Горькая кровь - Рэйчел Кейн

— Да? — выпалил Тайлер. — А как же я, Дженна? Что я должен сделать, а? Как я вернусь к нормальной жизни? Иисус, это была просто работа, глупая работа. Я никогда не верил, не как ты…

Но сейчас он верил. И ему это не нравилось. Он дернул себя за грязные волосы, как если бы хотел вытащить все это, а потом плюхнулся на стол лицом вниз, совершенно истощенный.

— Я никогда не смогу уйти отсюда, верно? — донесся его приглушенный голос как у призрачного Энджела. — Черт возьми. У меня были билеты на Red Sox. Хорошие места.

Red Sox — профессиональная бейсбольная команда.

Клэр услышала позади себя шаги, и появилась Ева, Док Мартенс тяжело стучали по лестнице. Она остановилась, зевая. Было что-то странное с ее волосами — они торчали как у какаду. Она все еще была в пижамных штанах, концертной футболке White Stripes и без макияжа.

— Что я пропустила? — спросила она.

— Тебе лучше сесть, — сказала Клэр, — а я сделаю кофе.

* * *

Полиция наконец-то позвонила после завтрака — под завтраком подразумевались Поп-Тартс и аргументы в пользу идеи, стоит ли ударить Дженну и Тайлера по голове, и закрыть в комнате, пока они не решат, что с ними делать, такой была идея Шейна. Частично Клэр ожидала, что копы захотят двоих выживших членов команды "После Смерти", но нет, они хотели, чтобы в участок пришла Ева. Только Ева, что было хорошо, так как Клэр нужно было идти на занятия; она жаждала снова поговорить с Мирандой и увидеть, в состоянии ли её призрачные связи найти Мирнина, но если слоняться по дому, требуя ответов, вряд ли она получит их где-либо. И нельзя прогуливать занятия.

— У меня джем-сессия через пять минут в Точке Сбора, — сказал Майкл, посмотрев на часы. Ева сидела за своим туалетным столиком и наносила подводку для глаз.

— И? — спросила она. Клэр восхищалась, наблюдая за ней; она была так сконцентрирована и точна, что аж жутко. Клэр не дружила с подводкой. Требовалось умение.

— И мне нужно выдвигаться, — сказал он. — Ты идешь?

— Милый, истинная красота не терпит спешки. — Ева переключилась на тушь. — Иди. Со мной все будет хорошо.

— Не самостоятельно, — сказал Майкл. — Новое правило. Никто из вас не ходит в одиночку. Даже Шейн.

— Ну и дела, заботливый папочка, ты вероятно должен был сказать ему это, прежде чем он уехал этим утром.

— Куда он уехал?

— На собеседование. Он не сказал куда, так что может быть, это что-то неловкое, например, флористика или мужской стриптиз, — сказала Ева. — Расслабься, он в порядке. И я теперь могу ездить. Автомобиль Смерти снова на ходу. — Она имела в виду ее катафалк, который видел столько ремонтов и замен, что его можно было считать почти новым автомобилем. — Кроме того, я еду встретиться с копами, а не охотиться на вампов в темном переулке. У меня уже есть вампир, который мне нужен. — Она послала ему воздушный поцелуй.

Майкл наклонился и поцеловал ее в макушку — теперь, когда ее волосы были приведены в порядок, это было не так опасно — и сказал:

— Будь осторожна.

— Всегда.

Он ушел в спешке, забрав акустическую и электрическую гитары. Ева спокойно улыбнулась и сделала ровные, аккуратные мазки тушью.

— Ты можешь подвезти меня? — спросила Клэр. — У меня занятия. И что мы будем делать с нашими гостями?

— Ничего, — сказала Ева. — Это не наше дело.

— Но… что если Дженна решит рассказать людям? Или Тайлер? Они много знают, слишком много.

— У них нет никаких доказательств. И я собираюсь сказать полицейским, — сказала Ева, — что это больше проблема не Стеклянного Дома. Это проблема Морганвилля, и она должна быть официально решена. Черт, Джейсон натворил все это, а не мы.

Это все еще ощущалось неправильным; Клэр боялась, что официальная версия Морганвилля будет включать еще двух трупов в автокатастрофе, конец истории После Смерти. Но она должна была признать, что не видела никакого выхода, не рассказав полицейским, Оливеру или Амелии. Это зашло слишком далеко. И ей пришлось признать, что она несла ошеломляющий груз вины за смерть Энджела. У нее было мучительное чувство, что она могла сделать что-то, чтобы остановить это… хотя с практической точки зрения она знала, что не могла.

Это была путаница, и потребуется время, чтобы во всем разобраться, но одно было ясно точно: они не могли себе позволить, чтобы Джейсону все сошло с рук. Он уже был опасен. Если он думает, что у него свободны руки, кто знает, что он сделает? Но Клэр знала. Знала, что в конце концов он придет за Евой. И она не могла этого допустить.

Ева выглядела прекрасно, следуя своему стилю; она смягчила тематику черепов, но сохранила готическую цветовую гамму — черный, черный и цветовой акцент. Ее украшения все так же были острыми, а ее макияж был тем, что можно увидеть только в рекламе моды или космических фильмах.

Она носила большие рабочие ботинки, и Клэр пришлось признать, что они ей шли.

Автомобиль Смерти снова выглядел блестящим и новым, и Ева добавила на переднюю панель пупса Мрачного Жнеца в комплекте с косой и красными светящимися глазами, которые вспыхивали, когда тряслась его голова. Также она сменила стерео, оно работало на все двенадцать по десятибалльной шкале, тем лучше было рекламировать Florence + The Machine горожанам, подумала Клэр, которые, вероятно, вообще не слышали об этой группе.

Музыка была слишком громкой, чтобы можно было разговаривать, и это было хорошо; Клэр была в задумчивом настроении. Она плохо спала и беспокоилась о Мирнине. День, напротив, был типичной техасской жарой с низкой влажностью и расположением к загару. Она опустила окно, запуская засушливый ветерок.

Головы поворачивались, когда они проезжали мимо. Одних, в основном пожилых людей, раздражал шум, другие относились нейтрально, пока не замечали катафалк. Он был легко узнаваем как автомобиль Евы; больше никто в Морганвилле, кроме Похоронного Бюро Рэнсома, не владел чем-то подобным, и уж тем более не со словом Смерть в качестве украшения. Клэр вдруг занервничала, протянула руку и выключила музыку.

— Что? — спросила Ева. Она была в удивительно солнечном настроении, учитывая события прошлой ночи и внезапно убийственный поворот с её братом, но потом Клэр предположила, что она испытывала облегчение, приняв для разнообразия какие-то положительные меры против него. — Да ладно, это же не как эмо.

— Нет, это круто. Просто я… — Клэр не могла объяснить, что ее беспокоило, кроме того, что у нее было странное предчувствие. Может быть, дело в листовках, которые они видели, и разбитых передних окнах, заколоченных фанерой.

Но это определенно ощущалось личным и бросалось в глаза.