Аборт. Исторический роман 1966 года - Ричард Бротиган

Она вся вытянулась ко мне, обвила руками мою шею, а я положил руки ей на бедра. Мы стояли так и смотрели друг на друга.

— Мне кажется, ты неправа, — сказал я. — Нравится тебе это или нет, но ты — очень красивая женщина, и сосуд, в котором ты хранишься, роскошен. Может, тебе не этого нужно, но это тело — твое, и ты должна о нем хорошенько заботиться и к тому же — гордиться им. Я знаю, что это трудно, но не бери в голову, чего бы там ни хотели другие люди и чего бы ни получали. У тебя есть нечто прекрасное — попробуй жить с ним в мире.

Черт возьми, труднее всего в этом мире понять красоту. Не ведись на подростковые сексуальные позывы остального мира. Ты — умница, и голова для тебя важнее, чем тело, — так и должно быть.

Рассчитывать на выигрыш тоже не стоит. Жизнь для этого коротка. Это тело — ты, и лучше к нему привыкнуть, поскольку миру больше ничего не завещано, и от себя не спрячешься.

Это ты.

Пускай у твоей сестры останется ее тело, ты научишься ценить это и жить с ним. Мне кажется, тебе понравится, если только ты успокоишься и перестанешь думать о сточных трубах посторонних людей.

А если будешь зависать на чужих зависах, весь мир покажется одной большой виселицей.

Мы поцеловались.

КНИГА 3:ВЫЗЫВАЕМ ПЕЩЕРЫ

Вызываем пещеры

К счастью, я смог связаться с Фостером в пещерах, когда Вайда обнаружила, что беременна. Мы с Вайдой все обсудили. Решение делать аборт далось нам без горечи — к нему нас спокойно подвела нежная необходимость.

— Я не готова рожать ребенка, — сказала Вайда. — Да и ты тоже, пока работаешь в этой шарашкиной конторе. Может, как-нибудь позже — обязательно позже, только не сейчас. Я люблю детей, просто теперь не время. Если не можешь отдавать им всего себя, то лучше подождать. На свете и так слишком много детей и слишком мало любви. Аборт — единственный выход.

— Пожалуй, ты права, — сказал я. — Не знаю, действительно ли эта библиотека — шарашкина контора, но к ребенку мы пока не готовы. Возможно, через несколько лет. Но после того, как мы сделаем аборт, тебе будет лучше пить таблетки.

— Да, — согласилась она. — Отныне и впредь — таблетки.

Затем она улыбнулась и сказала:

— Похоже, наши тела до нас добрались.

— Иногда такое случается, — сказал я.

— А ты что-нибудь знаешь о таких делах? — спросила Вайда. — Я почти ничего. Сестра в прошлом году делала аборт в Сакраменто, но перед тем она ездила к врачу в округ Марин, он колол ей какие-то гормоны, но они не помогли, потому что оказалось слишком поздно. Уколы помогают на ранних сроках, и они намного дешевле аборта.

— Нужно позвонить Фостеру, — сказал я. — С ним в прошлом году приключилась такая же история, одну из девчонок-индеанок пришлось везти в Тихуану.

— Кто такой Фостер? — спросила Вайда.

— Он отвечает за пещеры, — сказал я.

— Какие пещеры?

— Это здание — слишком маленькое, — сказал я.

— Какие пещеры? — спросила она.

Меня, видимо, слишком потрясли события, происходившие у Вайды в животе. Я сразу не сообразил. Потом немного успокоился и сказал:

— Да, у нас есть пещеры в Северной Калифорнии, где мы храним большую часть книг, потому что здание слишком маленькое, и все фонды в нем не помещаются.

Библиотека очень старая. Фостер отвечает за пещеры. Каждые несколько месяцев он приезжает сюда, загружает книги в фургон и отвозит в пещеры.

Еще он приводит мне еду и всякие мелочи. Остальное время он пьет и ухлестывает за местными женщинами, в основном — индеанками. Такой себе парняга. Просто взрывной.

В прошлом году ему пришлось ехать в Тихуану. Потом он мне рассказывал. Там он знает одного очень хорошего врача. В пещерах есть телефон. Я ему позвоню. Я этим никогда раньше не занимался. Никогда не приходилось. Здесь обычно спокойно. Можно хоть прямо сейчас. Ты присмотришь за библиотекой, пока я схожу позвоню?

— Да, — ответила Вайда. — Конечно. Это большая честь. Никогда не думала, что мне суждено стать библиотекарем, да еще в таком месте, но, наверное, склонность была, раз я пришла сюда в самом начале с книгой подмышкой.

Она улыбалась, и на ней было короткое зеленое платье. Улыбку она носила поверх платья. Как цветок.

— Это займет лишь несколько минут, — сказал я. — Кажется, на углу есть телефон-автомат. То есть, если он до сих пор там. Я отсюда так долго не выходил, что его могли куда-нибудь передвинуть.

