Жаба в дырке - Татьяна Нильсен

чужими камнями, хоть и жил неправедно. Буквально через неделю недалеко от заброшенной стройки, смотритель, обходивший недостроенный остов, наткнулся на тело молодого мужчины. Личность полиция выяснила тут же – документы находились при покойном. Парень оказался дальним родственником свояка Ашаняна. Вот тут бизнесмен обратился в органы с убедительной просьбой о тщательном расследовании и оперативном поиске убийцы. Тридцатилетний мужчина был женат, имел двоих детей и достойную семью. При расследовании полиция выяснила, что деловая репутация и семейное положение это одно и совсем другое частная, закрытая от общего внимания, жизнь. Парень любил выпить, шумно покутить и поссорить деньгами в злачных заведениях с легкомысленными барышнями. Органы внутренних дел расследования по обоим делам не объединяли и пока не имели каких-то значимых результатов.

Диаспора действительно напряглась только тогда, когда обнаружился третий труп из их многочисленной дружной семьи. Пошёл шепоток, а не маньяк ли объявился в городе, который истребляет гордый, независимый народ? Ашанян объявил об усиленных мерах безопасности и направился напрямую к начальнику областного УВД, минуя представителей городских властей. После накачки высшего чина, городская полиция не стала работать лучше, они и так служили на пределе своих возможностей, но рассмотрев все нюансы, дела объединили под началом опытного следователя Аристархова. После всех необходимых процедур, как и в первом случае, тела один за другим отправлялись для погребения на родину. Следствие забуксовало, не находя реальных мотивов, а истребление на национальной неприязни как-то не вязалось со способами расправы над жертвами. Для того чтобы выдавить армян из города можно было бы найти другие рычаги, а тайное, жестокое убийство молодых разухабистых мужчин наталкивало на мысль о ненависти другого рода. Скорее всего, это была месть, но за что?

Каждый новый труп появлялся после предыдущего в течение недели – двух, в разных местах, но с аналогичными признаками удушения, и сами жертвы походили друг на друга возрастом и далеко не добропорядочной теневой жизнью. Днём мужчины от двадцати восьми до тридцати пяти лет трудились, вечерами уделяли немного внимания детям, у кого они были, остальное время проводили в стриптиз клубах, в бешеных гонках на автомобилях, за игровым столом и в закрытых учреждениях по интересам ночного типа. Все они в большей или меньшей степени знали друг друга, но крепкая дружба их не связывала. Как не пытались полицейские определить непосредственную связь между жертвами, этого никак не удавалось, их объединял только национальный признак. Когда обнаружилось пятое тело жертвы, армяне запаниковали и начали собирать чемоданы, но неожиданно всё прекратилось. Аксакалы диаспоры сучили ногами и справедливо требовали найти убийцу или убийц, даже объявили крупную награду за поимку изверга. Череда насильственных смертей произошла в ноябре и в начале декабря, потом неожиданно всё затихло. Армяне затухли и насторожились, они боялись выпускать детей, а женская половина контролировала каждый шаг своих мужчин кормильцев. Разве долго просидишь взаперти, трясясь за собственную жизнь? К Новому году страхи постепенно рассеялись, и жизнь вошла в свою колею. Следствие же ни на день не останавливало маховик и всё же начало пробуксовывать и тормозить. Аристархов в душе радовался, что нет новых жертв, а поимка душителя рано или поздно состоится. У него не может быть иначе, бульдожья хватка ещё никогда не подводила.

***

Степан Евгеньевич шёл по утренней аллее к месту преступления, перебирал в голове весь ход расследования и задавался вопросом: почему душитель вернулся в конце февраля, через два с половиной месяца затишья? Солнце вышло яркое, словно предупреждая, что весна прибудет через пару дней и пора раскладывать по сундукам тёплые вещи. Следователь расстегнул молнию на куртке, прошёл через оцепление и кивнул коллегам, которые неспешно суетились возле тела грузного мужчины. Труп лежал на спине, широко раскинув руки, чёрные волосы отливали проседью, а смуглая кожа на лице налилась синюшной краской. Из-за спины вынырнула Зоя Провоторова, склонилась над телом на секунду и, удовлетворённо кивнув, нацелила сияющие глаза на Аристархова:

– Точно! – она поднялась и стянула резиновые перчатки. – Шла к машине, и думала, что упустила какую-то мелочь. Догадка подтвердилась.

– Поделитесь? – Аристархов ощупывал глазами место преступления.

– Подождёте отчёт или рассказать о предварительных выводах? – увидев утвердительный кивок, женщина повернулась к трупу. – По расположению тела можно сказать, что верёвку накинули сзади неожиданно. Душитель стягивал петлю на шее и отступал назад, аккуратно укладывая жертву на тротуар. Если бы душитель отклонился на полметра, то в сугробе остались следы, а на замёрзшем тротуаре никаких намёков.

– Он знал убийцу?

– Вариантов два: он мог встретиться с кем-то знакомым, а другой напал сзади или ему назначили встречу именно здесь и накинули верёвку неожиданно. Мне кажется, что первый вариант более вероятен. Мужчина крупный, всё равно бы попытался вырваться. А у него одежда не грязная и не порванная.

– Не исключено, что преступников двое?

Женщина неопределённо кивнула:

– Пока рано утверждать что-то конкретное.

– Странно, почему парк, место проходное, хоть и не центр города. Собачники гуляют, спортсмены бегают.

– Именно спортсмен его и обнаружил. Студент аспирант, – Зоя махнула рукой в сторону арочного выхода из парка, – продрог, я в машину его отправила греться. Он бегает всегда одним маршрутом. В шесть утра наткнулся на тело, сначала решил, что у мужчины сердечный приступ, пытался даже сделать массаж сердца, понял, что сам не справится и вызвал скорую помощь. Врачи диагностировали смерть и позвонили в Управление.

Аристархов отошёл в сторону от чужих ушей, увлёк за собой Провоторову и негромко заговорил:

– Те пятеро армян были достаточно молодые люди, самому старшему нет сорока, а этот явно за пятьдесят. Маньяк изменил правила или вот этот другой национальности?

– Мужчина не блондин это точно и кожа смуглая, волосы тёмные, точнее о его национальной принадлежности выяснить невозможно. Азиаты, африканцы, европейцы отличаются друг от друга, а внутрирасовые деления относительны. Патологоанатом может определить по некоторым признакам регион, в котором мог проживать покойный, например если с обрезанной крайней плотью, то мусульманин. Шахнур Вахинак Азнавурян по национальности армянин, жил и творил во Франции и внешне никак не отличался от среднестатистического француза.

– Кто это?

– Мировая известность пришла к нему как к Шарлю Азнавуру, – глаза Зои снова засветились. – И достиг бы он таких высот, если бы исполнял свои песни на армянском языке, а не на грассирующем французском?

– То, что те пятеро это серия, точно, а этого могли завуалировать под предыдущих жертв? – своим вопросом Степан вернул женщину с небес на землю.

– Не исключено, газеты много и с кровавыми подробностями писали об истреблении армянского народа, словно это турецкий геноцид! Причина, скорее всего, лежит на поверхности, в