Про жизнь и про любовь - Яна Завацкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А я справлюсь? - неуверенно спросила Ивик. Ашен улыбнулась.
— А почему нет? Ну как - хочется?
Ивик замолчала. Конечно, хочется, какой вопрос! Даже просто побывать на Триме интересно. А уж работать! Даже все равно, кем, в группе обеспечения агентурной деятельности, или боевиком, в охране фантомных объектов, или даже агентом. Или контрагентом, дарайцев там вылавливать.
Здесь, конечно, неплохо. Но все же рутина. Патрули, тренировки. Изредка стычки с доршами. Время от времени, может, раз в несколько лет - крупные прорывы и бои. И так всю жизнь. Ивик ничего не имела против этого, ее устраивала размеренная, относительно спокойная и всегда одинаковая деятельность. Можно ходить в Медиану сколько угодно, развлекаться там. Можно писать, совершенствовать свое мастерство, общаться с Беном. Вот повесть ее скоро напечатают. Можно спокойно рожать детей и жить с Марком.
Но быть агентом на Триме! Это шанс, который выпадает не каждому. Я ведь никогда себе не прощу, если откажусь, подумала Ивик. Никогда! Авантюрная жилка внутри так и задрожала.
— Да, - сказала она, - конечно, хочется. А когда?
— Не торопись, - усмехнулась Ашен, - время еще есть. Я не знаю, когда будет следующий набор, и когда удастся насчет тебя договориться. Может, года два или три надо подождать. Просто я буду тебя иметь в виду тогда, ладно? Мне с тобой тоже будет веселее… просто знать, что ты где-то недалеко.
— Хорошо, - медленно сказала Ивик. Мысли ее уплывали. Тревога кольнула сердце.
…все это, конечно, очень здорово, и она правда не может отказаться. Но… у нее свадьба. С семьей все это мало совместимо. С Тримы она сможет, конечно, возвращаться в Дейтрос, к Марку. Но не то, что не каждый день, а даже не каждую неделю. По сути не так уж важно, где отдыхать, путь по Медиане до родного дома недолог. Но у нее будет очень мало свободного времени. Мало выходных. Не вопрос, многие гэйны живут так. И не только гэйны - а как же геологи, которые уходят в экспедиции, как исследователи Медианы, моряки, летчики? И как-то ведь их супруги все это терпят. И дети терпят. Но все-таки с Марком будут проблемы. И жалко его просто. Наверное, он ошибся и напрасно женился на гэйне. Но что же теперь делать? Наверное, не поделать ничего.
Успеется еще, решила Ивик. Все равно это еще не скоро. Там будет видно.
— Ты такая красивая сегодня, - заметила Ашен. Сзади возник еще один силуэт. Это был Марк. Уже без мантии, в одной белой рубашке. Он улыбнулся Ашен застенчиво и положил руку на плечо Ивик. Девушка поежилась и прижалась к нему.
— Кажется, завтра ясно будет, - сказал Марк, - смотри, небо совсем чистое - ни облачка.
Эпилог.
Как модно, как модно
Танцуют пары под аккорды, аккорды,
И можно говорить свободно
Про жизнь и про любовь.
"Ариэль"
Фален всегда просыпался первым. Просыпался и немедленно начинал хныкать. Ивик тут же его подхватывала, но было поздно, Шетан открывал глазенки и присоединялся к брату.
— Шендак, - выругалась Ивик, Фален, похоже, наделал в штанишки. Братцу придется подождать. Ивик стала переодевать малыша. Грудь ощутимо наполнилась молоком, но после второго сна Ивик уже детей не кормила, сколько можно. Три раза в день вполне достаточно в этом возрасте. Она натянула Фалену свежие штанишки, сунула ему оструганный кусок яблока и усадила в манежик. Вытащила из кроватки Шетана.
Бог ты мой, насколько же проще было с Миари! То ли потому, что она одна, то ли просто - спокойнее ребенок. Ивик поменяла штанишки и Шетану. Взяла мокрое и грязное, пошла в ванную. Внизу в подвале стояла общественная автоматическая машина, но детского не настираешься - приходилось возиться руками. Ивик замыла грязное, сунула штаны в мыльную воду. Прополоскала те, что сушились с прошлого раза. Повесила их на сушилку, с тревогой прислушиваясь к тому, что происходит в комнате. Там было тихо и мирно. Никто не вопил, ничто не рушилось. Войдя в детскую, Ивик обнаружила, что Фален бросил обмусоленное яблоко, встал на ножки, держась за стол и в данный момент пытается стянуть на себя скатерть, на которой стоит довольно тяжелая швейная машинка. Шетан между тем нашел грязный, извалянный непонятно в чем яблочный обмылок и с наслаждением его грызет.
