, что-то ему показала.

— Яш, кажись, мы вытянули козырную карту. Смотри, сканер сгорел! Ты помнишь, чтобы эта штука когда-нибудь ломалась? — Потряся коробку, она пощелкала кнопками и со вздохом кинула бесполезную вещицу обратно в мешок. — Черт! А может, я его просто не зарядила… или взяла бракованный? — Она задумчиво подергала себя за челку. — Но все равно, это просто замечательно — встретить в первый же день парня, применяющего магию высшего порядка и даже не понимающего, что он делает. Эй, чудик! — Девушка тряхнула меня. — Ты хоть понимаешь, что делал?

— Н-не-е-а-а… — Земля качнулась, язык тоже не слушался, поэтому я отрицательно помотал головой, давая понять, что я тут вообще ни при чем.

— Э, да ты надрался! — Рыжая отобрала фляжку, к которой я присосался снова, и почему-то пощупала мне лоб. — Яш, ты не знаешь, какая температура для эльфов нормальная? А то он слишком горячий какой-то.

— П-почему у э… эльфов? — вмешался я.

Нике без объяснений опять полезла в мешок, достала оттуда плоскую штуковину и сунула мне под нос. Из маленького зеркала на меня глянула худая скуластая физиономия с сильно раскосыми прозрачными глазами. Волосы у незнакомца были белые, а взгляд туманный.

— Эт-то… кто? — удивился я. Отражение в ответ задвигало губами и усмехнулось.

— Ты, голубь, ты, — вздохнула одна из роившихся вокруг девчонок.

— А где… эльф-ф-ф? — Действительно, откуда ему здесь взяться?

Мне тут же повернули голову вбок и продемонстрировали в зеркале мое же ухо, отличавшееся крайней заостренностью.

— Ух ты! — восхитился я и схватил себя за ухо.

— Клиент созрел, — заметила Нике. — Яшка, сажай его обратно на коня, идти он все равно не сможет. Мне всегда было интересно проверить, как их порода реагирует на нормальные напитки. Оказывается, не очень…

— Опыт нельзя считать чистым, — хмыкнул в ответ Яша. — Может, у него это от истощения — это же чистый доходяга. Вот бы на Энлиле проверить… — мечтательно протянул он.

— Нет уж, — возразила сестра. — Этого монстра лучше не трогать. Давай лучше подумаем, что будем делать дальше. А заодно придумаем имя этому длинноухому, а то у меня такое чувство, что он с нами надолго.

— Поговорим об этом по пути, а то вдруг это чудо-юдо решит вернуться? — Меня снова подняли и усадили на совсем не обрадовавшееся этому животное.

— Н-не в-вернется, — захихикал я. — Он… сейчас о-очень занят, у него в брюхе дырка! — Эта мысль показалась мне смешной, и, вцепившись руками в гриву, я застонал от смеха. Яшка, повернувшись к сестре, повертел рукой возле виска — странный жест, значения которого я не понял, но показавшийся мне выражением недоверия. Поэтому, когда мы через несколько минут двинулись в путь, я решил не говорить им о пяти всадниках, что находились в полукилометре южнее нас. Все равно ударной волной их здорово накрыло, да и я, надо признаться, приложил к этому руку. Поэтому, не чувствуя никакой опасности и слегка успокоившись, я с чистой совестью задремал, покачиваясь в седле и уткнувшись в шею приятно пахнувшей жизнью животинки.

Надо отметить, что первая встреча с близнецами научила меня некоторым вещам, о которых я никогда не забываю. Во-первых — никогда больше не пью из личной фляги Нике. Как мне потом объяснили, наличие там абсента, от коего я чуть не помер, это моя большая удача. Обычно она такого туда намешивает — ну просто караул. И самое главное — это был первый и последний раз, когда я слепо последовал за этой парочкой.