— Он по-прежнему там, — улыбнулась Вайда. — Я тут присмотрю. Не волнуйся. Твоя библиотека в надежных руках.

Она протянула мне руки, и я их поцеловал.

— Видишь? — сказала она.

— Ты знаешь, как вносить книги в Гроссбух Библиотечного Фонда? — спросил я.

— Да, — ответила она. — Я знаю, как это делать, и тому, кто принесет книгу, я расстелю красный ковер, как королю. Не волнуйся. Все будет хорошо. Не извольте беспокоиться, господин библиотекарь. Мне кажется, ты просидел здесь слишком долго. Мне кажется, я тебя отсюда скоро умыкну.

— Можешь попросить их подождать, — сказал я. — Я приду через несколько минут.

— Да иди же, в конце концов! — сказала Вайда. — Расслабь немного свою бабушкину железу и притормози гормоны кресла-качалки.

Снаружи (вкратце)

Ух, в самом деле долго. Я даже не представлял себе, что просидеть в этой библиотеке столько лет — как оказаться вообще без времени. Точно в книжном аэроплане, летящем по страницам вечности.

На самом деле, оказаться снаружи — совсем не то, что смотреть наружу из окна или выглядывать в дверь. Я шел по улице и чувствовал себя на тротуаре очень неуклюже. Асфальт был слишком жестким, агрессивным — или это я был слишком легким, инертным.

Тут есть о чем задуматься.

Мне стоило большого труда открыть дверь телефонной будки, наконец я все-таки забрался внутрь и уже начал набирать номер Фостера в пещерах, как вдруг понял, что у меня нет денег. Я обшарил все карманы — увы, ни цента. В библиотеке деньги не нужны.

— Уже? — спросила Вайда. Она выглядела очень хорошенькой за библиотечной стойкой — в зеленом платье и с головой-цветком.

— У меня нет денег, — сказал я.

Отсмеявшись — а это заняло у нее примерно пять минут, очень забавно, — она сходила за кошельком и высыпала мне в руку пригоршню мелочи.

— Ну ты даешь, — сказала она. — Ты не забыл, как обращаться с деньгами? Их держат вот так. — Она сжала в пальцах воображаемую монетку и снова расхохоталась.

Я ушел. Свой грошик я получил.

Фостер едет

Я позвонил Фостеру в пещеры. Было слышно, как звонит его телефон. Он звякнул семь или восемь раз, затем Фостер снял трубку.

— Что такое? — спросил Фостер. — Кто это? Чего ты задумал, сукин сын? Ты разве не знаешь, что сейчас час дня? Ты что? Вампир?

— Это я, — сказал я. — Старый ты пьянчуга!

— Ой, — сказал он. — Малец. Вот черт, что ж ты сразу не сказал? Что там у тебя стряслось? Кто-то привел слона вместо книги? Так кинь ему сена, пока я не пригоню фургон.

— Очень смешно, Фостер, — сказал я.

— Да, недурно, — согласился он. — В твоей шизарне возможно все. Что такое, малец?

— У меня проблема.

— У тебя? — переспросил он. — Ну откуда, к чертовой матери, у тебя проблема? Ты все время сидишь взаперти. Или тюремная бледность начала шелушиться?

— Нет, — ответил я. — Моя подруга беременна.

— ТРАХТИБИДОХ КУКУ! — сказал Фостер, и разговор на некоторое время прервался: Фостер хохотал так сильно, что в сотне миль от него затрясло мою телефонную будку.

В конце концов, он прекратил ржать и произнес:

— Похоже, ты действительно пашешь в библиотеке, себя не помня, но с каких пор блуд входит в число наших услуг? Подруга, а? Беременна, а? Куку, малец!

И он снова заржал. Просто какой-то день смеха у всех — кроме меня.

— Так чего тебе нужно? — спросил он. — Сгонять в Тихуану? Чутка погостить у моего кореша-абортмахера доктора Гарсии?

— Что-то вроде того, — сказал я.

— Ладно, я пропущу пару стаканчиков на завтрак, — сказал он. — А потом залезу в фургон и вечерком, попозжа, буду у тебя.

— Хорошо, — сказал я. — Это как раз то, что мне нужно.

На пещерном конце линии возникла заминка.

— У тебя ведь нет денег, так, малец? — сказал Фостер.

— Ты шутишь, да? — сказал я. — Откуда мне тут брать деньги? Это самая дешевая работа на свете, потому что за нее вообще не платят. Я десять центов у подруги занял, чтобы позвонить тебе за твой счет.

— Я, наверное, просто еще не отгоргонился, — сказал Фостер. — И о чем это, интересно, я думал? Наверное, думал, что спустил все на пойло вчера вечером… или это было на прошлой неделе?.. и у меня не осталось ни цента. Полное куку, скажу я тебе!