Ледяной Сокол - Барбара Хэмбли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да-да, все верно, – сказал Ингольд, поворачиваясь к Хетье. Он не раз сталкивался с людьми из Истинного Мира и знал, что о погоде и следах животных они могут рассуждать бесконечно.
– Да-да, все верно, – повторила она. – В общем, я здорово пользовалась всеми этими историями о путешествиях, и Ваир так и не сумел меня подловить.
– Если я правильно понял, – сказал Ингольд задумчиво, – в одном из этих двух описаний говорилось именно про это место.
– Ага, – тихо сказала Хетья. – Ага, говорилось.
Где-то далеко мужской голос выкрикивал бессмысленные слова. Возможно, просто кричали на незнакомом языке. Ингольд поднял голову, прислушиваясь; его синие глаза настороженно смотрели из-под век, испещренных мелкими кривыми шрамиками.
Как все маги, он отделял один звук от другого, возможно, пытаясь определить, что происходит во тьме. Ледяной Сокол представил себе бесконечные залы, уходящие в тень, комнаты, наполненные сбивающими с толку снами, шуршащие растения, в которых обитали демоны, вспомнил комнату, в которую упорно, бессмысленно протискивались трое клонов, стремясь не наружу, а вовнутрь.
Я сожру вас всех…
В памяти были странные провалы, но отдельные образы отпечатались в сознании: старик, схвативший отбивающегося демона, ухмыляясь, отгрызает уродливыми зубами куски светящейся псевдоплоти и выпивает его жизнь…
Убежище возвращается к жизни.
Было что-то, о чем он забыл. Он что-то слышал. Бектис, баюкающий окровавленные драгоценные камни… Гордый собой Приньяпос… Ваир…
Ты думаешь, что сможешь убежать?
– Я, понятное дело, не могла сказать, что была одной из тех, кто когда-то покинул это место, – помолчав, продолжала Хетья. – Я же не знала, когда это произошло и сколько прошло времени после дарков. И я не знала, что известно Бектису. Только Бектис уже знал, что это место покинуто, неведомо по какой причине. Стоит пустое, сказал он, а люди ушли и захлопнули за собой двери, Бог знает почему.
– Догадаться можно, – отозвался Ингольд. – Мы и сами были близки к этому несколько лет назад – я имею в виду, собирались оставить Ренвет. Снежный буран уничтожил весь скот и почти все съедобные растения. Так далеко на севере, где наступает Лед, это должно было случиться. А может, из-за болезни.
Ледяной Сокол потянулся, прижался спиной к стене, положив рядом меч – он чувствовал себя неуютно, если меча под рукой не было, а кинжал нельзя вытащить быстро и легко, и взял еще одну картофельную лепешку.
Ему мешало полузабытое видение – воин и мальчик.
– Кто был этот старик?
– Зэй. – Тир посмотрел вверх, немного удивленный тем, что никто из них не знает – или не помнит. – Его зовут Зэй.
* * *Как только Хетья заговорила об этом, Тир очень отчетливо вспомнил караваны из Убежища Тени, пробивающиеся сквозь Перевал Сарда в Долину Ренвет.
Он не знал, чьи это воспоминания. Глетчеры лежали в горах, хотя и не так низко, как сейчас. Горы тоже выглядели по-другому; с утесов, где теперь росли деревья, с шумом срывались водопады. Было очень холодно. Он вспоминал, как курилось паром его дыхание – дыхание того, другого мальчика – и как мерзли кончики пальцев, несмотря на серые меховые перчатки. Он снова увидел, как мало их осталось – несколько женщин и парочка детей. Все мужчины стали жертвами дарков.
Он точно знал, что участникам этого печального переселения, жителям Убежища Тиомис, неизвестно имя Зэя. Тот неизвестно кто, бывший свидетелем этого переселения, не помнил ни маленьких мальчиков, ни юношей, чьи воспоминания мелькали в памяти Тира. Тот неизвестно кто не мучился ночными кошмарами о кроваво-кислом зловонии ветра, о том, как твой топор вонзается в покрытую шлемом голову на поле боя, о попытках убийства когда-то очень давно… Счастливый и бездумный молодой человек.
Он ничего не знал и о Брикотис. – Зэй был такой же, как Брикотис, – сказал Тир. – Это один из чародеев, которые строили Убежище.
Он говорил, удобно устроившись в надежных объятиях Ингольда и укутавшись его мантией – в точности как цыпленок под крылом у курицы. Мальчик прижался к старику, и у него голова шла кругом от облегчения, от знакомых запахов мыла, химикатов и трав – запахов Убежища Дейра. Крепко и судорожно обняв Ингольда сразу, как только тот появился, потом Тир отошел от него, зная, что волшебнику нужно место для колдовства. Но когда Ингольд пошел в другую комнату, чтобы произнести заклинания и вернуть Ледяного Сокола в его тело – заклинания не сработали бы в Комнате Молчания – Тир вцепился в его мантию. Чтобы не заговорить и этим не помешать чародею, мальчик сначала кусал губы, а потом впился зубами в собственную руку.
Но как только Ингольд, вытирая лоб, отошел от тела Ледяного Сокола, Тир тут же прошептал:
– С Руди все в порядке?
– С Руди все хорошо. – Ингольд взъерошил черные волосы мальчика. – Я применил к нему исцеляющую магию, как только вошел в Убежище. Он, конечно, очень слаб – он сильно пострадал, но все будет хорошо. Первое, о чем он спросил, очнувшись, это как у тебя дела. Твоя мама ухаживает за ним и каждую ночь молится, чтобы с тобой все было в порядке.
Так, значит, с мамой тоже все хорошо!
Тиру захотелось хорошенько лягнуть Ваира за вранье.
Нет, подумал он. Мне хочется… Ему хотелось совсем другого, взрослых поступков, жестоких поступков. Ему хотелось сделать с Ваиром такое, что эти желания ужаснули его самого.
Он уткнулся лицом в бок Ингольда и постарался больше об этом не думать, отвернуться от тех темных глубин, в которые смотрели те, что были до него.
Ингольд здесь. Все будет хорошо.
– Брикотис рассказала другим магам о… о том, как входить в Убежище, – сказал он наконец. – О том, как стать сердцем Убежища. Как отказаться от тела, от жизни. И тогда колдовство навеки свяжет Убежище с магией земли и звезд. Еще какой-то маг хотел сделать это… Фьянин? Фья-кто-то. Но он умер, когда дарки напали на нас на том холме.
– Было очень много Убежищ, – продолжал Тир, глядя на лица окружавших его людей, людей, которых он любил – даже Потерявшего Путь, хоть он и испугался его сначала. – Магов столько не было, их убил плохой король. А некоторые маги сами были плохими. И они были нужны людям, чтобы сражаться с дарками. А вот Зэй отправился на север с… я думаю, что с Дейром из Ренвета… и с Фьянах, потому что Зэй был родом с Севера, из Дола Шилгай, тогда очень богатого. Это был его народ, а он был их защитником.
– И они покинули его, – пробормотал Ингольд. – Они оставили его одного.
Ледяной Сокол нахмурился.
– Он должен был понять, из-за чего.
– Должен? – Ингольд, широко открыв глаза, посмотрел на юношу. – Почему ты так говоришь? Если кто-то сделает тебе больно – сделает тебе очень больно – неужели ты станешь черпать утешение в понимании, что они поступили так, как считали правильным?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});