По праву рождения - Нора Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не ответила, только взглянула на часы и, повернувшись, зацокала каблучками по коридору. Даг последовал за ней в маленький кабинет, где она прошла и села прямо за письменный стол.
– Что вам нужно?
– Я располагаю данными о том, что Маркус Карлайл возглавлял организацию, которая наживалась на мошеннических усыновлениях похищаемых и продаваемых бездетным парам грудных детей.
Она и бровью не повела.
– Это совершеннейшая нелепость.
– А также о том, что он нанимал для своей организации представителей медицинского сообщества.
– Мистер Каллен, если вы думаете, что мне можно приписать участие в какой-то мифической подпольной торговле детьми, запугать меня, а потом тянуть с меня деньги, вы глубоко заблуждаетесь.
– Мне не нужны деньги. И я не знаю, были вы к этому причастны или нет. Но я точно знаю, что у вас был роман с Маркусом Карлайлом, что вы врач и располагаете информацией, которая могла бы мне помочь.
– Я совершенно уверена, что не располагаю такого рода информацией. Извините, я действительно очень занята.
Даг не сдвинулся с места, даже когда она встала из-за стола.
– Моя сестра была похищена в трехмесячном возрасте, а несколько дней спустя продана супружеской чете в бостонской конторе Карлайла. Я могу это доказать. У меня есть доказательства того, что к сделке был причастен другой врач из Бостона. Все эти доказательства уже переданы полиции. Они постепенно доберутся и до вас, доктор Ярдли. Но моя семья нуждается в ответах прямо сейчас.
Очень медленно она опустилась на стул.
– Какой врач?
– Генри Симпсон. Он и его нынешняя жена поспешно покинули свой дом в Виргинии, как только началось это расследование. Его жена была дежурной медсестрой в родильном отделении больницы в Мэриленде, когда родилась моя сестра.
– Не верю ни единому слову, – бросила Розанна.
– Как вам будет угодно. Но я хочу знать о ваших взаимоотношениях с Карлайлом. Если вы не поговорите со мной здесь и сейчас, я без колебаний предам гласности всю информацию, которой располагаю.
– Это угроза.
– Это угроза, – подтвердил Даг.
– Я не позволю покушаться на мою репутацию.
– Если вы не принимали участия в незаконных действиях, вам нечего опасаться. Мне нужно знать, кто такой Маркус Карлайл, выявить круг его знакомств. У вас был с ним роман.
Розанна взяла авторучку в серебряной оправе и постучала ей по краю стола.
– Моему мужу известно о моем романе с Маркусом. Шантаж не сработает.
– Я не собираюсь вас шантажировать.
– Тридцать лет назад я совершила ошибку и не собираюсь расплачиваться за нее теперь.
Даг достал из портфеля копию первоначального свидетельства о рождении Колли, ее фотографию, сделанную за несколько дней до похищения, затем поддельное свидетельство об удочерении и фотографию, переданную Данбруками. Все это он разложил на столе перед Розанной.
– Теперь ее зовут Колли Данбрук. Она имеет право знать, как это случилось. Моя семья тоже имеет право знать.
– Если хоть часть всего этого – правда, я не вижу, какое отношение к этому имеет тот прискорбный факт, что у меня был роман с Маркусом.
– Я просто собираю сведения. Как долго тянулся ваш роман?
– Почти год. – Розанна вздохнула и откинулась на спинку стула. – Он был на двадцать пять лет старше меня и производил впечатление необыкновенного человека. Властный, обаятельный, уверенный в себе… Он умел притягивать к себе, завораживать. Мне казалось, что мы оба такие современные и светские… что наш роман удовлетворяет нас обоих и никому не причиняет зла.
– Вы когда-нибудь говорили с ним о своей работе? О ваших пациентах?
– Да, конечно. Я педиатр. Маркус специализировался на усыновлениях. Это был один из объединяющих моментов. Но он никогда не пытался выведать у меня какую-нибудь специфическую информацию, и ни один из моих пациентов не был похищен. Я бы знала об этом.
– Но некоторые из них были усыновлены.
– Ну разумеется. Тут ничего удивительного нет.
– Кто-нибудь из родителей, приносивших своих приемных детей на лечение, обращался к вам по его рекомендации?
Вот теперь она заморгала.
– Да, кажется, да. Да, я уверена, что такое бывало, и не раз. Как я уже говорила, мы были в близких отношениях. Совершенно естественно…
– Расскажите мне о нем. Если он был так неотразим, почему ваш роман прервался?