Ивик восстановила порядок, отобрала яблоко у Шета, усадила близнецов в одинаковые детские стульчики - Марк смастерил их собственноручно, дала каждому по ложке и достала творожок. Пока она засовывала ложку в рот одному из близнецов, второй успевал перенести часть содержимого миски на себя, стульчик, маму или просто на пол. Шустрый Фаль между делом еще молотил ложкой по стульчику и громко разнообразно высказывался. Все было как всегда.
Покормив детей с переменным успехом, Ивик вытерла им мордашки и начала одевать - на улицу. Пора было идти за Миари, забирать ее из марсена.
За день Ивик успевала соскучиться по Миари. Дочь казалась ей невероятно взрослой и умной - ей двадцать три месяца, она уже свободно разговаривает и вообще солидный, серьезный человек, не то, что оболтусы. Она скучала по Миари, но с другой стороны, мысль о том, что скоро и оболтусов заберут в марсен, и тогда Ивик целый день будет от них отдыхать, и сможет наконец-то пойти работать, приятно согревала.
Чаще Миари забирал Марк по пути с работы. Но сегодня он задержится. У него аврал, надо закончить объект к сдаче. Довести до ума. Может быть, он придет совсем поздно, и придется Ивик сидеть с тремя бандитами дома в одиночку. Пойду к Луте, решила она.
Одевать детей долго не пришлось. Остаток северного лета грелся в солнечных лучах, разве что ветерок раздувал теплый воздух. Ивик просто надела обоим мальчишкам легкие курточки. До дверей Фален доковылял, держась за ее руку, самостоятельно, а Шет закапризничал, брякнулся. Ивик усадила обоих в двойную коляску. Взглянула в зеркало - отросшие темные волосы забраны сзади в хвостик, под глазами круги. Когда начну работать, волосы придется срезать, а жаль, подумала Ивик. Марку нравились ее длинные волосы. Он даже сам заплетал ей косичку. Играл с прядями, пропуская между пальцами, гладя ее по голове, Ивик жмурилась от наслаждения. Эх, когда же он придет сегодня!
Детские вопли были слышны прямо с улицы. Ивик никогда не понимала, как это выдерживают воспитатели марсена - ведь обезьянник настоящий. Она подкатила коляску ближе к ограде и стала наблюдать сквозь прутья решетки.
Летом дети в марсене почти все время находились на улице. В дождь - под огромным навесом-куполом. Там же и спали, в маленьких спальных мешках. В марсене все было, в общем, устроено так же, как в те времена, когда саму Ивик водили туда. Обыкновенные джунгли. Сплетения веревочных паутин, лиан, горки, гамаки и сетки, на земле - туннели, норки и домики, лесенки и Бог весть что еще, огромные ямы, наполненные свежим ярко-желтым песком, груды щебня и камушков, и повсюду - ползающие, бегающие, играющие младенцы до тридцати шести месяцев. Ивик попыталась найти взглядом свою Миари, но это было немыслимо - дети просто кишмя кишели. Фаль между тем начал скандалить и выворачиваться из коляски.Ивик поставила его на землю и повела за ручку. За ручку, правда, он тоже идти не захотел, а захотел немедленно отправиться к противоположной стороне улицы. Ивик подхватила Фаля на руки, подумала, что слава Богу, хотя бы Шет сидит себе спокойно в коляске, и толкая коляску перед собой, вошла в калитку марсена. Справа от нее трое малышей возились с огромной кудлатой равнодушной собакой. Собака лишь мотала головой, когда дети слишком уж активно тянули ее за уши или совали пальцы в пасть. Слева воспитательница читала вслух книжку с картинками, двое детей сидели у нее на коленях, еще несколько сгрудились вокруг. Все было как всегда. Ивик дошла до площадки Муравьишек, группы, где была Миари. Фаля пришлось поставить на землю. Он оперся на какое-то длинное бревно и немедленно отправился в путешествие вдоль него. Ивик подумала, что еще немного - и он пойдет сам. Мальчишкам уже почти 10 месяцев. И вот когда Фаль пойдет самостоятельно, вот тут-то и наступит окончательный шендак, потому что уловить его будет тогда невозможно. Шет тоже завозился в коляске, покрикивая. Рядом с коляской в песке сидела пухленькая девочка, перебирая песок, просеивая между пальцами. Девочке было на вид месяцев уже тридцать, но сидела она неловко, а глазки были странного разреза и как бы углубленные внутрь, в некое неведомое обычным людям созерцание. Ивик знала эту девочку-инвалида, в младших ступенях умственно и физически отстающих детей обычно не отделяли от остальных, только занимались специальным развитием. В группе Миари была только одна такая девочка. Ивик хотелось посмотреть на нее внимательнее, но было неловко. А если бы у нее самой родился такой ребенок? Даже интересно, подумала Ивик. Хотя и трудно. Они совсем другие, странные, умственно отсталые дети, и всегда кажется, что они знают что-то, чего мы не знаем и не понимаем.