Великосветская дама - Стефани Лоуренс

Прочтя на лице мужа неодобрение, Белла пала духом.

– Тебе не по душе эта затея?

Очнувшись, лорд Уинсмер вынужден был признать с улыбкой:

– Я отвлекся на другое. – Посмотрев в лицо жены, он добавил: – Раз уж вы с Домиником не можете думать ни о чем, кроме этой девушки, я не возражаю против того, чтобы ты взяла ее под свое крыло. Помимо всего прочего, она в самом деле должна быть совсем неопытной, чтобы вынести твои россказни о том, как нужно себя вести, чтобы стать звездой великосветского общества.

Белла ухмыльнулась в ответ на его скептический взгляд.

– О, я справлюсь – вот увидишь.

Пять минут спустя лорд Уинсмер снова сел за свой стол и возобновил работу над документами. Перед его мысленным взором стояли светящиеся от восторга глаза жены. Возможно, посланная им Домиником леди в затруднительном положении в самом деле окажется ангельским созданием. Он мягко улыбнулся, с нетерпением ожидая встречи с подопечной Беллы.

Джорджиану разбудили пронзительные голоса торговок апельсинами. Она удивленно осмотрелась по сторонам, потом вспомнила, где находится и как сюда попала. Несмотря на неопровержимые доказательства, ей до сих пор с трудом верилось в реальность происходящего. Она все еще лежала на подушках, мысленно витая в облаках, когда в комнату энергичным шагом вошла Крукшэнк с чашечкой утреннего шоколада.

Джорджиана молча ждала, когда горничная выскажет свое мнение. Никто не мог дать оценку быстрее и точнее. Презрительного фырканья с ее стороны не последовало. И никакого другого осуждающего звука. Мурлыкая себе под нос, Крукшэнк поставила поднос с завтраком Джорджиане на колени. Поймав ее удивленный взгляд, она с улыбкой пояснила:

– Хороший это дом, мисс Джорджи. Никого ничему не нужно учить. Экономка миссис Биггинс – тертый калач, но женщина она справедливая, помяните мои слова. Управляет хозяйством железной рукой. И дворецкий Джонсон, и костюмерша ее светлости Хиллз – именно такие, какими должны быть. Такое облегчение после Хартли-Плейс!

– Ты чувствуешь себя здесь уютно?

Крукшэнк согласно кивнула. Подойдя к гардеробу, она взяла утреннее платье фиалкового цвета с отделкой из тончайших кружев и положила его на стул, после чего стала подбирать украшения.

Джорджиана не спеша потягивала шоколад. Сладкая теплая жидкость растекалась по телу, согревая изнутри. Она вздохнула. Как же это восхитительно – снова пить настоящий шоколад. Стоило ей закрыть глаза, и она тут же оказалась на террасе в Равелло, а за накрытым к завтраку столом сидел ее отец. Джорджиана резко открыла глаза и быстро-быстро заморгала. Довольно! Она давным-давно выплакала все слезы. Отец хотел, чтобы она продолжала жить дальше, и просил не горевать о нем. Он сказал ей, что прожил хорошую жизнь, и хочет, чтобы и у его дочери все сложилось. Именно поэтому ей надлежало вернуться в Англию, чтобы воссоединиться с семьей, которая теперь представлена одним только Чарльзом. Джорджиана пошевелила пальцами ног. Она вспомнила о кузене, рыскающем в поисках ее по окрестностям и вернувшемся ни с чем в свое промозглое заплесневелое логово, и в ее золотисто-ореховых глазах появился довольный блеск. Поделом ему.

– Как долго мы здесь пробудем?

Крукшэнк подошла, чтобы откинуть одеяло, и Джорджиана встала с кровати и стала умываться и одеваться, обдумывая, как лучше ответить на этот вопрос. Свой план найти место компаньонки она не обсуждала ни с Крукшэнк, ни с Беном, понимая, что они ее замысла не одобрят. Будь что будет, она намерена удержать их при себе, так как они – это все, что у нее осталось от счастливого родительского дома.

Терпеливо ожидая, пока Крукшэнк зашнурует ей платье, Джорджиана беспечно ответила:

– Это мне еще только предстоит обсудить с леди Уинс… с Беллой. Похоже, она хочет, чтобы мы некоторое время пожили в ее доме.

Крукшэнк фыркнула.

– Так я и думала. Она, судя по всему, настоящая леди, а не какая-то высокомерная мадам.

Джорджиана улыбнулась, вспомнив об устроенной Беллой накануне суматохе. Над ней давно так никто не трясся, за исключением, конечно, собственной горничной.

После того как Крукшэнк уложила ее кудри в высокую прическу на макушке, Джорджиана несмело спустилась вниз. В главном холле она встретила как всегда грациозного Джонсона, который проводил ее на завтрак в утреннюю гостиную с видом на расположенный за домом сад.

– А вот и вы, моя дорогая!

У Джорджианы сложилось впечатление, что хозяйка дома ожидала ее появления. Облаченная в прекрасно подчеркивающее фигуру муслиновое платье, Белла поспешила к ней по турецкому ковру. Джорджиана тепло улыбнулась в ответ.

