Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Для меня в этом не может быть середины. Если команчи будут сопротивляться, мы, конечно, применим свое оружие; если же они сдадутся, ни с кем не должно произойти ничего плохого. Это мое мнение, от которого я не откажусь ни в коем случае.
— Но, сэр, без наказания обойтись никак невозможно!
— За что вы собираетесь их наказывать?
— За то, что они бунтовали.
— Что вы называете бунтом? Если человек защищает свои права? Если индеец протестует против насильственного вытеснения его с мест исконного жительства? Если он требует от правительства соблюдения договоренностей, с помощью которых его, обведя вокруг пальца, обделили?
— Хм! Я убеждаюсь, что то, что о вас говорят, правда, мистер Шеттерхэнд.
— Что именно вы имеете в виду на этот раз?
— Что вы гораздо больше поддерживаете краснокожих, чем белых.
— Я в хороших отношениях с каждым добрым, честным человеком и в плохих отношениях с людьми, недостойными уважения.
— Но ведь краснокожие его недостойны!
— Хау! Не будем об этом спорить! Вы янки и к тому же офицер; я не стану обращать вас в мою веру. Я понял, что вы не просто в военной тактике ошибаетесь, а в гораздо более важных вещах.
— Но какие у вас доказательства этого?
— Вы их не получите, потому что не будете победителем.
— Нет? А кто же, позвольте узнать, им будет?
— Мы.
— Гром и молния! Что-то я вас не понимаю.
— Но это же так понятно. Хорошо, я объясню вам все еще раз. Вы признали, что чуть не попали в ужасную западню, так?
— Я и сейчас это подтверждаю.
— А также то, что мы вас спасли?
— Да!
— Well! Мы вас спасли от гибели, и вы должны быть нам за это благодарны.
— Должны благодарить… Черт возьми, да! Однако и команчей наказать мы тоже должны!
— А вот это — не ваше дело.
— Что вы себе позволяете? Не хотите ли вы объясниться?
— Объяснения не требуется. Мы, небольшая группа белых охотников, решили помериться силами с целым отрядом команчей. У нас триста апачей, которые много лучше вооружены и более дисциплинированны, чем команчи. Кроме того, особенности окружающей местности нам на руку, а о других преимуществах и не будем говорить. Вы верите, что мы победим команчей?
— Да.
— Без вашей помощи?
— Но, хм… хм!..
Он повращал головой, о чем-то раздумывая.
— Уверенно можно сказать, да! Мы действительно в вас совсем не нуждаемся. Я даю вам свое слово, что от нас не уйдет ни один команч, даже если мы совсем откажемся от вашей помощи. Поэтому я считаю, что судьба побежденных будет зависеть только от нас, а вовсе не от вас.
— Вы, наверное, хотите этим сказать, что мы вам не нужны?
— Я это уже сказал.
— Thunder! Это сказано чересчур откровенно, сэр!
— Откровенность — добродетель, которой должен придерживаться всякий, кто считает себя джентльменом.
— Значит, вы нам даете отставку? Отсылаете нас прочь?
— Нет. Я только говорю, что мы в вас не нуждаемся. И добавлю, что выполнение наших планов будет существенно облегчено, если мы сможем рассчитывать на вашу помощь.
— Хорошо; но кто помогает, тот имеет право и вместе судить!
— Тогда мы откажемся от вашей помощи! Если вы нам помогаете, то из чувства благодарности, а не из желания устроить никому не нужное кровопролитие. У нас нет времени, команчи каждую минуту могут появиться здесь. Решайтесь! Или да, или нет!
— Ну, а что будет, если да?
— Тогда мы пойдем обратно, дадим возможность команчам прийти и окружим их здесь, как только они станут на привал.
— И вы думаете, они сдадутся вам просто так?
— Да.
— Без сопротивления?
— Да.
— Но это невозможно!
— Пусть это останется моей заботой! Мы возьмем их в плен и последуем тогда за Вупа-Умуги, чтобы у него в тылу устроить ему западню.
— Well! А что будет, если я скажу нет?
— Тогда я попрошу вас быстро отсюда удалиться, пока не подошел Нале Масиуф и не уехал вслед за Вупа-Умуги.
— А тогда мы сможем опять прийти сюда?
— Да.
— И останемся с носом?
— Не более того.
— Послушайте, мистер Шеттерхэнд, вы, право же, странный человек. Ставите свои условия так жестко, ясно и определенно, что чувствуешь себя перед вами школьником, у которого нет своего мнения и воли!
— У меня, во всяком случае, нет причин быть более многословным. Мы спасли вас от гибели и собираемся схватить триста команчей. Мы это сделаем без какой-либо поддержки: если вы хотите из чувства благодарности оказать нам в этом помощь, мы это принимаем, но с условием, что вы не будете выдвигать никаких требований.
— Но как же наш долг? Мы обязаны наказать мятежных команчей!
— Можете делать это впредь, если уж вам так хочется, но не в этом случае! Эти команчи наши, а не ваши. А вы бы попали в плен к ним, если нас не оказалось!
— Однако что же я скажу своему начальству, если буду вам помогать их взять в плен, а потом отпущу без наказания?
— С точки зрения принципов гуманности мне ответить не трудно, а другие принципы меня не интересуют. Впрочем, с ваших голов здесь не упал пока ни один волос, и я уверен, что ваше начальство не станет от вас требовать какой-нибудь кровавой расправы. Итак, решайтесь!
— Хм! Действительно, вам ничего не возразишь. Дайте мне пять минут времени, мне надо переговорить с моими офицерами!
— Пожалуйста, но не больше. Из-за ваших колебаний возрастет риск.
Я встал и отошел на пять минут. Когда я вернулся, он сообщил о своем решении:
— Ничего не поделаешь, сэр, все будет так, как вы хотите. С нашей стороны было бы подло уехать от вас, оставив без нашей поддержки. Вы спасли нас, и мы останемся здесь, чтобы помочь вам.
— И судьба команчей дело наше?
— Да.
— Значит, мы теперь единодушны, и я рад этому, потому что обрел в вас отважного и гуманного союзника,
— Well! Теперь скажите нам, что надо делать?
— Дайте своим лошадям как следует напиться и снимайте свои палатки! Затем уезжайте вслед за Вупа-Умуги. Шесты укажут вам дорогу.
— Вы остаетесь здесь?
— Только до тех пор, пока не увидим команчей.
— И как далеко нам ехать?
— Не дальше, чем на расстояние видимости лица. Когда эти заросли кустарников трудно будет различить, останавливайтесь. Мы вскоре будем там же.
— А почему вы с нами не уходите?
— Потому что хочу посмотреть на прибытие сюда Нале Масиуфа, и, кроме того, нашим апачам нужна тоже вода, прежде чем