– Он при этом оказался человеком холодным и расчетливым. – Она перебрала фотографии и документы на столе. – Он был человеком бездушным и абсолютно неспособным хранить верность. Может, вам это покажется странным – у нас ведь была внебрачная связь, – но я считала, что он обязан хранить верность мне, пока мы не расстались. Но он не был мне верен. Его жена, безусловно, знала обо мне и, если ей это и было неприятно, внешне она ничем себя не выдавала. В обществе она держалась безупречно. Поговаривали, что она рабски предана ему и их сыну и что поэтому она закрывала глаза на других женщин. – Розанна презрительно скривила губы, ясно демонстрируя, что она думает о подобных женщинах. – Но я, в отличие от нее, предпочитала на все смотреть реалистически. Обнаружив, что, помимо меня, он имеет еще кого-то на стороне, я бросила ему обвинение. Мы жестоко поссорились, и ссора закончилась разрывом. Я многое готова была терпеть, но узнать, что он обманывает меня со своей секретаршей… мне это показалось чересчур уж оскорбительным и пошлым.
– Что вы можете рассказать о ней?
– Она была молода. Мне было под тридцать, когда у меня начался роман с Маркусом, а ей – чуть за двадцать. Одевалась она вызывающе ярко, а разговаривала тихо – я такому сочетанию никогда не доверяла. А когда я узнала о ней, мне сразу вспомнилось, как она здоровалась со мной. Знаете, с такой подленькой усмешкой. Не сомневаюсь, она узнала обо мне задолго до того, как я узнала о ней. Я слыхала, что она – одна из немногих сотрудников Маркуса, кого он взял с собой, когда переехал в Сиэтл.
– С тех пор вы что-нибудь слыхали о ней или о Карлайле?
– Его имя время от времени всплывает. Я слыхала, что он развелся с Лорен. Я даже удивилась, что он не выбрал секретаршу, когда снова женился. Кажется, кто-то говорил мне, что она вышла замуж за какого-то бухгалтера и родила ребенка. – Розанна опять постучала ручкой по краю стола. – Вы меня заинтриговали, мистер Каллен. Настолько, что я готова расспросить кое-кого из знакомых. Не люблю, когда меня используют. Если окажется, что Маркус использовал меня подобным образом, я хочу все об этом знать.
– Он умер.
У нее что-то изменилось в лице. Она сжала губы в тонкую плотную линию.
– Когда?
– Недели две назад. Рак. Он жил на Кайманах с женой номер три. Я не смогу получить ответы непосредственно от него. Его сын не желает принимать собранные нами улики всерьез.
– Я немного знакома с Ричардом. Они с Маркусом не общались, насколько мне известно. Ричард был очень предан матери и своей семье. Вы говорили с Лорен?
– Пока нет.
– Мой вам совет: не пытайтесь. Ричард забросает вас судебными исками. Лорен в последнее время почти не выходит из дому, говорят, она стала совсем слаба здоровьем. Впрочем, она всегда отличалась хрупкостью. Надолго вы приехали в Бостон?
– Точно не знаю, но меня можно найти вот по этому номеру, где бы я ни был.
– Мне бы хотелось удовлетворить свое собственное любопытство. Если что разузнаю, я вам позвоню.
Войдя в свой гостиничный номер, Даг вынул из мини-бара бутылку пива и позвонил Лане.
– Привет! – раздался в трубке мужской голос.
– Э-э-э… Мне хотелось бы поговорить с Ланой Кэмпбелл.
– Да я бы и сам не прочь с ней потолковать. Это Даг?
– Да, это Даг. Что все это значит? Где она?
– Пока что держит дистанцию, но я не теряю надежды. Эй, красотка, тебя к телефону.
Послышался какой-то шум, хихиканье – Даг узнал голос Тая, – потом теплый, сердечный женский смех.
– Алло?
– Кто это был?
– Даг? Я надеялась, что ты позвонишь. – В трубке раздалось нечто похожее на крик обезьяны, а вслед за ним восторженный детский смех, заглушивший ее голос. Даг услыхал какое-то движение, и шум стих. – О боже, тут просто сумасшедший дом. Диггер готовит обед. Ты в отеле?
– Да, только что вернулся. Похоже, у вас там настоящая вечеринка.
– Это была твоя идея – поселить Диггера в доме, не спросясь меня. К счастью для тебя, он действительно не дает мне скучать. А Тай уже души в нем не чает. Пока что мне, хоть и не без труда, удается сдержать свою неодолимую страсть к нему, но он уверяет, что это заранее проигранная битва.
Даг вытянулся на постели и почесал голову.
– Никогда раньше не испытывал ревности. Просто унизительно переживать свой первый опыт из-за парня, похожего на садового гнома.
– Если бы по телефону можно было передать запах соуса для спагетти, который он сейчас готовит, ты бы просто сошел с ума от ревности.
– Он у меня получит!