Бриллианты требуют жертв - Мария Жукова-Гладкова

– Вы кто? – спросила я. – Если хотите что-то продать – не покупаю.

– Вы ведь Юлия Смирнова?

Я тяжело вздохнула. Теперь нигде появиться нельзя.

– Что вы хотите? – устало спросила я.

– Я – сестра Ольги Симашковой, – представилась женщина, – убитой Виктором Глинских. Я хотела с вами поговорить. Не знала, как до вас добраться. Потом случайно выяснилось, что одна моя подруга живет в этом доме. – Она кивнула на тот, что стоял параллельно Пашкиному. – Она часто видит, как вы оператора доставляете домой. Я решила вас тут поймать. Так я вам помогу?

Я кивнула и поняла, почему женщина показалась мне знакомой. Я же видела много фотографий Ольги. Сестры были похожи. Мы вместе доволокли Пашку до квартиры, там я уложила его спать, вначале позаботившись о драгоценной камере. Потом мы вместе с Александрой, как представилась сестра Ольги, прошли на Пашкину кухню, где резвились тараканы, которых не берет никакой «Комбат».

– Давайте тут посидим, – предложила я.

– Как скажете, – ответила Александра.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– Я знаю, что вы вчера были у Гришиной матери, и знаю, о чем вы говорили, – объявила Александра.

– И знаете, что она мне сказала?

– Да. И я понимаю Гришу… Он любит мать и сестру. Но я тоже люблю своих родителей и любила Олю. И я не намерена оставлять это дело.

– Что вы хотите? Отомстить Глинских? Тут я вам не помощница. И вам не советую даже пытаться. Вполне можете оказаться там же, где и Григорий. Думаете, это обрадует ваших родителей после потери одной дочери? Послушайте меня, Александра: Ольгу уже ничто не вернет! А у органов есть подозреваемый, вернее, уже осужденный, приличная версия, которая всех устраивает, и масса другой работы. Так кто будет жилы рвать?

– А вам разве неинтересно узнать, за что ее убили?

Я внимательно посмотрела на сидевшую напротив меня женщину. У нее не было точеных Ольгиных черт, но сходство ясно проглядывалось. И у этой многовато мелких морщин… Возможно, они появились после смерти сестры.

– Признаю, задавалась этим вопросом, – сказала я.

Александра открыла довольно вместительную сумку и извлекла из нее какую-то старую книгу. Протянула ее мне:

– Взгляните.

– Что это?

– Книга из библиотеки Глинских, доставшейся ему вместе с особняком, а раньше числилась за научным обществом. А до этого была в собрании семьи Беловозовых-Шумских. Это владельцы особняка, который сейчас занимает банкирская рожа. Они эмигрировали из России незадолго до революции. В Россию не вернулись. Остались во Франции. Их потомки до сих пор там живут.

Я вопросительно посмотрела на Александру. Она явно сообщила мне не все. Да и при чем тут книга? Глинских что, убил Ольгу из-за книги? Убить, конечно, могут и за пять копеек, но все же не банкир.

Я взяла книгу в руки, открыла. Она называлась «Петербургские тайны», была издана в конце девятнадцатого века.

Я бегло пролистала ее. Тут же захотелось прочитать. Представляю, как возбудился бы Ленька Измайлов, который в нашем холдинге занимается паранормальными явлениями. В книге рассказывалось о привидениях, которые живут в разных домах Петербурга, о старинных кладах, о которых ходят тайны, о местах, которые приносят удачу, приметах, связанных с разными точками нашего города.

– Хотите почитать? – вернула меня к действительности Александра.

Я кивнула.

– Возьмите. Мне самой было очень интересно, признаться. Хотя читать нелегко – все эти яти, твердые знаки, и язык какой-то… не наш. Мы сейчас так не говорим. Но вы справитесь.

Она помолчала немного и добавила:

– Откройте страницу двести третью. Ее прочитайте сейчас.

Я открыла. Там начинался раздел, посвященный графам Беловозовым-Шумским. И не мистической истории, а тайне, связанной с покинутой ими во время войны с Наполеоном усадьбой на пути к Москве. Говорилось об исчезнувших драгоценностях. Никто так и не узнал, куда они подевались. То ли графиня их продала задолго до 1812 года, то ли куда-то хорошо спрятала до наступления французских войск, а племянница зря не осталась за ней наблюдать, пока тетушка не закончила все закапывать… Мало ли сколько ям старуха могла выкопать в разных местах сада. Или заметила племянницу и все перепрятала? Но факт оставался фактом: сокровищ не нашли. Однако легенда сохранилась и даже нашла отражение в печати.

– Если это попадет в руки наших черных археологов, то территорию усадьбы перероют вдоль и поперек на пять метров в глубину, – заметила я. – В особенности если есть шанс найти старинные драгоценности… Они ценятся очень высоко.

