Любовь и роскошь - Патриция Хэган

– Леди обожает пурпурный, и мне непременно нужно было выбрать сегодня именно это красное платье – кошмар! – сокрушалась Дани.

– А мое желтое не слишком-то красиво рядом со всем этим золотом, – пробормотала Китти. – Но согласись, все это довольно элегантно.

– Существует, – сказала Дани с шутливо-высокомерным смешком, – едва заметная граница между элегантностью и… хвастовством.

Они снова залились веселым смехом, и Дани было хорошо, хотя ее вдруг кольнуло сожаление – как много прекрасных лет отрочества и детства пропустила она. Жизнь с Китти, ее приемной матерью, была бы Божьим благословением. Это были бы чудесные времена… полные счастья годы… оставляющие многочисленные прекрасные воспоминания.

Она прогнала прочь печаль. Не надо, напомнила она себе, запираться в темнице прошлого. Много яркого, солнечного света ожидало ее впереди.

Альфонс вернулся с носильщиком, тащившим тележку с их багажом. Они уже все погрузили и были готовы вот-вот пуститься в путь. Дани, вздрогнув от возбуждения, ликующе призналась Китти:

– О, я так рада, что ты приняла это приглашение! Думаю, нас ожидает множество удовольствий!

Китти согласилась, что их визит обещает быть весьма удачным, однако добавила:

– Я не стала говорить тебе о Каристе, дочери Рабины. Вы с ней приблизительно одного возраста. Я видела ее лишь однажды, когда она приезжала домой из Швейцарии, где училась в колледже.

– Новая подруга! – воскликнула Дани. – Это же чудесно!

Китти чуть нахмурила брови:

– Надеюсь, что так. Правда, мне тогда показалось, что Кариста – очень испорченная, высокомерная девушка. И это весьма печально, поскольку внешне она настоящая красавица.

Дани искренне огорчилась. Мачеха не относилась к тому типу людей, которые стали бы критиковать без веской на то причины… и вообще она редко кого-нибудь осуждала. Ну что ж, решила Дани, в течение двух дней можно вынести компанию кого угодно.

Она отбросила все мысли и наслаждалась красотами раскинувшегося перед ней живописного пейзажа. Дани радостно поделилась с Китти своим восхищением. Мачеха кивнула и поведала ей об ожидавшем их впереди великолепии поместья:

– Двадцать акров земли, сто двадцать комнат, окна которых выходят на Средиземное море. За стенами Дерриато скрываются мавританские изразцы из Испании, фрески из Флоренции, потолок выполнен в стиле Венецианской академии, а стофутовая башня замка, с которой можно беспрепятственно созерцать панораму моря и неба… – она сделала глубокий вдох и медленно, благоговейно выдохнула, – …настоящая фантазия, воплощенная в жизнь.

Дани пораженно молчала целую минуту, прежде чем, проглотив комок в горле, спросила:

– А откуда у них деньги? Я никогда не слышала прежде, чтобы подобные дворцы принадлежали лицам, не являющимся членами королевской фамилии.

– Оба, Рабина и Лоудлум, родом из старинных и весьма богатых европейских семей. Лоудлуму принадлежат несколько греческих кораблей. А Рабина сделала удачные вложения в алмазные копи в Африке.

Экипаж свернул с узкой дороги на широкую, чистую, аккуратно огороженную булыжниками аллею. По обе ее стороны росли цветущие кустарники гибискуса. Газон перед домом походил на безмятежное море зеленого бархата, усеянное тут и там клумбами роз, лилий и гортензий.

Лошади неторопливо двигались по кругу, объезжая фонтан с каскадом сияющих водяных брызг, украшенный пухлыми херувимами.

Экипаж остановился, и мгновенно появился слуга, облаченный в пурпурный с золотом камзол, чтобы помочь дамам выйти.

Неподалеку суетилась молоденькая девушка, одетая в простое платье из белого хлопка – воротник-стойка, длинные рукава слегка присборены на плечах и чуть суживаются к запястьям. Фартучек из пурпурного поплина закрывает длинную прямую юбку. Ее темные волосы под маленьким белым чепчиком с кружевами зачесаны назад и убраны в строгий пучок.

Она выступила на шаг вперед и представилась Франсин, их хозяйкой в юго-восточном крыле второго этажа, который отдавался в их полное распоряжение на время их пребывания в имении. Она сообщила, что госпожа Алтондерри будет ожидать гостей к обеду в половине первого. А пока она покажет им их покои, чтобы они могли освежиться и отдохнуть с дороги.

Услужливый дворецкий распахнул перед ними высокие сводчатые двери из кипариса, украшенные резными позолоченными херувимами.

Они вошли в вестибюль и невольно сощурились от сияния позолоченного потолка и шести огромных хрустальных люстр. На полу лежал великолепный красно-синий ковер, вдоль стен стояли бронзовые скульптуры.

Дани хотелось бы осмотреться вокруг, однако ей удалось окинуть взглядом лишь высокий потолок – они повернули к широкой витой лестнице с резными перилами из красного дерева. Ступеньки были покрыты парчой с вышивкой из белых роз на зеленом фоне.

На втором этаже Франсин попросила их проследовать за ней налево. Здесь они попали словно в отдельный дом, поскольку вход в юго-восточное крыло открывали такие же двойные, украшенные ангелочками двери, как и внизу, но меньше по размеру.

Словно повинуясь невидимому сигналу, казалось, из ниоткуда, появился дворецкий и распахнул перед ними двери. Выложенный мрамором коридор освещали миниатюрные хрустальные светильники, а стены его были задрапированы редким шелком венецианской вышивки.

Посередине коридора Франсин остановилась перед расположенными напротив двойными дверями. Она указала Дани налево, а Китти – направо. Затем объяснила, что в их распоряжении будут две служанки, дворецкий, экономка и парикмахер, которых они могут потребовать в любое время. Если им что-либо понадобится, то им стоит лишь дернуть за золотой бархатный шнурок в покоях каждой из них, как мгновенно необходимые услуги будут предоставлены.

Франсин присела в глубоком реверансе и улыбнулась:

– Добро пожаловать в Дерриато. Надеюсь, ваше пребывание будет приятным. Багаж незамедлительно будет доставлен в ваши апартаменты.

Прогуливаясь по своим комнатам в ожидании багажа, Дани была потрясена великолепием убранства. В ее распоряжении находились гостиная, небольшой обеденный зал, окна которого являли широкую панораму сверкающего моря, и две невероятных размеров спальни, к каждой из которых прилегали ванная комната и туалет, а также комната для одевания.

Она выбрала спальню, в которой были большие окна; она будет наслаждаться утренним чаем за маленьким мраморным столиком и любоваться прекрасным видом.

Наконец прибыли ее вещи, а вместе с ними и личная горничная, Корин, молодая, невыносимо болтливая и, как вскоре выяснила Дани, в некотором роде нахальная.