Бриллианты требуют жертв - Мария Жукова-Гладкова

Я кивнула.

– Так вот, эксперт говорит, что ей по височку хорошо приложили чем-то тяжелым, плоским и железным – в месте соударения остались микрочастицы. Может, молотком, может, чем-то подобным… Не могла она о рояль так стукнуться. Обо что-то другое. И не она сама, а ее.

За полгода до описываемых событий

Николя, как художника, Петербург поразил. Хотя ему было не до достопримечательностей. Вначале следовало сделать дело. Будет сделано, появятся деньги, и уж тогда…

Хотя после Парижа Петербург казался дешевым городом. И даже со своими скромными доходами (не говоря уже про выданные двоюродным братом командировочные) Николя тут чувствовал себя если не миллионером, то обеспеченным человеком уж точно.

Первым делом следовало найти частного детектива. Это оказалось не такой простой задачей. Николя купил газету объявлений и выписал телефоны и адреса всех рекламируемых там агентств, предлагающих интересующие его услуги.

Француз стал обзванивать агентства. Потом решил, что лучше лично наведаться по адресам. В России ведь весьма своеобразная обстановка. А такие организации, конечно, проявляют осторожность. Род деятельности обязывает. А тут звонит человек с акцентом, иностранец. Николя много читал об отношении к иностранцам в советские времена и о том, как могли покарать за связь с ними. Времена изменились, но, может, боязнь до сих пор сидит в людях? Старые привычки и страхи всегда трудно изжить.

Но, с другой стороны, в России правит доллар. Николя считал: если он придет в агентство и покажет наличные (его правильно предупредили, что с кредитной карточкой тут делать нечего, тем более в таком деликатном вопросе), то местные частные детективы мгновенно бросятся выполнять его заказ, забыв об остальных.

Но не тут-то было.

В основном ему предлагали обеспечить его надежной охраной и показывали каких-то качков, которые нормальным людям могут присниться только в кошмарном сне. Предлагали быстро уладить отношения с клиентами. Причем в этих случаях обязательно тонко намекали на свое тесное знакомство и сотрудничество (на постоянной взаимовыгодной основе) с каким-нибудь воровским или криминальным авторитетом. Можно подумать, эти клички что-то говорили французу Николя.

Если агентство и выполняло собственно детективную работу, то специализировалось исключительно на неверных женах и мужьях (иногда разбавляя их неверными любовниками и любовницами).

Могли предложить подслушивающие устройства – как устаревшие, так и последние разработки. Предлагали установить их в любом офисе или квартире.

Николя потратил неделю, прежде чем нашел человека, который взялся за его дело.

За полгода до описываемых событий

Ганс Феллер взял с собой давних соратников – Вальтера и Ульриха. У Ульриха имелось большое преимущество – он говорил по-русски. Он был выходцем из ГДР и учил там русский в школе. В последние годы Ганс лично оплатил ему преподавателя, чтобы Ульрих вспомнил забытые слова и потренировался в языке. С материальным стимулом (хорошие проценты со всех сделок в России с его участием) Ульрих продемонстрировал удивительные достижения. В школе он таких никогда не показывал.

Сам Ганс Феллер тоже знал немало русских слов (список включал все матерные), но обычно пользовался услугами своего личного переводчика Ульриха. Хотя один из постоянных русских партнеров (старый еврей Аркаша) довольно сносно говорил по-немецки – умели же раньше учить! Вон как вдалбливали знания, до старости помнит! Да и вообще Ганс со старым ювелиром Мильцем часто понимали друг друга без слов, а цифры выбивали на калькуляторе.

– Мне нужны старые русские драгоценности, – объявил Ганс Феллер Мильцу. – Не подделка под старину. Настоящие. Царские. Княжеские. Графские. Что сможешь найти.

За полгода до описываемых событий

Американец китайского происхождения Франк Ли сидел на своей роскошной вилле. Он не был законопослушным гражданином, но за свою жизнь заработал не один миллион. Долларов. Возможно, и заработал потому, что никогда не был законопослушным. Ни в одной стране, где ему приходилось бывать и вести дела. Все дела Франка Ли попахивали криминалом. Вообще-то он уже заработал столько, что вполне мог бы всю оставшуюся жизнь выращивать цветочки у себя на вилле, но ведь если человек начал делать деньги, причем в этом преуспел, ему уже не остановиться. Как и если начал убивать. Франк Ли давно начал – и то и другое.

