Напарники. Сыщик - Игорь Ассман

Прошел час, и ко входу подъехал Кадиллак. Окна были тонированные, но самое странное было то, что окно водителя было немного приоткрыто, и мы оба заметили женскую шляпку.

– Джон, за рулем женщина!

– Да, я вижу. Интересное дело.

Ворота открылись, поглотили машину и закрылись опять. Но ненадолго. Подъехал черный Мерседес. Окно водителя было спущено наполовину, и опять за рулем сидела женщина. Через час подъехала Тоуота, и мы уже знали, но убедились, что за рулем была женщина. Больше никто ни приезжал. Мы прождали два часа, пока ворота снова открылись.

– Кэт, запишешь номер, я поехал.

Это был первый Кадиллак, он уже собрался выезжать на дорогу, и пропускал меня.

– Записала, – сказал Кэт, – кстати, в машине никого не было, только женщина за рулем. Я даже немного ее разглядела. Немолодая, лет сорок или чуть больше, шляпка с черной вуалью, и темные очки.

– Темные очки ночью? – удивился я. Потом вернулся и стал на прежнюю позицию. Вскоре появился и Мерседес. Мы проделали тот же трюк.

– Джон, машина опять пустая, только пожилая женщина за рулем. Не смогла разглядеть.

– Давай вернемся, а за Тоуотой поедем. Куда же она нас приведет? Хотя и по номерам можно вычислить всех троих.

Мы опять вернулись и дождались последней машины. Пропустив нас, она свернула и ехала за нами.

– Джон, там уже девушка, лет тридцати. Не такая как те.

Я потихоньку сбавлял скорость и пропустил машину вперед. Мы ехали недолго, возле одного частного особняка она притормозила и повернула к въезду в гараж. Когда мы ее проезжали, двери, как на въезд, так и самого гаража, автоматически открывались.

– Круто, – сказал я. – Ты видела особняк? И везде автоматика. Запиши адрес, и поехали домой.

За день мы устали как черти. Быстро перекусив, мы пошли спать, даже забыв про прощальный поцелуй.

Наутро в офисе я позвонил своему бывшему другу, его забрали в другой участок, но мы иногда перезванивались.

– Узнаю, Джон, ты ведь теперь звезда! Видел тебя в газетах, круто ты все сделал. Кстати, у тебя для меня местечка не найдется?

– Дай пока самому раскрутиться, – засмеялся я, – может на следующий год. Кстати, ты мне не поможешь пробить трех человек по номерам машин?

– Раз плюнуть, давай номера.

Я продиктовал. Видимо он как раз сидел за компьютером.

– Записывай. Мэри Браун, 47 лет, президент фирмы МАТРИКС, незамужняя, детей нет… Потом Сьюзен Кельмер, 41 год, заместительница директора центрального банка, незамужняя, детей нет… и последняя, Кармен Макмилан, 30 лет, дочь владельца сети гостиниц, незамужняя, детей нет. Пиши адреса и телефоны, рабочие и домашние.

Я все записывал.

– Алан, ты гений, очень помог. – Наконец, поблагодарил его я.

– Значит, после нового года я тебе позвоню. Держи мне место. Если что, звони.

Мы сидели с Кэт и смотрели на список.

– Джон, если они в чем-то виноваты, и мы их откроем, нас грохнут обоих в тот же день, – испуганно произнесла Кэт.

– Вижу, – угрюмо сказал я. – Мы залезли туда, откуда нас никогда живыми не выпустят.

– И что будем делать?

Я задумался.

– Во-первых, никакого компромата у нас на них нет. Во-вторых, мы ищем не их, а пропавших детей. Может они все спонсоры этого монастыря? Надо забираться вовнутрь, любым образом. Только там все станет ясно.

Я перебирал все варианты, но ни один не походил. Лезть через стену было сумасбродством. Никто не знал, что там с той стороны. Там могли стоять как видеокамеры, так и сигнализация. Зацепиться за дно любой машины было тоже невозможно. Тем более, у нас не было даже схемы этого монастыря. Я был уверен, что все похищенные дети находятся внутри, но если как-нибудь выкрасть хоть одну, остальные испарятся, мы их всех просто спугнем. Я не знал главарей. Они могли просто убить всех детей, чтобы избавиться от улик.

– Кэт, мне ничего не приходит в голову. – Признался я. – Одна надежда на тебя.

– Я не волшебница, Джон.

– Ну, тогда ничего не остается, – вдруг осенило меня, – как повторить наш прошлый трюк. Заехать туда мы сможем. Или на их микроавтобусе, или на любой из трех машин, чьи номера мы уже знали. Конечно, их придется угнать. Лучше всего, конечно, микроавтобус. Проследим его, потом свалим двоих и закрутим им рты лентой, как в подвале. Прикуем там же, внутри машины. А потом надо будет действовать по обстоятельствам. То есть, валить всех подряд, заклеивать им рты и к чему-нибудь пристегивать. Не думаю, что там так много взрослых. А детей запереть всех в одной комнате.

