Банкир - Петр Катериничев

Лена проснулась, когда мы уже въезжали в Краснореченск. Восемь часов я выжимал из машины всю ее мощь, и отечественная таратайка не подвела. Скорее всего потому, что сие был, судя по отделке, экспортный вариант. Нет, мы точно «страна чудес»: целые коллективы специализировались несколько лет на том, что их работники, совершенно честно заполучив с покупателя деньги, сажали его рядом в самолет, неслись куда-нибудь в Чехию или Словакию, покупали там совершенно нашенский автомобиль, гнали его обратно, расплачиваясь по дороге с гаишниками, мелким рэкетом, массой прихлебателей, и доставляли наконец заветный «агрегат» к месту пристанища-обиталища счастливого владельца. И весь фокус заключался в том, что приобретенная таким образом машина, со всей оформиловкой и вышеупомянутой бодягой, с процентом фирмы-перегонщика и просто жратвой и пивом, выпитым новым автомобиле-владельцем на нервной почве за время транспортировки на своих колесах, обходилась на порядок дешевле, чем приобретенная за соседним углом у «официального дилера». Не говоря уже о качестве, вернее, о его полном отсутствии в случае приобретения авто у последнего. Нет, обычная схема, называемая «Русский бизнес»: украсть ящик водки, продать, а деньги — пропить, только в малой мере, я бы сказал, конспективно, отражает все прелести и тонкости этого непростого и небезопасного занятия на отечественных подзолистых, бурых, глиноземных и неунавоженных почвах…

Русь-тройка, куда ты мчишься?.. И, как справедливо указывал Василий Макарович Шукшин в одном из рассказов, — в коляске-то жулик! Или — Николай Васильевич Гоголь, самый прозорливый мистик тысячелетия, из обладавших литературным даром, был прав, и «русская правда» всегда будет произрастать через чертополох чичиковых, коробочек, маниловых, и полет ее тройки будет стремителен и неудержим только по дорогам, являющимся для всех «цивилизованных» неудобьем, бедой, напастью?.. Бог знает.

— Где мы? — спросила девушка, открыв слипшиеся от сна веки.

— Ну вы и дрыхнуть горазды, милая барышня. Как там в песне поется? «А я кровать твою воблой обвешу, чтобы слаще был девичий сон…» Что снилось?

— Ты знаешь — ничего, — удивленно произнесла Лена.

— И это радует.

Первое время, как только выехали, девушка была напряжена, поминутно оглядывалась в оконце заднего вида, потом как-то обмякла, свернулась клубочком на заднем сиденье и уснула. А я был рад, что намедни мы весь день не вылезали из постели: голова была ясной и свежей, а вести машину на такой скорости, ночью, по гололеду с мокрым снегом — занятие не самое безопасное для усталого человека.

— Так где мы все-таки?

— Подъезжаем к Краснореченску.

— Ого! А зачем нам сюда?

— Видишь ли, зайка, вообще-то мы направляемся в Москву.

— Ну об этом-то я догадалась.

— Ты просто экстрасенс какой-то!

— А чего — таким крюком, через Краснореченск, а не через Приморск?

— Милая барышня, события, имевшие место быть в Лазурном, произошли все-таки на территории Приморского края; сейчас в Лазурном, Раздольной и всех близлежащих палестинах служивых чинов больше, чем заслуженных клопов в диване одесской коммуналки… Пройдет усиление и по Приморску. Это — первый факт.

Второй… Второй — участок железной дороги от Приморска к Москве хотя и краем, а цепляет «нэ-залэжну»… А это значит — пограничники, таможня и прочая мутота… А самолет без документов и с оружием исключен сразу. Тем более, что в сопутствующих обстоятельствах без «железяк» я точно почувствую себя сиротой…

— У тебя что, вообще никаких документов?

— Абсолютно. Даже, как ты могла заметить, татуировок нет.

— Зато — «гайка». У братвы вполне сойдешь за своего.

— Это вряд ли. «Базаром» не владею.

Перстень я запрятал подальше — от греха. В дороге всякое бывает. Вдруг да встретится искусствовед-практик со стволом на кармане и самыми сугубыми намерениями? Вот только чего к нашим приключениям сейчас не хватает, так это разборок с краснореченской братвой по поводу экспроприации у лоха мутного «рыжей гайки», кою он, фраер, носил внагляк и по понятиям!..

— Так из Краснореченска до Москвы — больше суток.

— Волка ноги кормят, а для бешеной собаки семь верст не крюк! — С этими словами давлю педаль тормоза.

— Что, уже приехали? — Лена оглядывает пустынные окрестности.

— С машиной придется расстаться. Дальше — ножками.

— Почему это?

— А пригородный пост ГАИ?

— Думаешь, им уже сообщили о Лазурном?

