Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Детективы и Триллеры » Детектив » Живая плоть - Рут Ренделл

Живая плоть - Рут Ренделл

Читать онлайн Живая плоть - Рут Ренделл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 59
Перейти на страницу:

Наутро, проснувшись, Виктор первым делом услышал пение матери. Она напевала популярную песенку того времени: «Песочный человечек, принеси мне сновиденье» [4]. Там была такая строка: «Скажи, что мои одинокие ночи уже позади». Она вошла в спальню сына, все еще смеясь каким-то словам отца, поцеловала сына, сказала, что день замечательный, и отдернула шторы, чтобы впустить солнечный свет. Поэтому он понял, что у нее все хорошо и ей было не больно, а радостно. Даже подумал, не приснилось ли ему то, что он слышал, не принес ли Песочный человечек ему это сновиденье, как в песне. Эта история до сих пор озадачивала его. Разумеется, он больше никогда не подслушивал у той двери и крайне изумился, когда больше двадцати с лишним лет услышал, как отец кому-то рассказывал, каким несносным он был в раннем детстве – отец назвал его «язвой»: вечно бродил ночами по дому, и однажды его нашли крепко спящим на пороге их спальни.

Ночью перед своим седьмым днем рождения он видел, как они этим занимаются. Впоследствии прочел в каком-то журнале – возможно, в «Ридерз дайджест», – что у психиатров это называется «первосцена», а в другой статье, что семь лет считаются началом возраста разума, то есть ты уже понимаешь, что делаешь, и несешь за это ответственность. То была ночь перед его днем рождения. Он знал, что родители купили ему подарок, где-то спрятали, и бессовестно искал его. То же самое было в сочельник. Он пошел искать подарки и думал, что они об этом догадываются и слегка наслаждаются его любопытством, подыгрывают ему и прячут подарки в неожиданных местах.

Виктору хотелось кошку или собаку, но он сомневался, что их получит. В крайнем случае надеялся на кролика. Ему туманно обещали «зверушку». Он поднялся с кровати в половине девятого, потому что никак не мог заснуть, и спустился вниз искать подарок. Телевидения тогда не было, а если и было, у них не было телевизора. Родители по вечерам включали радио. Из гостиной доносилась негромкая музыка. Он очень тихо открыл дверь, чтобы проверить, достаточно ли они заняты, чтобы не заметить, что он не спит. Заняты они были достаточно. Отец в рубашке, но без брюк, поднимался и опускался на матери, лежавшей на диване, застланном коричневым бархатом, задрав ей юбку и расстегнув блузку.

Мальчик завороженно остановился в дверях. Сперва его поразили издаваемые звуки, какое-то сосущее чавканье, пыхтенье отца, протяжные вздохи и отрывистые вскрики матери. Но потом он не смог отвести глаз от их движений – метания матери из стороны в сторону, подскакивания и опускания отца. И в этот момент он понял, что не смог бы их побеспокоить. Годы спустя, когда Виктор думал об этом, он пришел к выводу, что даже выстрел из дробовика не отвлек бы его родителей от этого странного занятия.

Тогда он повернулся и вышел. В кухню. Ему хотелось конфет или печенья, хотя это и запрещалось после того, как он почистил зубы. Но, несмотря на это, ему было необходимо съесть чего-нибудь сладкого для утешения. У них был маленький холодильник, но сладостей в нем не держали. Кладовая представляла собой большой встроенный шкаф с каменным полом, с окошком на двери, затянутым проволочной сеткой, и пустотелым кирпичом снаружи. Дотянуться до дверной ручки Виктор еще не мог, но дверь была закрыта неплотно. Виктор взялся за край и открыл ее.

Громадный панцирь. Голова с пустыми и безжизненными глазами, к тому же чудище перебирало толстыми уродливыми лапами. И все это прямо перед лицом мальчика. Виктор закричал. Закрыл лицо, глаза, уши и с криком стал кататься по полу. Отец и мать прекратили свое занятие, потому что услышали его, и прибежали, на ходу застегивая одежду. Мать подняла Виктора на руки и раз за разом задавала всего один вопрос: почему? Немного погодя он понял, что с ним произошло, и принял объяснения. Это был рождественский подарок, оставленный на ночь в ящике на полу кладовой, но мальчик не заметил ни ящика, ни соломы, ни проволочной сетки. Только черепаху. Разумеется, ее отдали Макферсонам, которые жили дальше по улице.

Вон он, дом Макферсонов, пятый от этого. Может быть, они еще живы, однако эта тварь, которую он мысленно назвал по имени только один раз, и даже сейчас боялся произнести это слово, наверняка сдохла. Возможно, миссис Макферсон сейчас наблюдает за ним из окна. Что мать сказала о нем соседям? Скрыть она никак не могла. Несколько дней газеты много писали о его преступлениях, потом все повторилось опять, когда начался суд. Дженнеру стало любопытно, очень ли ее это беспокоило. В конце концов, это его, не отца, отняли у нее и посадили в тюрьму.