– Вот именно, – кивнула Александра.

– И вполне уже могли перекопать.

Она опять кивнула.

– Во-первых, что вы хотите от меня? – спросила я. – Во-вторых, почему вы уверены, что Ольга погибла из-за этой книги? Вы ведь так считаете, если я вас правильно поняла?

Александра молчала какое-то время, потом достала из сумки сигареты, предложила мне. Я сказала, что не курю. Она затянулась, посмотрела в немытое Пашкино окно.

– К счастью, родители в Ольгину комнату не заходили после… Ну вы сами понимаете. Они в жутком состоянии. Но вещи-то разобрать надо… Я хочу туда переселиться, чтобы у дочери была своя комната. У меня девочка десяти лет, – пояснила Александра. – Мужа нет. И не было. Я родила в двадцать семь, поняв, что замуж не выйду. Попадались какие-то маменькины сынки, считающие себя подарками. Я как подумала, что будет у меня такой подарок, а в придачу к нему еще и мамочка, указывающая, как ее сыночка кормить, что ему в какое время подавать… Тьфу! В общем, я решила родить ребенка и жить в свое удовольствие. Что и делаю.

Я слушала внимательно. С «подарками» мне самой доводилось встречаться неоднократно.

– Вы еще не сталкивались с тем, когда мамочки тебя хотят демонстрировать всем своим знакомым, как экзотическую зверюшку. Когда тобой хвастаются. «Вот это Юлия Смирнова, которая ведет «Криминальную хронику». Да, они сейчас встречаются с Сашенькой (Петенькой, Вовочкой)». И еще говорят, что ты обязательно сегодня должна быть у них в гостях, потому что мамочка пригласила какую-нибудь Марьиванну и я поставлю мамочку в неловкое положение, если не приду и не приду вовремя и буду говорить не то. Мамочка указывает, что и как я должна говорить. А Марьиванна, видите ли, хотела на меня посмотреть, задать мне несколько вопросов и сказать, как нужно вести «Криминальную хронику».

Александра расхохоталась. Даже на глазах выступили слезы.

– И что вы в таких случаях делаете? – спросила.

– Просто не связываюсь с подобными «подарочками». Стараюсь сразу же выяснить, имеются ли у поклонника родители в наличии, как далеко находятся и участвуют ли в жизни сына.

Обстановка между нами разрядилась. До этого хмурая Александра стала хоть иногда улыбаться. Мы поняли друг друга.

– В общем, я живу с родителями, которые уже не молоды и имеют достаточно червяков в голове, дочерью, которая скоро войдет в переходный возраст, если уже не вошла в связи с акселерацией, и… Ольга жила с нами. Квартира трехкомнатная. В одной комнате родители, в проходной с телевизором. В дальней, с балконом, мы с дочерью, в единственной изолированной жила Ольга. Родители с утра до вечера тупо сидят перед телевизором, но, по-моему, ничего не видят, я их до сих пор каждый день корвалолом отпаиваю…

Лицо Александры стало жестким. Она помолчала и продолжила свой рассказ:

– Ну так вот. Я набрела на эту книгу. Она не наша, я сразу поняла. Я ведь перечитала все, что у нас было, – за исключением научных книг родителей. А уж старинные – все наперечет. Ольга же всегда читала мало. В основном «Космополитен» и «Мари Клер».

Я невольно вспомнила слова банкира про «Курочку Рябу», но Александре ничего говорить не стала.

– Но, может, ее заинтересовала тема… – высказала предположение я.

– Самой Ольге никогда бы не пришло в голову лезть в библиотеку. Тем более смотреть старинные книги. Еще журналы мод… Да, она много рассказывала про банкирский особняк. Но библиотеку даже не упоминала. Охала, вспоминая статуи, вазы, сервизы. В картинах она никогда не разбиралась, хотя и шлялась с Виктором по всяким вернисажам. Да и семья наша всегда занималась искусством. И родители, и я. Но только не Ольга, хотя ее и пытались с детства приобщать к прекрасному. Картины в банкирском особняке упоминала, однако не могла даже сказать, чьи они. Только что все стены увешаны. Но про книги не говорила вообще! Слушая Ольгу, я, например, сделала вывод, что банкир к чтению относится точно так же, как и она. Ну, может, читает по утрам курс доллара и биржевую котировку акций. И все. Я не могла предположить, что у банкира в особняке есть библиотека, да еще и такая. Вы, кстати, знаете о ней?

– Я ее видела, – ответила и вдруг задумалась.

– Что вы замолчали? – заинтересованно посмотрела на меня Александра.

– Для него это – не библиотека, а предмет интерьера. Модно. Престижно иметь старинные книги. Они дорогие, это не детективы в тонких обложках, которые люди читают в метро. Там нет ни одного современного издания. Я специально смотрела. А почему вы решили, что книга из его библиотеки?