Устанавливая правила - Сагара Люкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Убили? — повторяю я. — Мой отец покончил жизнь самоубийством…
— Ты уверен?
Не понимаю, почему никто не может в это поверить. Верно, ничто не предвещало этого, но я знаю, что я видел: пистолет у ног отца, вмятина на его голове, окровавленные волосы…
Одной рукой Бейли продолжает нажимать на кнопки, а другой открывает свою сумку и бросает стопку документов мне на колени.
— Ни один судья не сочтёт их действительными, поскольку у твоего отца не было времени их подписать. Если уж на то пошло, он бы сделал это сегодня утром.
Я чувствую, как грудь сдавливает тяжесть, перекрывая дыхание. Последнее, что отец сказал мне, было то, что он хочет меня видеть, чтобы сделать подарок на день рождения.
Я хватаю бумаги, которые дал мне Бейли. Читаю несколько предложений, но я так взволнован, что не могу понять смысл.
— Что это значит? — спрашиваю, дрожащим голосом.
Бейли вздыхает.
— Вчера твой отец позвонил мне и попросил подготовить для него кое-какие бумаги.
— Заявление о разводе с матерью?
— Нет. Конечно, нет. — У меня возникает странное чувство, когда Бейли смеётся. Не знаю почему, но мне это не нравится. — Роберт никогда бы не оставил твою мать, потому что был влюблён в неё. Он хотел, чтобы я изменил его завещание. Роберт собирался отстранить её от управления Rules Corporation, даже и особенно в случае его внезапной кончины.
Я сглатываю пустоту. Внезапно я понимаю, почему полицейский всё время спрашивал меня, не заметил ли я чего-нибудь странного, когда нашёл тело отца.
Он не хотел обвинять меня, а просто пытался понять.
— Полиция закроет дело сегодня, самое позднее завтра, — продолжает Бейли.
— Почему? Я имею в виду, если детективы подозревают, что это не было самоубийством, закрывать дело так скоро не имеет смысла…
Адвокат Бейли сжимает рот, пока его губы не превращаются в тонкую линию.
— Было оказано давление.
— И кем?
Машина останавливается, прежде чем он успевает мне ответить. Бейли выходит первым, затем протягивает руку и помогает выйти мне. Мама уже стоит в дверях: макияж безупречен, лицо исказилось от выражения беспокойства. Она подходит к нам, но вместо того, чтобы подойти ко мне, встаёт перед адвокатом Бейли и улыбается ему.
— Спасибо за всё, что ты сделал для моего сына.
Он улыбается в ответ, но так, что мне становится жутко.
— Долг, миссис Рулз.
— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
— Благодарю вас, но нет необходимости.
Я несколько раз присутствовал при разговорах отца и Бейли, но никогда не слышал, как он обращается к моей матери. Она продолжает обращаться к нему на «ты», а он упорно использует «вы», словно хочет держать её на расстоянии.
— Мне пора уходить. — Он поворачивается к ней спиной и идёт обратно к машине. Прежде чем сесть, Бейли смотрит на неё в последний раз. — Мои глубочайшие соболезнования, миссис Рулз. Прошлой ночью мы все что-то потеряли. Или почти.
Его слова сбивают меня с толку. Я смотрю на мать. Она улыбается ему, но её пальцы сжимаются на моей коже, выдавая нервозность, которую я не могу объяснить.
В отличие от меня, мама совсем не выглядит уставшей. Её имя не значилось среди подозреваемых, поэтому её практически сразу отпустили. Это нормально, что она нашла время, чтобы принять душ и отдохнуть. Я не могу объяснить, почему у мамы неопухшие глаза.
Если подумать, то я не припомню, чтобы она плакала, когда мы нашли отца. Она кричала, да, но не пролила ни одной слезинки.
Мама ждёт, пока машина Бейли не выедет за ворота, затем берёт меня за руку и помогает подняться в комнату. Всю дорогу она не произносит ни слова. Мама не спрашивает, как я себя чувствую или что случилось в участке. Лишь у порога моей комнаты она поворачивается ко мне и обхватывает ладонями моё лицо.
— Остались только ты и я, Роберт.
Я вздрагиваю, как только она произносит моё имя. Сразу отступаю и вхожу в свою комнату, закрывая за собой дверь. Наконец-то оставшись один, свободный, я позволяю своему телу опуститься на пол, зажав руками голову.
Я не могу опустошить свой разум. Постоянно вспоминаю намёки полицейских, то, как Бейли смотрел на мать, подарок, который хотел сделать мне отец, и запах, который я уловил, когда вошёл в кабинет.
Даже пытаясь всё прогнать, меня снова преследуют слова отца.
«Если хочешь получить розу, ты должен принять и её шипы».
Пока рыдания сотрясают моё тело, я задаюсь вопросом, сколько шипов нужно, чтобы убить человека — много или достаточно одного.
Который окажется очень близко к сердцу.
Глава 4
Роберт
Сиэтл, настоящее время.
Сегодня я просыпаюсь более раздражённым, чем обычно.
Я плохо спал; отчасти из-за мыслей о женщине, которая провоцировала меня прошлым вечером, а отчасти из-за не дающих покоя кошмаров. У меня они были всегда, но в последнее время стали более частыми и жестокими.
Мне нужно отвлечься и перестать проживать одинаковые дни. Каждое утро я встаю, умываюсь, одеваюсь. Иду на работу, встречаюсь с клиентами, сижу на совещаниях. Я позволяю себе свидание, оргазм, потом ложусь спать, и всё начинается сначала. Иногда у меня создаётся впечатление, что я работаю в Rules Corporation всего несколько дней, иногда — я здесь уже целую вечность и у меня не было ни детства, ни юности.
Я выхожу из здания, где находится мой пентхаус, и прикуриваю сигарету. Идёт дождь, а Хьюз опаздывает.
Не то чтобы я ожидал чего-то другого.
Со временем и опытом вырабатываются инстинкты, которые редко подводят. Я знал, он не сравниться с Джейком и создаст для меня трудности, но всё же хотел дать ему шанс. Я поднимаю рукав пальто, чтобы посмотреть на часы.
«Пятнадцать минут».
Я уже собираюсь попросить швейцара вызвать такси, когда вижу, как из-за угла поворачивает его машина. Хьюз ускоряется на последнем отрезке, затем резко тормозит рядом, рискуя забрызгать меня водой из лужи.
Он быстро выходит и бежит открывать мне дверь.
— Извините за опоздание, мистер Рулз. Попал в пробку.
Как всегда, когда идёт дождь, а вот Джейк за годы своей службы не опоздал ни на секунду. Хьюз же не только не рассчитал время, но и забыл открыть для меня зонт. Я молча сажусь в машину и жду, пока он отъедет.
Чтобы отвлечься от плотного городского движения, я снова пытаюсь дозвониться до Джейка. Меня не волнует, если последние два года он работал без отпуска