Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста) - Ник Перумов

...Неужто она должна будет уйти Вниз? О, эти признаки, эти признаки, о которых так много рассказывала мать! (Женщины Эльфрана очень рано узнавали о том, что им предстоит, – задолго до рождения ребенка на свет.) Вся в холодном поту, Эльтара находила их у себя один за другим – и то, что все тени сознаний у других она видела теперь исключительно черными, и то, что ночами она все время видела себя в облике громадной, истекающей слизью туши, неуклюже ползущей по широким ступеням уходящей куда-то в глубину лестницы, и то, что ей одно за другим стали отказывать даже самые простые и верные заклятия...

И все же она заставила ужас отступить. Если такова цена за спасение Эльфрана от вражьей напасти, она готова заплатить ее. И, как ни больно оставлять ребенка в чужих руках Снежного Мага (кого вырастит Горджелин из сына или дочери?!), она, саойя своей земли, должна выдержать и это. Выдержала же ее мать... а до этого – бабка, выдерживали же это все те жены Эльфрана, которые уходили Вниз, жертвуя всем, что у них было – красотой, богатством, радостями жизни... Значит, выдержит и она. Не может не выдержать.

С гордо поднятой головой, ни на миг не дрогнувшим голосом гордая дочь Эльфрана объявила Горджелину, что у них будет ребенок.

Снежный Маг улыбнулся Впервые Эльтара увидела на холодном удлиненном лице простую и широкую улыбку.

– Так это же очень хорошо! – Его рука обняла плечи принцессы. У саойи не было сил отстраняться или сбрасывать его ладонь – так и осталась сидеть, словно нужны ей были эти объятия... – Это же прекрасно! У меня будет сын! Или... или дочь, неважно. Роди его, Эльтара, роди свое дитя – и после этого я буду считать твою клятву исполненной.

Эльтара молча наклонила голову в знак того, что слышала его слова. "Считать клятву исполненной!" Конечно, куда же он денется – не станет же сожительствовать с сухопутным зверем-спрутом...

Она готовилась. Втихомолку Эльтара обследовала подземелья Снежного Замка и была весьма ими разочарована. Неглубокие, обычные подвалы, где вдобавок хранилось множество припасов. Нет, здесь она не останется. Она должна будет вернуться в Эльфран, каким бы многотрудным ни оказался путь.

Наступила зима. Воды Северного Рога, большой бухты, на берегу которой высился замок Горджелина, затянуло льдом. Окрестности покрыло пушистое снежное одеяло; владыка полуночных ветров, Ялвэн, Считающий Бог, так и оставшийся на своем посту, несмотря на падение старших братьев, семи Молодых Богов, взялся за свои всегдашние обязанности.

И вот, пока войско Аргниста крушило силу Ордена Звезды, Губитель с Саатой укрывались на хуторе Ниве-на, а Хрофт возился с Ками, Эльтара, кусая губы, бережно носила свое округлившееся чрево. Горджели стал очень предупредителен, о домогательствах и могло идти и речи, и все чаще и чаще в речи Снежного Волшебника начало проскальзывать нечто новое – он похоже, всерьез задумался о том, чтобы предложит Эльтаре стать полноправной хозяйкой своего Замка, не получившей доступ к ключам наложницей, а супругой.

Эльтара только горько усмехалась про себя. Посмотрим, как запоет этот петушок, когда все кончится... Жаль только, что ей совсем не доведется подержать на руках свое дитя, она чувствовала, что Уход состоится едва только младенец издаст первый крик.

Левиафаны умерили бег. Лодочка с Хиссом и магол Акциумом входила в провал распахнутой черной паст! вечно жадных скал. Дневной свет тотчас померк; Акциум встряхнул мокрые вожжи, и левиафаны тотчас перевернулись кверху брюхами. Вода вскипела и забурлила, мгновенье спустя на поверхности плавата лишь две снулые небольшие рыбешки. Магия Акциума высосала из них всю жизнь.

В громадной пещере было темно и тихо. Ни звука ни плеска – гробовая тишина. И еще – Хисс, несмотря на все умение своего народа видеть в полном мраке и суровую школу Равнодушного, ничего не мог разглядеть вокруг. Ни обычным зрением, ни при помощи магии.

– Колдуешь? – пренебрежительно бросил ему Акциум, тотчас заметивший поневоле робкие попытки. – Ну, ну. Давай, может, чего и разглядишь...

Лодочка сама собой тихо плыла сквозь тьму. Беспечно повернувшись спиной к своему пленнику, Акциум стоял на носу, широко расставив ноги, и что-то беззаботно и не слишком мелодично напевал. Хисс невольно прислушался.

Только лучший порядок ведь там, Где порядка вовек уже нет.