– Уверены, что уже вполне оправились после пережитого сурового испытания?

Покраснев, Джорджиана кивнула. Из-за стола поднялся мужчина, казавшийся много старше Беллы, – он с улыбкой наблюдал за ними.

– Едва ли это можно назвать суровым испытанием, мадам! – воскликнула она.

– Мадам? Мы же договорились, что вы будете называть меня Беллой. – Белла игриво усмехнулась. – Побег от Чарльза стал для вас самым настоящим испытанием.

Джорджиана удивленно посмотрела на нее:

– Вы знаете Чарльза?

Белла округлила большие голубые глаза.

– Ну, разумеется. Разве я вам вчера об этом не сказала?

Джорджиана покачала головой, и Белла, взяв ее под руку, повела к столу.

– Мы же были соседями, вы знаете. Время от времени Чарльз приходил к нам играть, но он никогда не ладил с Домиником и другими мальчиками, преимущественно потому, что был младше их и постоянно хвастался. Меня он, бывало, нещадно дразнил. По крайней мере, когда Доминика не было рядом. Так что мне отлично известно, какое это облегчение – сбежать от вашего кузена Чарльза. Не думаю, что он исправился с годами.

Стоя у стола рядом со своей новой подругой, Джорджиана согласно кивнула.

– Думаю, вы правы. – Она выжидающе посмотрела на мужчину.

Тот улыбнулся ей и слегка поклонился.

– Позвольте представиться, дорогая. Боюсь, что если будем ждать, когда Белла вспомнит о моем существовании, то до самого вечера не познакомимся.

– Ох, ну что за напыщенные речи! – воскликнула Белла, хватая мужа за руку и слегка встряхивая. – Дорогая Джорджиана, позвольте представить вам моего мужа, Артура.

Джорджиана почтительно присела перед ним в реверансе, изо всех сил стараясь скрыть удивление. О муже Беллы она вообще не думала, и уж точно и вообразить не могла, чтобы такая юная красавица вышла замуж за человека много старше себя. Выпрямившись, она встретилась с ним взглядом. Ей показалось, что его добрые серые глаза читают ее, точно книгу. Внезапно он одарил ее дружелюбной улыбкой, и Джорджиане тут же перестало казаться странным, что Белла является его женой.

– Мисс Хартли, я очень рад принимать вас в своем доме.

Джорджиана чуть слышно произнесла слова благодарности.

За завтраком лорд Уинсмер почти все время молчал, слушая, как женщины болтают на интересные для них темы.

– Вы, как я посмотрю, уже не носите траур, – заметила Белла. – Какая удача.

Поколебавшись немного, Джорджиана пояснила:

– Вообще-то со смерти моего отца минуло всего четыре месяца, но он взял с меня обещание, что я не стану долго скорбеть по нему. – Она слегка пожала плечами. – Я сочла, что серый и лиловый будут вполне подходящими случаю цветами.

Белла внимательно посмотрела на нее:

– Принимая во внимание, что ваш отец был художником, я отлично понимаю, почему он не хотел, чтобы вы носили черный цвет. Он совершенно не подошел бы к оттенку вашей кожи.

Джорджиана усмехнулась:

– Подозреваю, что он рассуждал так же.

Сделав это замечание, она стала сосредоточенно жевать свой тост, чувствуя на себе одобряющий взгляд его светлости.

Лорд Уинсмер действительно одобрял подопечную своей жены. Джорджиана Хартли, решил он, очень милая девушка. Лорд повидал на своем веку достаточно привлекательных женщин, чтобы сразу понять, что она к их числу не относится, хотя и обладает приятной внешностью. Стоит добавить немного светского лоска, и девушка по праву сможет называться хорошенькой. Джорджиана была миниатюрной, но ее тело обладало соблазнительными изгибами и формами, совсем как у Беллы. Что было еще более важно, эта приехавшая из Италии девушка напрочь лишена жеманства. Лорд Уинсмер был убежден, что ей будет совсем нетрудно поладить с его прямолинейной супругой. Итак, Белла не ошиблась в своей оценке – мисс Джорджиана Хартли в самом деле в высшей степени презентабельная особа.

Когда леди оставили его в одиночестве пить кофе и читать утреннюю прессу, он некоторое время задумчиво смотрел на закрывшуюся за ними дверь. Доминик, несомненно, поступил правильно, направив Джорджиану в Уинсмер-Хаус. Нечего и надеяться, что такой привлекательной девушке удастся найти пристойную работу, не подвергнув себя опасности, о которой даже думать не хотелось. План Доминика о представлении ее свету был очень умен. До сих пор юная леди демонстрировала весьма приятный характер. Хотя она и не могла похвастаться выдающимся генеалогическим древом, ее наследие все же не следовало сбрасывать со счетов. По реестру землевладельцев лорд Уинсмер выяснил, что семья Хартли на протяжении многих поколений вела добропорядочный, хотя и ничем не примечательный образ жизни. Джорджиана могла бы стать отличной женой для какого-нибудь юного сквайра.