Ледяной Сокол - Барбара Хэмбли

– И они покинули его, – пробормотал Ингольд. – Они оставили его одного.

Ледяной Сокол нахмурился.

– Он должен был понять, из-за чего.

– Должен? – Ингольд, широко открыв глаза, посмотрел на юношу. – Почему ты так говоришь? Если кто-то сделает тебе больно – сделает тебе очень больно – неужели ты станешь черпать утешение в понимании, что они поступили так, как считали правильным?

Ледяной Сокол вновь увидел глаза Голубой Девы там, у костра возле длинного дома. Иногда Мудрейшие бывают чертовски проницательными.

– И он оставался здесь, – произнес Ледяной Сокол. – Все это время. – В сознании всплыли размытые очертания, дрожащие ногти, злобное мерцание невидимых глаз. Он подумал о страшных, медленно растущих лианах, забивших комнаты и коридоры, о местах мертвенного холода. – Этот Далекий Переход, этот ваш Портал, его когда-нибудь использовали?

Ингольд покачал головой.

– Не знаю, – сказал он. – Если и да, то это было очень давно. Об этом не осталось никаких записей, даже в архивах Города Чародеев.

Он убрал оставшиеся картофельные лепешки в мешок и затолкал его в угол. Интересно, подумал Ледяной Сокол, Ингольд всегда больше походит на нищего, чем на чародея, только меч на поясе не вписывается в образ попрошайки. А здесь, в комнате, запечатанной Рунами Молчания, он и не был чародеем, просто очень крепким стариком.

Ингольд устроился поближе к костерку и протянул ладони над огнем.

– Я никогда не встречал упоминаний о нем на записывающих кристаллах, а ведь они появились задолго до прихода дарков. Я думаю, его создали маги тех времен, а потом решили, что это очень опасная вещь. Убежища безопасны только в том случае, если они неприступны. Только Врата, которые запираются и охраняются заклинаниями и самыми надежными стражами. И больше ничего, как я, к своему сожалению, понял за те ночи, что мне пришлось провести на склонах гор, воруя пищу у воинов Ваира, чтобы остаться в живых. Надо признать, очень хорошую еду, если знать, чью похлебку съесть. Один, правда, готовил очень вкусно, но потом мне становилось по-настоящему плохо.

– А-а, это не иначе, как мой кузен Аткум, – усмехнувшись, кивнула Хетья. – Они взяли его поваром – рабом, понятное дело. Кузен Аткум – один из учеников моей мамаши, хотя родился не магом. Он стал просто докой в травах и в целительных отварах. Я сильно удивлюсь, – небрежно добавила она, – если кто-нибудь из них останется жив к концу лета.

– Господи помилуй, – пробормотал встревоженный Ингольд.

– Вы вряд ли съели так много, чтобы это вам повредило, – пожала плечами Хетья. – К тому времени, как в их организмах яду наберется достаточно, – он говорит, лучше всего подходят грибы с коричневыми шляпками, – он-то уж будет далеко отсюда. Они в общем-то сами напросились.

– Я думаю, да. – Ингольда передернуло. – Я, конечно, применю заклинания исцеления к самому себе, как только выйду из этой комнаты. Что касается Портала, это, скорее всего, был эксперимент, и его вообще никогда не использовали. Как бы там ни было, а все знания о нем утеряны на другом конце, в Ренвете. Может, это сделали намеренно, потому что арочные проходы в комнатах, где он находится, заложили кирпичами и оштукатурили. Только когда ты, Ледяной Сокол, прошел сквозь стену в комнату, в которой я медитировал, до меня дошло, каким образом следует изменить форму и назначение этого помещения.

– Мы можем вернуться туда?

– Можем, – помедлив, сказал Ингольд. – Но лучше всего, если мы сумеем это сделать, не указав Ваиру, где находится Портал. Я, конечно, здорово умею прятать свои следы, но магия не работает ни в самой комнате, ни в коридорах вокруг нее, и я не уверен, что четверо взрослых смогут пройти по этим коридорам, не оставив следов; а разобраться в них будет несложно. Именно этого он от тебя и хотел, Тир?

Мальчик кивнул.

– Я должен был сбежать от него, – сказал он. – Я не мог позволить ему – я никогда ему не позволю! Он – зло. Он хочет наделать еще солдат и взять их в Убежище…

– Из чего, скажи, пожалуйста? – презрительно спросила Хетья. – Из грибов?

– Народ Пустых Озер, – лаконично ответил Ледяной Сокол. Остальные ошеломленно посмотрели на него.

– Они идут сюда, две сотни человек, – сказал он. – Мне очень жаль. Я… – Он потряс головой, злясь на себя за то, что не сказал об этом раньше. Этот разговор исчез из его памяти так же, как исчез черный гребень на столе среди хрустальных иголок или сон о Бектисе, призывающем свет, уплыл в облаках смеха демонов и бесконечной боли. – Их ведет Сломанный Нос. После четвертого боя часов Бектис наложит чары на Хохлатую Цаплю – Приньяпоса, чтобы он завел их в ущелье во льдах, и там они погибнут под лавиной. Ваир воспользуется их плотью, как воспользовался плотью овец – так он сказал – чтобы сделать десять, или двенадцать, или двадцать воинов, хотя раньше он мог вытащить из своего железного чана не больше четырех.

– А уж когда у него будет столько воинов, чтобы помогать в поисках, – рассудительно добавил Ледяной Сокол, – хоть они и тупые, но это только вопрос времени, как скоро они обнаружат Портал, и помощь Тира ему не понадобится.

Хетья с осуждением сказала:

– Проклятье! – и пнула его по ноге.

– А где, – мягко спросил Ингольд, – Ваир хранит этот свой чан?

Когда до темной тройной комнаты рядом с Приделом осталось три коридора, Ингольд остановился и закрыл глаза, то ли мечтая, то ли медитируя, то ли делая еще что-то, что делают Мудрейшие.

Когда они повернули в последний коридор, часовые от двери уже ушли. Судя по грязным следам на полу, на этот раз их было не меньше двух. Для Ваира не прошел даром урок с единственным часовым в этом коридоре. Ледяной Сокол почувствовал укол зависти к людям, которым не нужно окунаться в обжигающую боль для того, чтобы отослать клонов или других охотников на диких гусей в самую дальнюю уборную Убежища, но он отогнал эту мысль, как несправедливую.

Ингольд платит за свое могущество другую цену.

Ледяной Сокол и Потерявший Путь почти не дышали, проходя по коридору. Ингольд отодвинул засов на двери. Чародей помедлил на пороге, как кот, не желающий входить в зачарованную комнату. Потом шагнул внутрь, двигаясь с такой осторожностью, что Ледяной Сокол забеспокоился. Того, что может напугать Ингольда Инглориона, следует любыми путями избегать.

Что бы это ни было, Потерявший Путь не чувствовал неладного. Не считая, разумеется, запаха крови от предыдущих детхкен лорес, который почти не ощущался в зловонии от трупов клонов. Ползучие растения успели перебраться через порог и превратились в коричневое месиво. Вождь пробормотал: