Самая желанная - Ольга Арсеньева

Антонелли посмотрел на часы и выпрямился в своем кресле.

— Итак, любезнейшие господа, последнее слово Антонелли. А для вас, синьор психолог, урок третий: любовь.

Припоминаете, синьора Паола, как лет пятнадцать назад у вашего супруга завязались дружеские отношения с неким Сальваторе — приятелем Стефано? Он часто бывал в вашем доме, став доверенным лицом подрастающего Леонардо… И однажды разгорелся страшный скандал: Сальваторе с позором изгнали, а историю с растлением сына замяли, чтобы не трепать доброе имя… — Антонелли мечтательно затянулся сигарой. — Леонардо рос красивым и пылким ребенком. В его игривом характере было то, что так распаляет страсть, — жажда растления. Он не просто носил в себе печать сексуальной раздвоенности — он требовал двойную порцию эротических впечатлений, той самой «грязи», о которой поминал Романо.

У меня не было недостатка в женщинах, но, не стану врать, связи с мальчиками не возмущали мою нравственность. Я возмечтал развратить Леонардо делла Форте ради его отца и милейшего друга Стефано… Я предвкушал, какой ядовитый кинжал вонжу в добродетельные сердца! Но вышло по-иному: Сальваторе Лиджо впервые по-настоящему влюбился. Леонардо стал моей порочной, мучительной и нежнейшей страстью.

Бербера присела у кресла рассказчика и, положив голову на его колени, начала гладить ноги и бедра. Похоже, они были не прочь продемонстрировать всем, что происходит в их супружеской спальне.

— Такого гадкого, развратного и рискованного мальчишку надо было еще поискать… Он мучил меня, то привлекая, то отталкивая, доводя до бешенства, до исступления… Жестокий и кровожадный Сальваторе становился голубком рядом с Леонардо. У моего милого было много любовников, но как-то он сказал, что хотел бы принадлежать одному — самому властному и сильному… «Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые — толкает любовь», — сказал кто-то из мудрецов, вероятно, из зависти. Я совершил прекрасное безумство, настоял на разрыве Леонардо с семьей, отправил его в Америку и оплатил самых дорогих специалистов: Леонардо стал Берберой — обольстительной, дерзкой, горячей Бэ-Бэ.

Бербера гладила колени мужа, а он скользнул рукой за кружево сорочки, лаская ее грудь.

— Слегка подправленный носик и губы — это пустяк. Посмотрите на этот непревзойденный бюст, на эти мощные ноги! — Любовники обнялись, словно забыв о присутствующих, и пальцы Сальваторе начали медленно поднимать кружевной подол. — Вы даже не догадываетесь, что скрывается между литых, сладчайших ягодиц моей феи! Моя женщина имеет все, абсолютно все, о чем только может мечтать самый изощренный любовник…

— Демонстрация полового акта с трансвеститом не входит в нашу программу. Мне бы хотелось узнать про другие радости новобрачных — про «Голубого принца» прежде всего, — пресек любовную сцену Санта.

Тяжело дыша, Сальваторе оторвался от тела Берберы.

— Согласен, еще не все козыри вылетели из рукава… Не уходи, Бэ-Бэ… Так вот, пока Леонардо превращался в совершеннейшую из женщин, Сальваторе Лиджо решил стать Стефано Антонелли, завиднейшим из женихов. Организовать все это не составляло труда. С моими возможностями я мог бы подменить весь парламент. Надеюсь, вы догадались, что в сгоревшем автомобиле Дона Лиджо находился труп Стефано. Без истерик — он скончался мгновенно от мощного яда, — предостерегающим жестом Сальваторе приостановил возгласы возмущения и спокойно продолжил:

— Подсунуть свой протез и перстень к костям сгоревшего Антонелли было совсем просто. Дон Лиджо должен был погибнуть для всех без исключения, в том числе и для моего окружения. Но мне требовались помощники: убрать Стефано, инсценировать автокатастрофу и отправиться в Америку для тайной пластической операции под видом искалеченного Антонелли невозможно, не имея подручных. Почти всех исполнителей, принимавших участие в операции, мне удалось убрать. Остался Бронзато — он нужен был мне на крайний случай. Он и его люди.

Мы встретились на тихоокеанской вилле Антонелли ранней весной — новый Стефано и великолепная новоиспеченная Бербера. Мы пришли друг от друга в восторг… Девушку восхищало незапятнанное общественное реноме Антонелли. Она согласилась сделать то, что никогда не могла сделать с Сальваторе — крестным отцом, — Бербера пообещала стать моей женой! Да и Стефано-вдовец с безупречной репутацией мог позволить себе новый брак с молодой женщиной. Мы добились своего. Оставалось одно «но»: месть Леонардо. «Клянусь, «Голубой принц» вернется к своему истинному владельцу. Я подарю его тебе, детка, — сказал я невесте. — Это будет мой свадебный подарок».

— Значит, ты убил Стефано, мерзавец… — прошептала Паола. — А ты, ублюдок, убил своего отца… Теперь я понимаю, о чем узнал Франко перед тем, как рухнуть на пол с разорвавшимся сердцем…

— Я позвонила ему, сказала всего несколько слов про операцию и брачные планы, — недоуменно пожала плечами Бербера. — Я думала, отец будет рад…

Она криво ухмыльнулась, с издевкой глядя на Паолу. Паола со стоном прижала ладонь к сердцу.

— Пожалуйста, без лишних эмоций, графиня. Вы спокойно пережили куда большие потрясения. Дышите глубже, а я продолжу, если позволите. Впереди самое интересное… Недавно исполнилось два года с тех пор, как Сальваторе стал Стефано, мерзкий Дон Лиджо превратился в святейшего Антонелли. Что за удовольствие я получал на первых порах: любовь сограждан, почтительность, уважение! И при этом никто не боялся меня, а мне не надо было никого убирать с дороги. Не надо было противостоять козням врагов, оплакивать трупы друзей… Но уже вскоре я стал чувствовать себя стариком, ушедшим на отдых после интенсивной работы. Ведь я не собирался втягиваться в деловые проблемы Стефано — строительные подвиги не для меня. Скучновато. Куда веселей разрушать… И тут, в минуту уныния, «Голубой принц» сверкнул передо мной радужным блеском опасной игры. Я увлекся этой идеей, как полоумные старики увлекаются рыбалкой… И начал разрабатывать план.

Я знал все хитрости тайника Франко, и людям Рино не составило труда подменить бриллиант стразом, не вызвав подозрений владельцев. Но затем они совершили ложный шаг. Ведь я не мог сам руководить этим делом… Дон Лиджо никогда не доверял чужакам. И никогда не оставлял в живых тех, кто мог продаться. Рино связался с людьми из русской мафии и упустил камень. Я узнал, что «Голубой принц» попал в тайники подпольного русского коллекционера, маниакально скупающего редкие бриллианты со всего мира. Даже сейчас не стану называть его имени, оно достаточно известно в политических кругах и вызывает у меня восхищение.