– Эй, червяк-переросток! Вставай! – не оборачиваясь, бросил чародей. – Мы подплываем. Там тебя ожидают разнообразные встречи и изысканные удовольствия. Ручаюсь, гоняться за ящерицами и просить их о любви тебе после этого уже не придется. С сими придатками ты расстанешься прежде всего.

Любого труса можно довести до полного бесстрашия. Если постоянно бить, бить и бить, трус мало-помалу перестанет скулить и просить пощады – он может броситься на своего мучителя, прекрасно понимая, что это самоубийство, и желая лишь одного – прекратить мучения. Для Хисса слова о "бесполезных придатках" стали последней каплей.

Сильный, верткий, и ловкий, Хисс рванулся вперед с быстротой атакующего удава. Вцепиться в этого гада, обхватить его, оплести ногами и хвостом, чтобы вместе отправиться на дно. Ничего иного змеиный царь уже не желал.

Акциум, не повернувшись, ловко лягнул его ногой в брюхо, да так, что Хисс перелетел через борт, с громким всплеском погрузившись в воду. Вслед ему летел ехидный хохот мага.

Хисс нырнул. Он мог довольно долго обходиться без воздуха; если у него есть шанс добраться до ворот...

Внезапно вся вода осветилась – вся толща, до еле-еле различимого дна на страшной глубине. Хрустально-прозрачная, она словно бы источала свет, и Хисс увидел впереди себя стремительно поднимающиеся со дна извивистые тени. О, радость! Сородичи! Уж с ними-то он сумеет договориться... Неужто Акциум настолько просчитался?

Однако это оказались не змеи – и вообще не животные. Растущие хищные твари, ненавидевшие всех, кто может перемещаться, – со дна поднимались бесчисленные ловчие стебли. Хисс метнулся вправо, влево – смертоносный лес окружал его со всех сторон. На мгновение мелькнула мысль – может, так око и лучше? Сейчас... какое-нибудь взрывное заклятие помощнее... чтобы прихватить с собой этого Акциума...

Бок обожгла мгновенная боль. Дернувшись, Хисс рванулся вверх, что есть сил загребая руками и ногами. Наверх, наверх, в лодку!... Спасение только там!...

Акциум со всей силы опустил жесткий каблук сапога на перепончатые пальцы змеиного царя, судорожно вцепившиеся в борт лодочки.

– Нет, нет, ты ведь так хотел поплавать!

Хисс взвыл, однако второй ожог заставил его едва ли не воспарить над водой. Он тяжело плюхнулся на дно и тотчас получил носком сапога в шею.

– Он тут еще кидаться на меня будет!

Ослепленный болью, раздавленный, сломленный, Хисс съежился на корме и заскулил. Жить! Жить! Жить! Лизать пятки своему повелителю, чистить его нужник, но только бы жить! О, он отринет все мысли о мести, он никогда не попытается мстить таким могущественным повелителям...

– Вот теперь ты мне больше нравишься. – Акциум слегка пнул змеиного царя в бок. – Давай за мной. И без глупостей – только себе навредишь. Весь Тайный Совет уже собрался, чтобы... гм... поприветствовать твое обгадившееся величество. Лодку, кстати, выскребешь до блеска – даже если тебя приговорят к смерти.

От страха с Хиссом случилась "медвежья болезнь"...

Вода за их спинами медленно угасала, но еще были видны пологий берег и полукруглая арка. За ней залегала сплошная чернота.

Хисс затрясся так, что не смог идти дальше. Акциум прикрикнул раз, другой – не помогло; тогда он щелкнул пальцами, и от воды к дрожащему царю поползло многоглавое страшилище, распахнув все семь обильно уснащенных зубами пастей. Хватило одного легкого укуса, чтобы Хисс, ревя от ужаса, вприпрыжку бросился вперед по тоннелю.

Тварь сразу повернула назад.

Хисс с ходу миновал поворот – и внезапно под его ногами разверзлась земля. Змеиный царь с воплем низринулся в бездну.

Аргнист возвращался домой. Старый сотник устал, очень устал. Только теперь, когда схлынула горячка, когда он перестал быть "господином тысячником", он осознал, насколько смертельно устал. Не осталось сил даже глядеть по сторонам, справлять самую простую походную работу – ее без споров приняли на себя Двалин с Яриной. Из путевых разговоров Аргнист понял, что гном теперь может вернуться домой, но, по своим причинам, предпочел бы поработать у Аргниста. Сотник усмехнулся в усы: "причина" ехала бок о бок с гномом, опустив голову и погрузившись в какие-то свои мысли.

Ярине же, по ее словам, было все равно куда податься – лишь бы подальше от Галена, куда она не могла вернуться – и как воин повстанческого Всевеликого Вольного Войска, и как колдунья. По дошедшим с юга слухам, вернувшийся король подтвердил указом волю храмов извести всякое чародейство в Галене, окромя лишь особо угодного Короне...