Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 6 - Эйдзи Микагэ

Но в конечном итоге оказалось, что тень, пустившая корни в ее сердце, никуда не исчезла. Коконе так и не смогла вернуть себе то, что украли у нее отметины на спине.

И –

– И я должна была отбросить любовь к Дайе!

Ее прошлое и Дайя были переплетены настолько тесно, что, отбрасывая прошлое, невозможно было не отбросить и Дайю тоже.

Коконе наконец заметила, что сжимает мои руки изо всех сил, и выпустила меня.

– …Прости, Кадзу-кун.

Я покачал головой.

Это я виноват, что вынудил ее рассказать мне все это.

Коконе сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Я тоже не хотела расставаться с Дайей, но по-другому никак. Даже если он просто обнимает меня, это невыносимо, правда; на меня тут же набрасывается все мое прошлое, как здоровенный взбесившийся грузовик. Спина тут же начинает гореть, как тогда, когда они жгли меня, и я начинаю чувствовать, что я никчемная. Не могу избавиться от этого. И поэтому… быть рядом с ним мучительно.

Они просто не могли больше быть вместе.

Вот почему их отношения прекратились.

…Это ужасно.

Единственное, что я мог сказать.

Внезапно Коконе напомнила:

– Слушай, Кадзу-кун, ты ведь один раз признался мне, да?

– У… э?

Почему она вспомнила ту древнюю историю? Я взглянул ей в лицо, но ее улыбка была совершенно непроницаемой.

Никогда я ей не признавался. Ну, технически да, признавался, но по правде это сделала девушка, захватившая мое тело.

Но, насколько известно Коконе, я действительно признавался ей в любви.

– Я тогда была просто в тупике! Я много признаний получала, но только твоему я была действительно рада. Я думала, что начать встречаться с тобой – это может оказаться правильный выбор. Тебя бы не волновали мои ожоги на спине, ты бы принял меня такой, какая я есть.

– …Эмм, Коконе… – начал было я, но она продолжила, не дав мне объяснить:

– И я думала, что Дайя тоже сможет тогда идти вперед.

Я затаил дыхание. Не в силах понять, что тут можно сказать, я лишь слушал, что скажет она.

Почему-то, увидев мое замешательство, Коконе улыбнулась озорно.

– Но я совершенно не ожидала, что к твоему признанию приложила руку Мари-Мари!

…Если подумать – мы так и оставили ту отмазку, которую тогда придумали, чтобы разрулить ситуацию.

– П-прости… Эмм, по правде говоря, на самом деле это тоже было из-за кое-чьей «шкатулки». То объяснение, которое тогда дала Мария, – это было просто подходящее вранье…

– …Ааа… понятно, «шкатулка», вот оно что! Теперь все становится на место. Блин, эти «шкатулки» доставляют уйму геморроя, да? …Но задним числом, думаю, я благодарна. Думаю, мне тогда было необходимо серьезно рассмотреть вариант встречаться с тобой, Кадзу-кун.

– Почему… ты так думаешь?

– Ты помнишь, я тогда разнюнилась на уроке музыки?

– Ага.

Меня тогда поколотил Дайя, как раз когда я вернул контроль над своим телом. Позже я узнал, что «владелец» не только заставил меня признаться Коконе, но и потребовал от нее немедленного ответа.

– Знаешь, мы с Дайей оба думали, что для нас будет лучше, если мы начнем встречаться с другими. Мы правда хотели так поступить, когда подвернется подходящая возможность. И она подвернулась, когда ты мне признался. Я представила себе, как я встречаюсь с тобой, а Дайя с другой девушкой. Но пока я так думала, я посмотрела на Дайю… – она горько улыбнулась, – …и расплакалась.

Даже и эта невеселая улыбка тут же исчезла с ее губ.

– И тогда я наконец поняла.

Ее лицо исказилось; с грустным страдающим выражением она произнесла:

– Я все еще была по уши влюблена в Дайю.

Я был уверен, что она пыталась отбросить свои чувства. Снова и снова. Это читалось на ее искаженном лице.

– На самом деле я всегда хотела, чтобы он существовал только для меня.

Стоило ей это признать – и она уже не могла пожелать Дайе счастья с кем-либо еще.

– Я поняла, что мои чувства к нему никуда не денутся, даже если я начну встречаться с тобой, Кадзу-кун. И я более-менее догадалась, что у Дайи то же самое. Нашу проблему не решить, пока я не стану снова той, кем была раньше. Пока я не приму его так, как принимала раньше. Даже если это безнадежно, другого пути нет.

Трагедия.

– Дайя не мог больше этого вынести, да?

Мир вокруг них изменился, а они – не смогли. Они не смогли принять реальность.

