Искатели - Михаил Васильев

— Мы, мы сотрудники! — перебивая друг друга, закричали Диана, Ахилл и Конг. — Команда! А квалификацию доказали.

Они шли, и уже долго, и медленно, из-за ковылявшего на своих коротеньких ножках Конга. В близком теперь зоопарке беспокойно затрубил слон, почуявший инопланетянина.

— Тоже мне, конец географии. Центральная Америка, — решительно высказалась Диана. — Вот и полетим прямо сейчас. Пока каникулы. Вызовем флаеры. Это называется дерзкий план, — заявила она. — Когда-то так называлось.

— Как так прямо сейчас?

— А чему вы удивляетесь, профессор? — поддержал Диану Ахилл. — Не времена Жюля Верна — чемоданы, саквояжи. Воздушный шар! Двадцать второй век. Темпы! Адресный кредит — в любой лавке, в любой деревне мира можно расплатиться нажатием пальца. Личная связь — хоть из Антарктиды домой звони. Транспорт — только рукой махни…

— Тормозить — это старомодно, — теперь Диана поддержала его.

— Вообще, это может быть опасно, — возражал профессор. — Мне никто не поручал, как это?.. Нести за вас ответственность.

— Какие такие опасности могут быть в двадцать втором веке. Нет теперь ни опасностей, ни приключений, — показалось даже, что Диана произнесла это с огорчением.

— Подозреваю, что с вами, такими, найдутся.

— Ничего, мы быстро отыщем эти индейские сокровища… — воскликнула Диана своим звонким голосом. — Добудем. Не получиться у нас не может. Невозможного не бывает.

Другие почему-то сразу согласились с этой сомнительной истиной.

Платон хотел сказать, что никаких сокровищ не будет. — " Не сокровища, отнюдь, а всего лишь артефакт какой-то. Причем маленький", — приготовил он мысленную фразу, но промолчал. Мысленно же махнул рукой.

Диана уже выбежала на середину улицы, смотрела вверх, подняв руку с вытянутым большим пальцем.

— Я вообще-то только год деканом. Декан начинающий и тут выдам такой сюрприз. Авантюра! Нет, нет, я консервативный, старый…

— Ну, какой вы старый! — протестующе крикнула Диана.

— Мы хоть и не в Антарктиде, — кажется, наконец, сдавался Платон, — но надо хотя бы позвонить. Мажордому дать распоряжения по хозяйству. Конечно, можно считать это моим частным делом, семейным даже. Хотя… В общем, небольшую экспедицию на недолгий срок я могу профинансировать на собственные средства… И все равно нужно хоть компьютер карманный захватить — для работы в дороге. Попрощаться с Дениской. Это хомяк, он у меня в аквариуме проживает. Хомяковод я увлеченный…

Ему не дали договорить.

— Ура! — закричала Диана, радуясь то ли победе над профессором, то ли приближающемуся флаеру.

Вообще-то Платон похвастался, назвав камердинером своего старого-старого кухонного робота. Такого старого, что он помнил несколько поколений Кентов, которых сумел пережить.

Тот встретил Платона в дверях. За спиной металлического старика почему-то висело здоровенное ружье, наверное, найденное где-то в чулане. С ним Платоновы предки охотились на слонов. На круглой жестяной голове — зачем-то доисторический курортный брыль, как у пастуха Кости в древнем фильме "Веселые ребята".

— Ты с ума сполз, Титаныч? — спросил Платон, входя в дом. — Аркебузу эту на кого приготовил?

Титанычем старика прозвали за его модный у роботов когда-то, сто лет назад, титановый корпус. Им он очень гордился.

Оказывается, старый кухонный робот, предупрежденный Платоном по личной связи, тоже собрался с ним. Платон заметил, что тот даже успел перекрасить себя в воинственный цвет хаки.

— В бою и в походе важно, какого ты цвета и из чего сделан, — твердил сейчас Титаныч. — Из воды, как ты, или, например, из титана, старого доброго.

— В каком бою? Совсем очумел, старик.

— Ничего, — все твердил старый робот. — Ничего, глаз еще верен и рука крепка… Сколько хожено в молодости по экспедициям. И с отцом твоим, и с дедом.

Поперек прихожей уже лежали набитые рюкзаки и баулы.

— Про тебя уже и в радио, и в телевизоре, — рассказывал Титаныч. — Как тебя обстреляли возле банка.

— Какой такой телевизор? Ты еще про патефон-граммофон расскажи, — негромко, чтоб его не услышали, проворчал Платон.

Старик все время путал названия такой разнообразной теперь электронной техники.

— Куда ты это все набрал, Титаныч? — Платон с трудом перебрался через завал из мешков. — Не в пустыню едем. Впрочем, сейчас и в пустыне люди живут. В наше время и пятачка земли не найдешь без магазина и банкомата.

— Банкоматы-банкомёты, — пробурчал Титаныч. — Надейся на банкомёты твои. Ты на Титаныча надейся. У него жизненный опыт. Я еще батюшку твоего нянчил…

— Ладно, хватит тебе, Савельич!

— Кто? — Старик, наконец, умолк.

— В общем, будет у нас с тобой частная, что ли, экспедиция. Денег от родного университета слишком долго дожидаться. Темпы. Двадцать второй век, — повторил Платон уже слышанное сегодня. — Молодежь говорит, что нажатием пальца расплачивается.

— Ага, пальцем расплатятся они. Знаю я, что за молодежь. У них, студентов такие пальцы, что посинеют нажимать. Ничего им из своих пальцев не выдавить…

Подготовка к путешествию все же заняла больше времени, чем он рассчитывал — часа два. Платон даже успел заглянуть в интернет и порыться в архивах собственного факультета, надеялся найти что-то неизвестное ему о жизни индейцев Центральной Америки. Но ничего нового там не было.

Титаныч, оказывается, сделал заказ в Доме Быта на другого домашнего робота — временную свою замену, и теперь в соседней комнате инструктировал новенького по телесвязи.

— …Эх, молодежь! — слышалось оттуда.

"На прощание вдохнуть запах родного дома? Для романтики? Дениска мешает своим ароматом".

Он подошел к аквариуму с хомяком. В этом большом аквариуме было нечто вроде маленького хомячьего мира. Домик с садиком, амбар с овсом и просом. Маленькое озерцо-лужица.

— До свидания, брат, — сказал Платон. — Долго теперь не увидимся. Теперь за тобой Эр восемнадцать дробь сорок пять присмотрит. Из Службы Быта.

Хомяк стоял на задних лапках, приподнимаясь на босых розовых пятках, шевеля носом, нюхал воздух, будто таким образом пытался понять слова человека.

Трое друзей ждали во дворе старинного кирпичного еще дома профессора.

— …Так вот хулиганили в детстве, — рассказывал что-то Ахилл. — В Хэллоуин, был такой праздник. Или поднимались на крышу, а потом гравитатором потихоньку вдоль окон спускали тыкву специальную. С глазами, ртом вырезанным, а внутри светодиод: как будто череп горящий. Висит такой перед окном соседским и лбом в стекло стучит. Соседи сначала боялись, а потом все меньше и меньше стали бояться, даже ругаться перестали. Еще в привидения играли: заворачивались в белые простыни и ночью по двору летали, с воем. В урнах летали. Тогда урны были большими, а мы еще маленькими.