Мельком взглядываю на часы. Без пяти семь. Могли. Хотя вряд ли.

— Жалко машину вот так бросать… Она сейчас для нас — и стол, и дом…

Слушай, давай я за руль сяду!

— Ты умеешь водить?

— Конечно, с одиннадцати лет, у нас всегда была машина, старый «Москвич».

И не сомневайся, у меня и права есть.

— И документы на машину, и доверенность, и техпаспорт…

— Техпаспорта, конечно, нет. Но у меня его и не спросят.

— Думаешь?

— Чем меньше врешь, тем больше верят! Есть у меня еще один документик — я менеджер по туризму. Фирмы «Галина».

— Той самой? Которая по телику «Мы вас перенесем в ваши сны»?

— Ну…

— Так ты действительно менеджер?

— Дудки! Я — подруга президента фирмы!

— Вот как…

— Нет, Дор, с бизнесом тебе надо завязывать! Напрочь! Ты веришь любому неловкому слову!

— Неловкому?..

— Для ревнивых бультерьеров поясняю: президентом фирмы «Галина» является Галина Петровна Вострякова. Дама. Гетеросексуальной ориентации.

— Слушай, у вас фамилии, как у московских микрорайонов… Черемушкиной среди подруг нет?

— Чего нэма, того нэма. Мы и сами на этот счет часто шутим. А вообще — убедила?

— Когда говорит такая красивая девочка, поверишь чему угодно…

— Вот именно. Поэтому пересаживайся на заднее сиденье и дремай!

— Чего делать?

— Ну — дремли! Короче, погрузись в дрему. Или — полусумеречное состояние.

А я буду болтать со служивыми.

— Версия готова?

— Зачем? Экспромт всегда убедительнее.

— Лена… Ведь гаишники — хорошие психологи. Они с людьми работают.

— Но и у них — стереотип. А я его собираюсь избежать. Okey?

— Well…

Мы меняемся местами. Еще я не поленился вычистить номера, протер стекло.

Лена умылась снежком, подкрасила ресницы, навела губы:

— Ну как?

— Отпад.

— А еще?

— Улет! Фанера! Багдад! Беда! Короче — голяк, в натуре!

— Ну, последнее — не отсюда, а вообще — владеешь. Двинули?

— Двинули.

В отличие от меня, девушка ведет машину аккуратно. Словно гладью вышивает.

Пост ГАИ нарисовался километров через пять. «Погрузись в сумеречное состояние…» А это и несложно — когда вся страна в сумеречном состоянии, и уже не первый год. И даже не второй. И не просто вплавь, а еще и втемную, на ощупь.

Вот и посты ГАИ, какие раньше представляли собой стекляшки «на семи ветрах», и самым грозным и разрушительным оружием постового были полосатая палка и «дырокол», теперь Превращены в «неприступные крепости». По бокам дороги — бетонные блоки, за которыми легко могут укрыться автоматчики; узенький проезд «в одну машину» перегорожен стальным шлагбаумом. И гаишники — в «броне», с «АК-74У»…

Метров за сто от поста все машины плетутся черепашьим шагом. Ветошью-то я прикинулся, а сердечко бьется часто, как рыбка: мне просто необходимо добраться до столицы без инфаркта, паралича и лишних приключений! Чтобы — порешать вопросы. Или порешить. Это уж кому как глянется. И уверенности в том, что мои противники не имеют влияния в краснореченском УВД и его подразделениях, у меня никакой… А стоит служивым произвести даже поверхностный «шмон» и обнаружить стволы, как мы загремим сразу на тридцать суток, до выяснения…

Помимо прочего… Вернее даже — главное: девчонка оказалась втянута, как сейчас говорят, в «чужие базары», и ее устранят просто потому, что так принято: меньше людей — меньше проблем… И пока я сам не разберусь, что же все-таки происходит и как я с кипрских пляжей очутился в хибаре Михеича, полного покоя и отсутствия сердцебиения ждать не приходится… Здесь в моей памяти — полный провал. Прав Михеич: меня пичкали наркотой под завязку и от души! Что называется — под крышечку!

Впрочем… Впрочем, и мои более дальние воспоминания особой ясности пока не добавляют…

Нас все-таки стопорнули. Гаишник махнул-таки палкой, но как-то неуверенно, лениво… Видно, стоять скучно…

Младший летеха подошел, козырнул…

— Здравствуйте! — Глаза Лены лучились энергией и радостью, лейтенант невольно улыбнулся в ответ:

— Что-то у вас настроение не по погоде…

— Да если ждать погоды улыбаться, не заметишь, как станешь старой скрюченной брюзгой!

— Ну вам-то, девушка, это не грозит…

— Это грозит всем. Я как раз хотела спросить — как проехать в аэропорт, но чтобы по пути можно было немного марафет навести…