Почему-то ему сегодня вспомнился его предок, Ли Сунь. Рассказы о том, как тот добрался до Америки. И о том, как он выжил в океане без пищи и, главное, пресной воды. И о том, как его спасли рыбаки.

Но ведь драгоценности, фактически не имеющие цены, исчезли. Никто из других китайцев на судне не выжил. Это Франк Ли уже знал точно. Это проверил Ли Сунь еще много лет назад. Ли Сунь и другие родственники.

Предки не сомневались: драгоценности остались на судне и были доставлены в Россию. А потом в России началось светопреставление (именуемое Октябрьской революцией), последствия которого расхлебывали семьдесят лет, и туда долгие годы было не попасть.

Теперь все границы открыты. И сам Франк Ли уже несколько раз побывал в России. По другим делам. Надо бы заняться теми драгоценностями, которые уже столько лет считаются потерянными. Ведь никто, кроме китайцев, не знает их истинную цену.

Ведь где-то же они должны всплыть?

Высокая женщина тупо смотрела на экран телевизора. «Криминальная хроника» давно закончилась, но она не могла найти в себе силы выключить телевизор. Слезы катились по лицу.

Дождалась, называется. Ольги больше нет. И это – городская новость.

Но не из-за самой Ольги. Из-за банкира.

Сволочь! Подонок! И тут он важнее. Главнее. Сука!

А если?..

Совместить одно с другим? Шанс и месть? То есть, конечно, месть и шанс. Конечно, в таком порядке. Месть важнее.

Горькая сладкая месть…

Глава 3

Валера Серебряков по кличке Лис уже давно вел наблюдение за квартирой старого ювелира. Три месяца назад Валера снял комнату у одного алкаша в доме напротив. Тот жил в огромной коммуналке, в двух смежных комнатах, доставшихся ему от родителей. Все соседи были его собутыльниками, три комнаты в квартире пустовали, и на них не находилось желающих. Последний этаж, протечки, во время сильных затяжных осенних дождей даже приходится подставлять ведра и тазы. Кто ж поедет в такую квартиру? Только в одной комнате проживала непьющая бабка, но она с незапамятных времен занималась самогоноварением, поэтому не имела дурной привычки лезть к незнакомым и малознакомым людям с расспросами. Ну поселился у Вовки какой-то мужик и пусть себе живет. Никого не трогает, днем сидит дома, может, спит – этого никто сказать не мог, на ночь уходит. Наверное, где-то дежурит. Одет небогато, да разве богатый станет снимать комнату в их квартире? Алкаши решили, что Валера недавно откинулся с зоны, но тоже не лезли.

Валере довелось дважды побывать у Хозяина. Отсидка часто, а то и всегда, оставляет на человеке печать. В особенности заметную тем, кто тоже когда-то побывал в местах не столь отдаленных. А среди обитателей огромной коммуналки и их частых гостей таких было несколько.

Валера со всеми здоровался при встрече, но о себе не распространялся, к другим в душу не лез, пару раз с ними выпил, причем оба раза обязательно проставлялся сам. Но поскольку пьянки обычно шли в вечернее и ночное время, а он в это время отсутствовал (уходил на квартиру к любимой женщине Леночке, о существовании которой обитатели коммуналки, конечно, не знали), то его больше и не приглашали.

И Валера спокойно наблюдал за старым ювелиром на протяжении светового дня. Потом наблюдать становилось невозможно: на ночь на окнах плотно задергивались шторы.

Старик жил один. Квартира была завещана единственному племяннику, который время от времени появлялся и пил с дядей чай. Правда, по пятам дяди и ряда других предков племянник не пошел и занимался коммерцией, причем довольно успешно.

Аркадий же Зиновьевич, как и его отец, и его дед, и прадед, был ювелиром. Правда, если быть честным, то ему было далеко до деда, не говоря про прадеда. С каждым поколением талант вроде как ослабевал. Возможно, его ослабляла другая кровь, вливавшаяся в семью. По крайней мере, ни сам Аркадий Зиновьевич, ни его отец не смогли создать ничего подобного шедеврам деда и прадеда.

Ювелир трезво оценил свои силы, прекратил попытки по созданию шедевров, за которые западные миллионеры готовы выложить свои миллионы, и занимался оценкой, ремонтом и, главное, переделкой одних ювелирных изделий в другие. Естественно, краденых. Чтобы потом хозяева их никогда не узнали.