– Джон, ты просто сумасшедший, – открыла рот Кэт. – А если дети не там, мы же оба попадем за решетку!

– Можно полегче, но посложнее, – продолжал я. – Заехать на их микроавтобусе, предварительно свалив их так, чтобы они не увидели наших лиц. И свалить ту, которая открывает дверь. Забрать у нее ключи от ворот, а саму запереть в микроавтобус, к тем двоим.

– А дальше?

– Действовать по обстоятельствам. Можно надеть маски. Если, что, ключи у нас, и мы всегда успеем свалить. Машину оставим за углом. Главное, найти хоть одну девочку из пропавших. Тогда можно валить всех.

– А если не найдем?

– Свалим по быстрому. Ключи-то будут. И нас никто не сможет опознать.

– Джон, такого авантюриста как ты, надо еще поискать.

– А что, есть другие предложения? – посмотрел я на нее.

– А когда? Ночью или днем?

– Днем, если что, незамеченными мы не сбежим. Только ночью. И вообще, я вот что подумал, все можно упростить. Вечером опять приедут машины. Пусть все уедут, а мы подождем последнюю, когда та будет уезжать. Ворота открываются наружу. Из-за угла мы сможем подбежать и стать за ними. Машина выедет, а когда ворота будут закрывать, тут нам надо успеть свалить эту монашку, и просунуться вовнутрь. Тогда, и микроавтобус трогать не надо. Я уверен, что она живет ближе всех от двери. Можно надеть маски. А там мы с ней поговорим, для начала. Не волнуйся, под дулом пистолета все рассказывают. Если что, забираем ключи и уходим, а эту оставим замотанной лентой и пристегнутой. Будь уверена, в полицию никто заявлять не будет.

– Джон, последняя версия мне больше по душе. Гораздо меньше риска. Но, все равно, это – чистая авантюра.

– Тогда сегодня вечером и провернем, – сказал я.

Честно говоря, я и сам боялся. Мы должны были влезть туда, не зная куда. А действовать по обстоятельствам – это было авантюрой. Но другого выхода просто не было. И отход был близок, если что.

К вечеру, мы опять собрали сумку с наручниками и клейкой лентой. Купили две шапки с прорезами для глаз и перчатки, на всякий случай. Я разорился на диктофон, а Кэт подготовила фотокамеру и фонарики. Оружие было при себе. Наконец, когда стемнело, мы уже были там, на своем месте. Как и вчера, прибыло три машины, но уже не те. Дело шло к полночи и две машины уже уехали. Освещение было слабым, лампочки горели только вдоль дороги, да и то не все. Я отогнал машину за угол в самую темень. Мы подошли и стали за углом. Я приготовил пистолет, и, как только ворота начали открываться, мы сразу рванули и стали за ними. Последняя машина выехала и сразу свернув, поехала по дороге. Оставалась еще большая щель, и я в нее втиснулся. Рукояткой пистолета я ударил женщину по голове, и она обмякла. Дав зайти Кэт, я закрыл ворота до конца, и повернул вставленный ключ. Все было тихо.

Забрав ключи, мы поволокли женщину к стене, где была стоянка. Я надел ей наручники, а Кэт замотала ей рот. Прошло минут пятнадцать, пока та стала приходить в себя. Мы оба надели маски и перчатки. Наконец, она очухалась.

Я приставил ей к виску дуло пистолета. Второй пистолет Кэт держала в руках. Я помог ей подняться и шепнул на ухо:

– Если будешь молчать – выживешь. Веди в свою комнату.

Женщина, покачиваясь, пошла к церквушке. Мы шли рядом. Открыв дверь, она вошла. Это была небольшая, но настоящая церковь, на подсвечниках горели свечи. Я увидел винтовую лестницу, которая шла вверх, туда же направилась и женщина. Мы поднялись в небольшую скромную комнату с одной кроватью. Я подошел к маленькому окошечку. Из него въезд в церковь просматривался как на ладони. Женщина испуганно смотрела на нас и пыталась что-то сказать. Я уложил ее на кровать, опять приставил пистолет, а второй рукой чуть-чуть приоткрыл ей ленту, готовый в любой момент зажать ей рот.

– Я все скажу, – услышал я. – Только не убивайте. Кэт включила диктофон.

– Где похищенные дети? – сразу спросил я.

– Они в доме, по комнатам, в каждой четыре кровати.

– Для чего их похищали?

– Для постоянных клиенток. Их сначала держат год взаперти, промывая им головы, а потом они начинают работать.

– Детская проституция, – шепнула Кэт, – только на этот раз лесбиянство. Никогда не встречала.

– А потом, когда они взрослеют?

– Тоже работают. Спрос есть на всяких.