Виктор прислонился к створкам ворот. Позади них, за боковой калиткой, был мощеный солнечный дворик, где мать выращивала помидоры в горшках, и одно из окон или в данном случае решетка, открывающаяся на дворик из кладовой, где эта… тварь находилась в ящике за проволочной сеткой. Ему впервые пришло на ум, что только очень неаккуратная хозяйка могла бы поместить на ночь в кладовую такое чудище, и почему-то вздрогнул. Не открой он тогда дверь в кладовку, вполне вероятно, его жизнь сложилась бы по-другому, хотя это и сомнительно.

Виктор бросил прощальный взгляд на дом. Он, собственно, и не жил там после того, как окончил школу и поступил в политехнический институт. Жаль, что родители не купили дом. Тогда бы он сейчас мог получать… Какую сумму теперь приносит такой дом? Двенадцать тысяч фунтов? Пятнадцать? Виктор поразился тому, что увидел в окне агента по продаже недвижимости, когда наконец, чувствуя, как его уверенность постепенно нарастает, дошел до Эктон-Хай-стрит.

Сорок тысяч фунтов за такой дом! Сколько тогда будет стоить проезд на автобусе? А если он захочет взять такси? Ему вспомнился анекдот, ходивший до того, как он попал в тюрьму и инфляция начала снижаться. Он услышал его от Алана, у которого работал.

«Жил-был человек, решивший воспользоваться инфляцией. Он велел усыпить себя и заморозить на двадцать лет. Проснувшись, он прежде всего увидел письмо годовой давности от своего биржевого маклера, где сообщалось, что его инвестиции достигли миллиона фунтов. Пошел к телефону-автомату, чтобы позвонить маклеру, и, когда нащупывал в кармане монеты, прочел инструкцию пользования телефоном, где говорилось: наберите нужный номер и, услышав гудок, опустите в автомат девять миллионов фунтов…»

Не апатия и не страх мешали Виктору Дженнеру заняться чем-то еще, кроме получения выплат по социальному обеспечению. Ему все больше и больше не хотелось укореняться здесь, в Эктоне. За неделю на свободе он сумел избегать контакта с другими жильцами дома и не видел ни домовладелицы, ни ее агента. Квартплату она получала напрямую, минуя его. Очевидно, в Министерстве здравоохранения и социального обеспечения полагали – и не зря, – что если выдавать квартирные деньги бывшему арестанту, то тот будет тратить их по собственному усмотрению. А встать на учет у врача он еще успеет, когда заболеет.

Ежедневное чтение газет и журналов давало Виктору представление о нынешних нравах и манере говорить. Появилось выражение «настраиваться», которого он не слышал раньше. Пока Дженнер настраивался, чтобы пойти в банк и узнать, сколько денег у него на счете, или пытался настроиться, твердя себе, что, разговаривая там с управляющим или с кем-то другим, не будет бояться, произошло нечто, заставившее его выйти из дома. Он провел почти неделю в этой комнате, когда ему буквально навязали встречу с совершенно незнакомым ему человеком. Утром в десять часов раздался стук в дверь, и когда он открыл, сам не свой от беспокойства, то обнаружил перед собой женщину, объявившую, что ее зовут Норин и она пришла убраться в комнате.

– Убирать комнату не нужно, – возразил он. – Она не нуждается в уборке. Мне не по карману за это платить.

За последнюю неделю Виктор ни с кем не общался, даже с собой, поэтому звук собственного голоса показался ему слишком холодным и отстраненным. Норин, видимо, не замечала таких тонкостей. Она вошла, толкая перед собой пылесос.

– О деньгах уже позаботились, – сообщила она, – уборка входит в вашу квартплату. – Женщина посмотрела по сторонам: – Не нуждается! Вот и верь вам.

Норин принялась за работу с бурной энергичностью, отодвинула кровать от стены, убрала тростниковый стул, стол и половики на середину комнаты, заранее включив пылесос, словно ему требовалось прогреться. Уборщица была невысокой, довольно хорошенькой, лет тридцати пяти, с длинными, вьющимися немытыми волосами. Тело ее было довольно полным и не слишком складным, однако ноги были стройными, с изящными лодыжками. На ней была черная юбка, розовато-лиловая рубашка и сандалии. Неожиданно Виктор ощутил необычайно сильный прилив возбуждения.

Он потихоньку отошел и встал между шкафом и раковиной. Электрический костюм, вызывающий панику, начал постепенно захватывать его тело. В прошедшую неделю он был доволен тем, что ничего не ощущал. Почему сейчас его охватило это желание? Эта Норин не так уж привлекательна, и от нее несет потом. Не так уж молода. Может, причина в том, что он здесь, в своем жилище, чувствует себя в безопасности, хотя на улице почти всегда скован страхом и неуверенностью? Ему хотелось заскулить, заблеять, как животное. Хотелось пронзительно закричать.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 59
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Живая плоть - Рут Ренделл торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...