– Стало быть, он обзавелся «шкатулкой». Но это значит… – не выдержав, Коконе прижалась лбом к моему плечу. – Значит, это моя вина, что его жизнь пошла под откос?!

Я не видел ее лица.

– Я все сделаю. Я все сделаю, чтобы его спасти. Если нам тоже понадобится «шкатулка», я согласна! Возьми мою жизнь и делай с ней что хочешь!

Невольно я повторил эти опасные слова:

– …Твою жизнь?

– Да. Я серьезно.

Она действительно говорила на полном серьезе.

Она действительно была готова пожертвовать собой ради Дайи.

Вообще говоря, Дайя уже пожертвовал собой.

Если бы первой потянулся к «шкатулке» не Дайя, а Коконе, получилась бы другая, но похожая трагедия.

Их чувства друг к другу их же и разрушают.

Такова эта уродливая, но красивая любовь.

Аах. Представим на минуточку, что того случая с Коконе не было.

Их любовь развивалась бы без проблем; она была бы идеальной на зависть всем. Никакого уродства. Они были бы счастливы друг с другом.

Одна-единственная беда разрушила равновесие.

Все, что требовалось, – совершить на одну ошибку меньше. Что если бы Рино и Дайя не дружили с детства? Что если бы Рино не встречалась с Кодаем Камиути? Что если бы он не сделал с Рино ту ужасную вещь? Что если бы Коконе и Дайя скрыли свои отношения? Что если бы у Коконе был характер чуть-чуть посмелее? Что если бы кто-то вмешался и остановил издевательство над ней? Что если бы Дайя заметил абсурдный план Рино? Что если бы Харуаки был более откровенен в том, что касалось его привязанности к Коконе? Что если бы я знал их со средней школы? Одно крохотное различие могло бы изменить судьбу, и мы бы сейчас вместе смеялись, вспоминая прошлое.

Ко мне такие мысли пришли впервые; но я вдруг понял, что Коконе и Дайя наверняка передумали их по тысяче раз и что они наверняка ненавидят этот мир за то, что он разрушил их счастье. Но одно маленькое «что если…»

Вот почему Дайя ведет свою безнадежную войну в попытке улучшить мир, на который ему наплевать.

…А что тогда насчет Коконе?

– Коконе.

– Мм? – промычала она, не отрывая головы от моего плеча.

– А для чего ты использовала бы «шкатулку»?

– Для Дайи! Я пожелала бы мир, где мы с ним были бы счастливы!

Но такого будущего не существовало.

Дайя уже дошел до точки невозврата.

Этому «желанию» не суждено сбыться, и Коконе должна это понимать.

– Но я беспокоюсь: смогу ли я воспользоваться «шкатулкой», не внеся туда каких-нибудь странных посторонних мыслей?

Потому-то она и произнесла эти слова.

Наконец она подняла голову, слабо улыбнулась и сказала то, что окончательно убедило меня: Коконе никогда уже не станет той, кем была раньше.

– Смогу ли я выполнить это «желание», не пожелав заодно, чтобы все, кроме Дайи, отправились к черту?

«Ой, нет, нет! Прости! Конечно же, я не хочу, чтобы ты умер! О-ой, и Хару-кун тоже! Я знаешь как ценю Хару-куна!»

Она быстро и не очень убедительно попыталась прилизать свое изначальное заявление. Поскольку она сказала, что высоко ценит Харуаки, я невольно переспросил:

«А ты не думала о том, чтобы встречаться с Харуаки?»

Глаза Коконе округлились, потом она печально улыбнулась.

До меня тут же дошло. Ах… Коконе прекрасно знала о его чувствах к ней.

«Конечно, думала! – как ни в чем не бывало ответила она веселым тоном. – Но ничего бы не вышло. Хару-кун знает мое прошлое».

– Чего ты так странно смотришь на меня, Хосии? – спрашивает Харуаки, хмуро глядя на меня, пока мы идем по бог знает какой улочке.

Я вспомнил, что он мне рассказал совсем недавно.

«Я был влюблен в Кири».

«О, но знаешь? Сейчас этих чувств уже нет».

«Если хочешь встречаться с Кири, можешь не обращать на меня внимания, Хосии! Из вас бы вышла отличная пара».

Знал ли он, что не может ее спасти? Что он может лишь заставить ее страдать, как и Дайя, потому что он тоже знает о ее прошлом?

Не потому ли он, как и Коконе с Дайей, сказал мне, чтобы я встречался с Коконе?

Не потому ли он, как и Коконе с Дайей, отбросил собственные чувства?

Впрочем, если я его спрошу, он просто уйдет от ответа.

Быть может, он и сам не знает.

– …Харуаки?.. – взамен я спрашиваю кое-что другое. – Ты говорил, Коконе уже сломана, так?